Усевшись на мою кровать, поверх покрывала, Маша уставилась на меня прямым взглядом:
- Слушаю, - наклонила голову. - Внимательно.
- Маша, был не прав. Сейчас это понимаю. Но мне нужно было разобраться. Не мог я это обрушивать на тебя, вот так, с бухты-барахты. Но я всё-таки непроходимый тупица, что не понял, не смог оценить тебя, в полной мере и в нужное время. Простишь? – еле выговорил, попробуйте признаться вот так, под прицелом таких глаз.
- Да. Но давай по порядку, - сурово произнесла она. Девушка моя кремень, ей нужна только правда. – С института.
Но раз по форме, так по форме:
- Фамилию-то узнать можно? Гражданин следователь? – взглянул на неё.
- Васильева.
Меня прямо застопорило на мгновение. Надо же. Потом отмер:
- Ага. А отчество?
- Валентиновна, - изогнула бровь и напомнила. - С института.
- Так я говорил, - попытался протестовать я.
- Нет. С подробностями, - сурово произнесла она.
- В смысле? Какой я из себя заводной? – хмыкнул я.
- Да на черта мне это? – искренне возмутилась она. - Специальность?
- А. Ага. Экономическая безопасность. Это бакалавриат. У меня даже диплом есть. Показать? - указал я рукой в сторону книжного шкафа.
- Не ёрничай. А магистратура? – с пристрастием спросила она.
- Международные финансы и банки, - чётко ответил я.
- О как! А какого чёрта ты наладчиком работаешь? – потрясла она рукой в воздухе.
- А кому нужны бывшие зэки? Особенно в таком секторе? – приподнял бровь.
- А ты и не пробовал, небось, - сощурилась она.
- Ещё как пробовал. Только от ворот поворот, - в тон ей ответил я.
- Вась, я серьёзно, - насупилась Маша.
Я вздохнул:
- Так и я серьёзно. Мария. Абсолютно точно и абсолютно серьёзно. Ну, как ты себе представляешь после пятилетнего отсутствия без законченной магистратуры, кто я? И кто меня возьмёт в качестве эксперта по экономической безопасности с такими статьями? Кому это нужно? Сама подумай.
Она задумчиво смотрела на меня. Выражение лица менялось, руками обхватила себя, потом глаза опустила в покрывало. Я наблюдал за ней.
- А закончить тебе институт сейчас можно? – медленно проговорила она.
- Не получается. Я был отчислен сразу. Потом подал документы на заочное, уже оттуда. Отказ. Когда вернулся, попробовал ещё раз, сразу на магистрат, но тоже ничего. Зато прошёл обучение по наладке и ремонту всяческого оборудования. Ещё пекарем могу быть.
- А, когда, то есть где? – недоумённо спросила она, вскинув глаза.
- Маша, тюрьма, конечно место не радостное, но это же исправительное учреждение, там тоже можно чему-то научиться, - пояснил я.
- Скажи, а сколько тебе было лет, ну, когда… это случилось?
- Двадцать пять.
Она снова замолчала, отвернулась к окну. Встала, прошлась по комнате, остановилась у моего комплекса, провела рукой по ступенькам шведской стенки. Покачала головой, повернулась и всё смотрела на меня молча. Я не выдержал и спросил её несколько о другом:
- Маш, а скажи, кто ещё подтвердил моё алиби?
- Хах! Он и забыл! Вспомни тот день, точнее вечер, - усмехнулась и оживилась она.
- Нет. Не помню, - нахмурился я.
- Напоминаю, - назидательным тоном начала она. - Мы с тобой вернулись из кино, поднимались по лестнице. Остановились между третьим и четвёртым этажом?
М-да! Вот тут я действительно вспомнил. Не иначе просмотр фильма и она сама на меня так повлияли тогда.
Маша поднималась чуть впереди. На ней было облегающее платье, туфли на высоком каблуке, такая походка, это что-то! Я догнал её и обхватил за бёдрa, поднял руки вверх, до талии и выше. Она обернулась, глаза с таким плутовством и желанием, я провёл руками по её груди и всё, устоять невозможно. Прижал её к себе и целовал в подбородок, потом губы, такая мягкость… даже сейчас волна поднялась и горло сжало.
- Угу. Это именно тогда?
- Да, - невинные глаза. – И дядя Слава, помнишь такого?
Да уж, как забыть? Он, увидев нас, в откровенной позе, грозился тут же вызвать полицию нрaвов. Орал так, что мы ринулись наверх в её квартиру, пока он всех соседей не разбудил, поскольку был уже первый час ночи.
- Спасибо дяде Славе. Он мой спаситель, - хмыкнул я.
- Ага. Только я тебе не говорила, он с бабулей с четвёртого этажа мне такую лекцию прочитали о нравственности, закачаешься, - насмешливо смотрела на меня.
- Не понял? – удивился я.
- Бабуля утверждала, что у неё потолок ходуном ходил и люстра качалась. В чём я лично сомневаюсь, - усмехнулась Маша.
- Да. Это она загнула. Дом у вас капитальный, - подытожил я и замолчал.
И снова пауза. Потом взглянув на меня попросила:
- А о том случае? Ну… из-за которого, всё произошло? Расскажешь?
Ей отказать я не в состоянии. Набрал побольше воздуха и начал говорить:
- Возвращался из института домой. Смотрю, парочка ссорится, конкретно так. Он на ней блузку порвал, юбку задирает. Ремень на себе расстёгивает. Сам же пьяный. Я заступился, оттолкнул его. Он упал. Неудачно. Ударился головой о бордюрный камень и отдал богу душу. Она заорала, народ сбежался. И тут она объявила, что я её насилую. Всё. Итог две статьи. И пять лет.
- Вась, - потрясённо произнесла Маша. - Но это же…
- Маша, гордиться нечем. Да. Я считал, что защищаю и что так должен поступать каждый нормальный мужик. Я понял только одно, что прежде чем влезать в такие ссоры, надо свидетелей человек пять не меньше. И то ещё неизвестно, кто чего для себя узрел. Вот поверь, пройди я мимо, ничего этого не было бы. Ни ареста, ни приговора, ни зоны.
- Но за это? Пять лет?
- Маш, хоть и заступаясь, я невольно человека убил. Ты это понимаешь? Мне он ночами снился, впрочем, и до сих пор снится. Не могу никак отвязаться от этого. И помню, как меня прибил просто тот факт, что они с пьяных глаз решили ролевую ceкс-игру такую устроить: жертва - насильник. Ну и зачем далеко ходить? Прямо на улице и начали. А я им помешал. Потому эта зараза и на следствии, и на суде орала, что именно я её насиловал, - я чувствовал, что завёлся и краска бросилась в лицо, от этих воспоминаний. От этой раскрашенной стервы, на которую без слёз не взглянешь, но которая устроила целый спектакль в свою пользу с однозначным утверждением моей причастности. Хорошо хоть дали в итоге только попытку, экспертиза доказала.
- Вась? – расширенные глаза.
Я выдохнул и отвернулся от Маши. Немного успокоившись, заговорил:
- Это правда. Я никуда от этого не денусь. Как и от этих пяти лет. Кто-то правильно сказал, что тюрьма остается с тобой на всю жизнь. От этого не скроешься. Тем более, что меняются многие ориентиры и понятия. Не в худшую сторону, отнюдь. Но меняются.
Глава 27