Была у бабушки еще одна подруга, и с ней прошло все мое детство: я называла ее тетей Юлей и очень любила. Дружила с ее внучкой Талочкой, которую назвали в честь моей мамочки. Жили в то время мы в маленьком городке на Северном Урале, основное население его составляли ссыльные немцы. Во время ВОВ стране был нужен алюминий, чтобы строить самолеты. А кто лучше, чем репрессированные и мобилизованные в Трудармию, мог в кратчайший срок посреди тайги построить алюминиевый комбинат и город, который потом будут называть маленьким Ленинградом… Впрочем, это тоже отдельная история…
Но вернемся к событиям жизни Галины Михайловны. Каким-то чудом она получила весточку от мужа: «…меня не ищи… спасай себя и ребенка…» Из Никополя бабушка перебралась в Одессу. Там жил ее отец. Совсем старенький. Заслуженный железнодорожник завершил свою службу в должности начальника ЮЗЖД и получал пенсию. Эта пенсия и позволила жить, не поступая на службу. Они жили втроем в огромной пятикомнатной квартире, конечно, коммунальной. С общей кухней, в которой несколько хозяек на примусах готовили еду, стирали в тазах белье, мыли в корытах детей и перемывали кости всем на свете… К счастью, у Михаила Георгиевича было две комнаты и он, недавно похоронивший жену, был очень рад приезду дочери и внучки. Лишь бы никто не «настучал», что муж дочери арестован, а она боится ареста…
И опять чудо! В одной из комнат жили супруги с сыном. Красавица Юля Петровна Зингер могла не только навести порядок на коммунальной кухне, но и избавить излишне бдительных соседей от желания совать нос в чужие дела. Она и стала бабушкиной подругой, с ней мне и посчастливилось провести детство. Помню, была высокая, крупная, с прекрасной осанкой и лицом римской статуи, с серебряными от природы кудрявыми волосами, она производила на всех такое сильное впечатление, что все невольно тоже выпрямляли спины и втягивали животы. Но нас девчонок она обожала: кормила и смешила наповал! А ее фантастические истории я до сих пор рассказываю своим детям и внукам.
До войны соседки жили дружно. Дети учились в школе. Мамы «из ничего» готовили еду. «Из ничего» в Одессе можно было приготовить много вкуснейших блюд - этот бабушкин талант в советское время спасал от голода! Бабушка ведь не получала зарплаты, а дедушкина пенсия не была большой. Шили-перешивали, вязали – распускали, в общем, выкручивались… В ночь на 22 июня 1941 года в школе у мамы был выпускной. Она закончила 7 классов. Давно все понимали, что дальше учиться не сможет, ведь за обучение в старших классах надо платить… Во все учебные заведения надо предоставлять документы. Заполнять анкеты… Да и на любую работу тоже… Не забудьте, что в то время дети наравне со взрослыми несли ответственность за то, что скрыли свое происхождение и умолчали об аресте члена семьи …
А Юлиного мужа в первые же дни войны арестовали как представителя немецкой национальности: раз немец, значит, враг. Почему-то жену и сына не тронули. Не успели, скорее всего…. Одессу сдали, предварительно взорвав водоканал… Город остался без пресной воды. Лето. Жара. И ни капли воды. Винзавод тоже взорвали. Целый день по улице Пироговской, на которой они жили, текли реки из расстрелянных бочек с вином…. Галина Михайловна опять придумала , где можно раздобыть бидончик воды. На железнодорожной станции! Там стоят на дальних путях старые паровозы, списанные вагоны… Не может быть, чтобы там не было воды. И вот две подруги пошли на станцию. Пролезли через какие-то дырки в заборе. Отыскали. Принесли по бидончику. Напоили детей, завтра пошли опять… Пить ведь хочется каждый день. А завтра они попали под обстрел. В город входили оккупанты. Женщины прятались под вагонами, бросили свои бидончики… Тут бы ноги унести, да домой к детям вернуться!
Юлю ранило осколком снаряда в ноги, кровь текла рекой, идти она не могла. Галя разорвала свою рубашку, перевязала, как смогла, и ползком потащила ее со станции… только к ночи они добрались домой. Моя бабушка была маленького роста, и в то голодное время никто бы ее «галушкой» не назвал… А Юля была всю жизнь высокой и полной женщиной. Как бабушка ее дотащила домой? Чудом! «Господь дает ношу, дает и силы», - так всю жизнь говорила бабушка. Я видела в детстве тети Юлины ноги, все в шрамах и глубоких «провалах»… В это время тетя Юля совсем плохо ходила и редко покидала свою квартиру.
А тогда летом жизнь наладилась, водокачку новая власть восстановила. И жизнь продолжалась.
