Эти завораживающие строки из стихотворения «Жираф» Николай Гумилев написал в Париже. Нашим современникам стихи поэта удалось прочитать только в 1986 , когда журнал «Огонек» опубликовал к 100-летию со дня рождения подборку стихов разных лет и автобиографическую статью. С того времени началось эпохальное возвращение закрытого поэта к читателям.
В этом году нечаянно сошлись две главные даты биографии поэта Серебряного века Николая Гумилева -135-летие со дня рождения и 100 лет со времени расстрела. Неравнодушные почитатели таланта стараются делать все возможное, чтобы увековечить его память в Тверской области, где он жил у бабушки в имении Слепнево, в Царском селе, где учился в гимназии и Санкт-Петербурге. Звезды счастливо сошлись в Кронштадте, здесь давно озаботились сохранением его памяти. Вам покажут улицу и дом, где он жил с родителями. В юбилейный год принято решение установить здесь памятник. В Бежецке открыли центр «Дом Гумилевых», где проводятся фестивали.
Великий русский поэт, этнограф, офицер, награжденный за храбрость георгиевскими крестами к великому сожалению не имеет места упокоения. Казнь Таганцевской группы, обвиненной в контреволюционном заговоре, произошла 26 августа 1921 года недалеко от Ржевского полигона. Сейчас это место в лесу жители превратили в своеобразный мемориал – деревья обвивают ленты, стоят иконы, зажигаются свечи. У Гумилева тоже есть «свое» дерево, где прикреплен портрет и всегда лежат цветы. Здесь служат молебен, из года в год читают стихи. По традиции звучат пророческие строки самого поэта:
И умру я не на постели, при нотариусе и враче,
А в какой-нибудь дикой щели, утонувшей в густом плюще…
Упаду, смертельно затоскую, прошлое увижу наяву,
Кровь ключом захлещет на сухую, пыльную и мятую траву….
Все так и случилось. Молчание вокруг опального поэта замкнулось на 70 лет. Только в 1991 году произошла официальная реабилитация, о нем заговорили, изумились волшебным стихам, студенты запели под гитару песни про далекую Африку:
Сегодня, я вижу, особенно грустен твой взгляд,
И руки особенно тонки, колени обняв,
Послушай: далеко, далеко, на озере Чад
Изысканный бродит жираф…
Я знаю веселые сказки таинственных стран
Про черную деву, про страсть молодого вождя,
Но ты слишком долго вдыхала тяжелый туман,
Ты верить не хочешь во что-нибудь, кроме дождя…
Ты плачешь? Послушай… далеко, на озере Чад
Изысканный бродит жираф («Жираф» 1907)
За свои короткие 35 лет Николай Степанович Гумилев много чего успел. Учился в университете на историко-филологическом факультете, занимался наукой, ездил за мечтой в Египет и Судан (книга стихов «Жемчуга»). В 1910 году женился на Анне Ахматовой и опять уехал в составе академической экспедиции в Абиссинию. Главнее привезенных редких артефактов оказались сборники стихов «Чужое небо» и последний «Огненный столп». Как храбрый воин Гумилев отличился на мировой войне, старался услышать новый мир и после революции. Не получилось.
В советский период Гумилева вспоминали, чтобы поругать за демонстративное обособление от действительности, необычный мир, эстетство, декадентские банальности. Они и стали изюминкой в поэтическом движении акмеистов, которое он возглавил, увлекая колдовством природы и мотивами экзотических стран. В лучших стихах звучит тонкое лирическое начало бытия:
Да, я знаю, я вам не пара,
Я пришел из другой страны,
И мне нравится не гитара
А дикарский напев зурны («Я и вы»)
Трагизм вселялся в душу и взгляды поэта, но он не мог предать святую веру в свою правоту:
Крикну я … но разве кто поможет,
Чтоб душа моя не умерла?
Только змеи сбрасывают кожи,
Мы меняем души, не тела («Память»1921г.)
В Москве в ЦДЛ стало традицией проводить гумилевские вечера. Слушая волшебные стихи, хочется поверить, что поэт вернется, даже если он на Венере, где у деревьев синие листья и ангелы говорят языком из гласных.