На сегодняшний день археологическая карта Мурманской области насчитывает уже более семисот стоянок и поселений древнего человека. К сожалению, зачастую результаты раскопок таких объектов интересны лишь небольшой группе специалистов.
Предметы из органики за редким исключением в Кольской земле не сохраняются, и ежегодно по завершении полевого сезона мы получаем тысячи отщепов и сколов из кварца и сланца, сотни орудий типа скребков, резцов, ножевидных пластин, десятки наконечников стрел, ножей и топоров. При таком раскладе даже несколько найденных фрагментов керамики уже выглядят серьезным успехом. Вот только у обычного человека все эти находки вызывают только сдержанное любопытство…
На этом фоне сложилась парадоксальная ситуация: при ежегодном увеличении источниковой базы по самому древнему периоду истории Кольского Севера и проведении исследований на высочайшем научном уровне, интерес широкой публики по-прежнему сосредоточен на узком круге наиболее выразительных памятниках археологии, среди которых, конечно, ярче всего выделяются наскальные изображения.
В Мурманской области на 2021 год обнаружено уже три комплекса с древними фигурами. Но ведь так было не всегда… Сегодня, глядя на карту расположения памятников первобытного искусства Фенноскандии уже сложно представить, что когда-то Кольский край представлял собой в этом отношении одно большое «белое пятно».
Археологи с таким положением дел мириться, конечно, не хотели. Ленинградский специалист Нина Николаевна Гурина ещё в 1948 году в обращении к мурманским краеведам писала:
Но годы шли, а поиски ни к чему не приводили. И вот на рубеже 1960-70-х годов было принято решение о строительстве гидроэлектростанции на Поное – самой длинной реке в Мурманской области. Для выявления археологических памятников на территории, которая должна была быть затоплена, туда в 1973 году под руководством Владимира Яковлевича Шумкина, был направлен Понойский отряд Кольской археологической экспедиции.
Вот как о дальнейших событиях вспоминает сам Владимир Яковлевич:
Так, мало кому известное даже в Мурманской области, местечко Чальмны-Варрэ (саамское «чалльм» – глаз, «варрэ» – лесная горка) приобрело мировую известность.
Находка была настолько неожиданной, что Нина Николаевна, руководитель Кольской археологической экспедиции, не сразу поверила своему ученику:
С лета 1973 года началась новая эпоха в изучении древней истории Кольского края. У ученых появилась возможность хотя бы в самом первом приближении реконструировать мировоззрение первобытных обитателей Восточной Лапландии, не прибегая к одним лишь петроглифам Карелии и Скандинавии.
Четыре следующих полевых сезона с 1974 по 1977 год Кольская археологическая экспедиция под руководством Н.Н. Гуриной активно работала на берегу реки Поной, зафиксировав 121 изображение на 6 камнях.
Пожалуй,ни до, ни после работы археологов не привлекали такого внимания местной общественности, как во время первого этапа изучения петроглифов Чальмны-Варрэ. В мурманской и ловозерской прессе регулярно выходили статьи с интригующими заголовками: «В прошлое без машины времени», «Живописцы каменного века», «Эхо далеких тысячелетий», «О чем говорят камни»…О сенсационной находке писали журналисты,краеведы, доктора наук. Изображения петроглифов сразу же вошли в учебные пособия для школьников, о них рассказывали на лекциях студентам.
Параллельно шла большая дискуссия, инициированная директором Эрмитажа Борисом Борисовичем Пиотровским и самой Н.Н. Гуриной – как вывезти камни с изображениями в музеи Мурманска, Апатитов, Ленинграда. Уже в 1974 году на Поной отправилась группа научных работников Северного филиала Географического общества СССР под руководством Бориса Ивановича Кошечкина. Для петроглифического ансамбля эта поездка едва не закончилась катастрофой. Юрий Ефимович Корытный, ученый секретарь общества, подробно описывал ход работы экспедиции на страницах «Полярной правды»:
Остается только порадоваться, что грузоподъемность вертолета «Ми-8» имеет пределы.