Отдельная история о том, как в оккупированном городе жили две подруги с детьми и стареньким дедушкой. Выжили. Дети повзрослели. А тут и Одессу освободили! Первым делом освободители арестовали всех, кого раньше не нашли или не успели. Обвинение простое: «А почему вас не убили? Сотрудничали с оккупантами? На лесоповал!» Обеих подруг. И их детей. А люди, которым очень нужно было где-то жить, старенького дедушку вынесли в подъезд и оставили умирать под лестницей. Целых три комнаты освободились! Да и домашние вещи пригодились!
Это называлось «ссылка». Галина Михайловна оказалась в красноярской тайге. Там она грузила по пять тонн извести в вагоны. Норма такая была. Известь разъедала не только одежду и обувь, но и кожу. Особенно глаза. Нельзя не выполнить норму! Стране нужен строительный материал, нужны рабочие руки. От голода заболела цингой и потеряла все зубы, а было ей всего 49 лет. Умереть не могла: надо было искать дочь, которую приговорили к 10 годам по статье самой обычной - 58. Взрослая ведь девушка, 19 лет вражине! Поэтому умирать Михайловне было нельзя. И снова придумала! Она была очень общительная, дружелюбная, а прекрасное образование и некоторый артистизм ей помогли. Бабушка раздобыла карты и начала гадать местным девушкам и женщинам. Они наивно «выбалтывали» все свои и чужие секреты… И поэтому нагадать любой из них много радости и мелкие хлопоты, жениха или продажу теленка было совсем несложно! Главное рассказать все красиво. И чтобы ничего плохого! Так – временные неудачи. А сердце успокоится исполнением заветного желания… Смешно!? Но девушки и женщины приносили в благодарность масла кусочек, яичек или кулечек лесных ягод… Нет. Она никого не обманывала. Не сулила золотые горы или принца на белом коне…. А иногда советовала приглядеться к однорукому соседу или приютить племяшку осиротевшую… Когда бабушка покидала свою ссылку, ее провожали всей деревней и нагрузили целую телегу всяких припасов. Их благополучно у бабушки в поезде и украли! Особенно жалко было валенки, ведь ехала Михайловна на Северный Урал в маленький Ленинград к своей подруге Юле Петровне, которая назвала бабушку не соседкой и подругой, а родственницей. Она писала и писала заявление за заявлением с просьбой изменить место проживания Галине Михайловне и воссоединить семью. Красноярскую тайгу заменить на маленький уральский городок Краснотурьинск… В конце сороковых это иногда удавалось. И муж Юли Петровны дядя Эдик, и сын Анатолий были с ней. Все жили в бараках за колючей проволокой и числились в 14 отряде. Трудармейцы продолжали строить город вокруг алюминиевого завода. К этому времени уже разрешали жить семейно. И упорные, трудолюбивые немцы вмиг разгородили бараки на отдельные клетушки. А их жены-рукодельницы даже вышитые салфеточки на столы постелили, вшей повывели, а под окнами весной настурции посадили. И где только взяли семена?
Галина Михайловна приехала в эту четырехметровую комнату и стала там четвертым членом семьи… Много всего еще будет…
В середине пятидесятых после смерти людоеда Сталина колючую проволоку сняли и потихоньку стали бараки расселять. Бабушка уже работала по специальности, а тетя Юля на своих больных ногах работать не могла и с удовольствием занималась нами. Было нам с Талочкой лет по пять. Очень хотелось иметь щеночка, а взять негде. И тетя Юля рассказала, что надо на ночь в кастрюльке оставить картошку, сваренную в мундире, а утром там будет маленький щенок! Поверили, так поверили, что до сих пор такую кастрюльку утром открываю с неким душевным трепетом… А тогда в детстве столько раз оставляли по две картофелины, недоедали, так хотели, чтобы каждой по щеночку! Но раз за разом случалось что-то невероятное: то дядя Эдик, то Талкин папа, вернувшись ночью с работы, картошку съедят, то вместо щеночков в кастрюльке появятся конфеты… И еще у тети Юли был знакомый великан, который жил в пещере и иногда посылал нам гостинцы! Про этого знакомого великана мы могли слушать истории часами. Все наше детство прошло с этим великаном! Он то жениться на принцессе хотел, то учился плавать… Наши бабушки стоили друг друга! Пироги пекли, если мука была, такие, что от запаха кружилась голова, а съесть можно было прямо с тарелкой! Прически нам из косичек делали - до сих пор лучше не видела! А платьица и шляпки из старой бархатной занавески шили такие, что меня все детство называли «барышня Валя». Это в советском-то-пресоветском времени. До сих пор помню бабушкину поговорку : «Дама должна быть в шляпе!» Но у самой бабушки шляпки не было, а тетя Юля из дома не выходила… невозможно было представить, что эти подруги расстанутся! Они пережили своих детей. Обе дожили до глубокой старости и никуда не ушли. Так и живу с ними. Не вспоминаю иногда, а помню всегда! Любовь неизменна, если кто-то в сердце твоем…
Продолжение следует….