Такого натиска я никогда не испытывала. Ну, всё что угодно можно думать, но так наседать! Следователь прямо из меня душу вынимал, как самый недоверчивый в мире, просто. Хорошо, что мне припомнился тот день во всех деталях.
После такого пресса отходила с трудом, хорошо, что рядом была Вера Ивановна. Мы сидели на лавочке у местного отдела полиции. Ждали и время от времени переговаривались.
- Знаешь, Машенька, ты для меня какой-то дар, - вдруг сказала она глядя в пространство.
- Почему вы так решили? – изумилась я.
- Я же вижу каков мой сын сейчас. Его настрой, желание, – она повернулась ко мне и продолжила. - Вот этого он тебе никогда не расскажет. Когда он пришёл из заключения, на него смотреть было страшно. Не в физическом даже смысле, хотя и это... В общем, психологически он был очень неуравновешен. Не мог никак определиться, найти своё место, установить для себя баланс. А изменения наступили, как я поняла, с февраля месяца. Именно тогда он встретил тебя впервые?
- Э-э… да. Не поверите, в тот день мне стукнуло тридцать.
- Хороший день. Надеюсь и для тебя тоже.
- Вера Ивановна, даже не сомневайтесь. Тот день, точнее вечер я забыть не могу. Скажу вам по секрету, мне его глаза снились, - улыбнулась я.
- Как же я рада за вас, - такая признательность была в её словах, выражении лица.
- Скажите. А когда день рождения у Василия, - решила несколько переменить тему.
Она удивлённо посмотрела на меня и ответила с каким-то странным недоверием в голосе:
- Так вот же. Первого июня был.
- Он мне ничего не говорил, - озадаченно выговорила я. – То есть, ему стукнуло тридцать три?
- Да. Он, конечно, впрочем… Всё же странно почему не сказал?
Дверь открылась, мы опять одновременно посмотрели в ту сторону. Я сорвалась со скамейки и подлетела к нему, просто повиснув на шее. Сначала почувствовала какую-то жёсткость и холодность исходящие от него, потом наконец-то обнял и даже приподнял меня. Зарылся мне в волосы и заговорил в ухо:
- Машка! Маш, прости меня.
- Дурак ты, круглый, - сердито зашептала ему в ответ.
- Точно, - закивал он.
Дверь снова открылась и оттуда выпорхнул со счастливой улыбкой во всё лицо совсем молодой парнишка. Неожиданно подлетел к нам, потряс руку Василию. Почему-то чмокнул меня в щёку и помчался сумасшедшим бегом в сторону дороги. Я опешила и повернулась к Васе:
- Это что было?
- Ну, крестничек, так сказать, - усмехнулся он.
- Ладно. Тебе предстоит допрос покруче, я тебе серьёзно говорю, - отодвинулась от него и сурово погрозила пальцем.
- Уже каюсь, - повинно опустил голову и, тут же сменив интонацию, с любопытством спросил. - А фамилию следователя можно узнать?
- Уф-ф! – выдохнула я возмущённо. - Позже узнаешь.
Вера Ивановна подошла к нам, обняла сына.
Безумие какое-то, несмотря на то, что я злилась на него, у меня всё больше разрасталось неуправляемое чувство в груди. Я просто готова была заключить его в объятия рук и ног и не отпускать его от себя. Похоже, он почувствовал мой порыв, глаза его опять приобрели безудержный магнетизм и он, глядя на меня, улыбнулся.
Добравшись до дома, Вера Ивановна, всё оглядывая нас мягким взглядом, удалилась в свою комнату, пожелав неспокойной ночи, на что Василий фыркнул:
- Пф, мам!
- Дело молодое, - получил в ответ он.
- Чёрт, ну, вот как противостоять врачу такого профиля. Разложит на составляющие, - возмутился смеясь.
- Я думала, ты привык? – состроила невинное лицо Вера Ивановна.
Я, не удержавшись, рассмеялась их перепалке.