И все-таки историко-культурный ландшафт в первозданном виде сохранить не удалось. 19 марта 1988 года силами уже местных любителей истории один из камней был доставлен в Музей истории, культуры и быта Кольских саамов в селе Ловозеро. Там, где не хватило мощностей вертолета, справился трактор, дотащивший камень по снегу до самого музея (маршрут составил около 150 км).
В том же году Кольская археологическая экспедиция уже под руководством В.Я. Шумкина вновь вернулась на Поной и нашла еще 4 камня с изображениями. Но такого интереса как раньше, эти находки уже не вызвали. Страна разваливалась на части, и народу явно было не до наскальных изображений.
Подготовленная Н.Н. Гуриной в 1989 году публикация, обобщающая исследования памятника, так и не была принята в печать. Только в 2005 году эту рукопись перевели на английский язык и опубликовали норвежцы.
Вернуться к исследованиям памятника археологам удалось только в 2014 году. Используя новые методы и накопленный за прошедшие десятилетия опыт, сотрудники Кольской археологической экспедиции провели новое документирование наскальных изображений Чальмн-Варрэ и выявили большее количество фигур (287 против 121 у Н.Н. Гуриной).
Результатом этих работ стало издание коллективной монографии, в которой авторы обобщили всю накопленную информацию о понойских петроглифах, составили полный каталог всех известных изображений и разработали качественно новую типологию имеющихся фигур. По аналогии с канозерскими петроглифами была принята общая условная датировка памятника с IV по II тысячелетия до н.э., данных для решения этой проблемы пока явно не хватает.
Так через 45 лет первый открытый на территории Мурманской области памятник наскального искусства был введен в научный оборот в полном объеме.
Что же из себя представляют эти загадочные петроглифы? Это вполне типичные для Северной Европы силуэтные изображения людей и животных. Других категорий фигур на Поное почти нет. В этом плане Чальмны-Варрэ вполне гармонично вписывается и восточную зону петроглифов Фенноскандии, в которой преобладают силуэтные выбивки, а вот контурных почти нет.
Наибольшее сходство Чальмн-Варрэ имеет с петроглифами Канозера, наиболее близко расположенными географически. Отдельные аналогии также встречаются на скалах Норвегии и Швеции.
Все 18 человекоподобных фигур изображены анфас. Предметов в руках ни у кого нет.
В представленном ряду заметно выделяется «шаман» или «бес» с камня №1. Во-первых, можно отметить законченность его фигуры, во-вторых, он единственный находит относительно близкие аналогии с «бесами» на петроглифах Канозера и Онежского озера.
Впрочем, отдельные характерные черты, которыми наделяли свои творения древние художники на берегу реки Поной, также встречаются на других памятниках наскального искусства Северной Фенноскандии. Так обращают на себя внимание «кольцеобразные» головы у некоторых фигур, имеющие некоторое сходство с подобными изображениями в Альте (Норвегия) и на Канозере.
Интересно как у человеческих фигур обозначен пол. То есть, у мужчин, конечно, ничего интересного нет. Здесь все как на стене в подъезде. А вот для выделения женского пола первобытные охотники использовали чаще всего даже не грудь или вульву, а живот в виде утолщения на однолинейном туловище.
Одно животное – «змея», а вот с остальными ситуация несколько сложнее. Н.Н. Гурина, например, считала, что на понойских петроглифах изображены северные олени. Вот только надежно определить, что это за животные, довольно сложно, потому что их видовые признаки, по сути, не изображены. Рога отсутствуют у всех фигур. Можно, конечно, некоторые уши считать рогами, но это ничего не меняет, поскольку условность фигур не позволяет отделить лосиные рога от оленьих. Некоторые зоологи, рассматривая изображения, заявляют, что это собаки. А маленькие дети, когда им на экскурсии показывают понойские петроглифы, кричат, что это «ослики».
Кстати, о собаках. Пара их фигур все-таки на камнях Чальмны-Варрэ. Главное, что позволяет определить эту пару как обозначение собак – сцена копуляции, которая совершенно неожиданно на фоне, в общем-то, весьма оригинальных петроглифов Чальмны-Варрэ, имеет прямую аналогию в норвежской Альте.
При этом у 3 фигур можно усмотреть изображение лосиной серьги, а у 19 – стилизованное изображение отвислой нижней губы, характерной для лося. Среди этих последних можно выделить 9 фигур с выраженной горбатой мордой, также характерной для лося.
Таким образом, если уж пытаться определить вид выбитых животных, то подавляющее большинство из них, по мнению сотрудников Кольской археологической экспедиции – лоси
В изображениях многих зооморфов Чальмн-Варрэ использован специфический понойский приём – «калачевидные» конечности. Он состоит в том, что пары передних и/или задних ног зооморфов в нижней части смыкаются по дуге в единое целое.
Следов копыт, в отличие от того же Канозера на Поное практически нет. А те, что выявлены на одном из камней, выделяются с массой оговорок.
Наибольший интерес представляют не отдельные фигуры, а композиции, в основе которых имеется какой-то сюжет. Реконструкция этих сюжетов, которые почему-то волновали жителей Кольского края тысячелетия назад – сложнейшая задача, стоящая перед археологами.
Самая известная сцена петроглифов Чальмны-Варрэ – «рождение оленёнка». Н.Н. Гурина так ей восторгалась, что поместила ее на обложку своей научно-популярной книги «Время, врезанное в камень».
В реальности сцена входит в другую большую композицию рождения животного человеком. Это совершенно необычная сцена, единственная в своем роде. Как же здесь напрашиваются аналогии с саамскими легендами о Мяндаше – человеке-олене! По одной из версий он как раз был рождён женщиной или важенкой (самкой оленя) в обличье женщины.
Но доказать связь петроглифов Чальмны-Варрэ с саамской культурой пока не представляется возможным. Все-таки в исторической памяти саамов не сохранилось ничего ни о наскальных изображениях, ни об особой значимости места их расположения.
А вот такой тип композиции как человек расположенный рядом с животным вполне обычен и в разных встречается на других памятниках наскального искусства Северной Фенноскандии. С другой стороны, в Чальмн-Варрэ этот тип явно отличается тем, что зооморф накладывается на антропоморфа или соединяется с ним, в то время как на других памятниках этот тип композиции представлен в виде «антропоморф рядом с зооморфом». Только в Нэмфорсене (Швеция) есть одна подобная композиция.
Не чуждыми для суровых северных охотников были и сцены, на которых изображалась «любовь». Только в отличие от канозерских и шведских композиций фигуры на камнях Поноя расположены не по одной линии, а под углом, при этом ноги женской фигуры подняты вверх и согнуты в коленях.
Понойские петроглифы – не просто образцы первобытного искусства, они отражают магические представления древних людей. Причем, это тот редкий случай, когда магия хоть и опосредовано, но работает. Выбитые на камнях фигуры животных по задумке древних художников, видимо, должны были увеличить поголовье охотничьей дичи в реальном мире и привлечь ее к этому месту. Я, конечно, сильно сомневаюсь, что в древние времена эти практики действительно работали. Но в наши дни, выбитые фигуры, как магнит притягивают к себе археологов, туристов и многих других неравнодушных граждан.
Такой вот он по-своему загадочный памятник Чальмны-Варрэ. Копии изображений уже несколько десятилетий украшают стены археологического зала Мурманского областного краеведческого музея, а один камень экспонируется в Ловозере, рассказ о них остается обязательной частью экскурсии для посетителей. Поэтому, несмотря на свою труднодоступность, они хорошо известны и жителям и гостям области, вызывая их неподдельный интерес.
В Мурманской области еще тысячи квадратных километров скальных выходов и различных камней. И наверняка будут новые находки, которые позволят нам еще больше узнать о жизни наших далеких предков.
Достаточно посмотреть на динамику открытий новых наскальных изображений в Фенноскандии за последние 110 лет.
Дзенисов Георгий Андреевич, заведующий отделом экспозиционно-выставочной деятельности Мурманского областного краеведческого музея
