— Ну, как съездила?
Я сдержанно улыбаюсь, пытаясь оценить, знает ли человек, насколько опасно задавать мне такие вопросы, а также, какую версию он хочет услышать, короткую “отлично_мне_все_понравилось” или же длинный отчёт с фотографиями, эмоциями и интересными деталями? Делаю ставку на второе, наливаю слушателю чай, пододвигаю поближе тарелку с десертами и начинаю свой рассказ.
За сутки до вылета мне позвонила мама — Москву завалило снегом, в аэропортах отменили часть рейсов, ещё часть вылетала с большими задержками. Хуже всего ситуация была в Домодедово, из которого должна была вылетать я. Маму я, конечно, успокоила. Целые сутки! За это время все задержки должны были рассосаться, сколько бы снега там не было, должны были успеть убрать. Но, к сожалению, червячок тревоги уже поселился в голове. Впрочем, он там поселился ещё две-три недели назад, когда я поняла, что 8 часов в день на ветру и на льду в приличный сибирский минус это вам не хухры-мухры, и одной покупкой термобелья я не отделаюсь. После нескольких вылазок в ТЦ я обзавелась штанами на синтепоне (прямо как в детстве!), грелками для тела, перчатками и варежками, термоносками, шапкой, бафом, термосом… Если бы не дефицит времени, жадность и размеры ручной клади, я бы наверное скупила пол-Декатлона.
В день вылета я проверяла онлайн-табло Домодедово: по большей части рейсы вылетали с задержкой в полтора-два часа, несколько рейсов сильно подвинули на 5–6 часов, ещё парочку отменили. Вполне оптимистичный прогноз. В аэропорт я выехала заранее и не зря — город все ещё был скован снегом, и 60 тысяч коммунальщиков пока не успели его откопать. Удивительное зрелище для москвичей, отвыкших за последние несколько лет от снега.
В аэропорту было довольно много людей, но все же меньше, чем сутками раньше, когда люди спали в проходах из-за многочасовых задержек вылетов. Но все равно, было неуютно от толпы, за время пандемии отвыкла от неё. У гейта встретилась с девочкой из нашей байкальской группы, поболтали в ожидании посадки, скоротали время. Удивительно, но посадка в самолёт началась вовремя, но радовалась я рано. Вылет состоялся на полтора часа позже, которые мы провели сидя в самолёте. Not great, not terrible, как говорится.
На 6-часовой перелёт у меня были большие планы: я собиралась выспаться, хах. Перелёт ночной, разница во времени +5 часов, прилетим утром и сразу исследовать Иркутск. Даже в идеальных условиях спать в самолёте — не самое простое занятие. А тут из-за задержки вылета я успела жуть как проголодаться, на всякие припасённые снэки уже смотреть не могла. Пришлось ждать пока нас покормят. Затем 3–4 часа в сосредоточенных попытках отключиться. Пару раз я действительно задрёмывала, но сном это можно было назвать лишь с большой натяжкой. Из смешного, эти 4 часа я провела аж в двух масках — для сна и защитной для лица, не могу сказать, что это было удобно, но наверное выглядело забавно со стороны.
Было довольно приятно выбраться из самолёта спустя 7,5 часов (и 4200 километров!). В Иркутске было солнечно и морозно. Аэропорт показался очень компактным, а по своему наполнению и вывескам скорее напоминал провинциальный автовокзал. Хотя, конечно, наличие перевода на китайский у большинства вывесок и большое количество туристических групп в зоне прилёта намекало на то, что это очаг международного (в доковидные времена) туризма.
Дорога от аэропорта до гостиницы не заняла много времени, но и не влюбила меня в Иркутск. Побитое жизнью такси, типичные для провинции пейзажи пока не впечатляли.
Позабавили сувениры, продававшиеся на ресепшн нашего отеля, на некоторых из них красовался слоган “I was in Siberia and survived”, жалею, что не купила. Еще вот «Глоток успеха», например, вспоминаю довольно часто:
К счастью, когда мы отправились на пешую прогулку по городу, моё мнение о городе довольно быстро изменилось в лучшую сторону и даже усталость как рукой сняло. Внезапно оказалось, что Иркутск полон деревянного зодчества. Никогда я ещё не видела такого обилия домов с наличниками. Местами, к сожалению, изуродованных аляповатыми вывесками, местами — со следами пожаров.
Мой личный фаворит – вот это крылечко. Морозным зимним утром оно выглядело особенно волшебным, уж больно красиво солнечный свет запутался в узорчатой резьбе и упал замысловатой тенью на деревянный настил.
Некоторые вывески впрочем придавали городу свой шарм, как бы напоминая, что мы уже в Азии, а не в Европе.
Как всегда в России, все обладало лёгким (и не очень) флёром увядания. Сколько ещё эти домики простоят? Рязань в этом плане была безжалостна со своим наследием, деревянных улиц по которым я ходила ребёнком, почти не осталось, какие-то одиночные дома ещё может стоят, но тренд понятен. И всего-то 25 лет прошло.
Забавная история произошла, когда мы зашли в местную поликлинику сфотографировать красивую лестницу. Местный охранник разъярился на нас: “Нельзя фотографировать! Уходите! Сейчас полицию вызову!”. Мы, конечно, не стали лезть на рожон, но вообще по закону фотографировать там можно, это общественное место, а у охранника или его начальства сработал типичный для России синдром вахтёра, скорее всего. Вот эта лестница кстати, с местными бабусями:
Из необычного, заходили в православную церковь с витражами. Во дворе — ледяные обелиски с иконными ликами. Не фотографировала, так как смотрелось довольно своеобразно, кто-то из группы разумно спросил, что прихожане будут делать, когда Иисус начнёт таять :D
Помимо деревянного зодчества поглядели и на такое:
Есть ощущение, что закрытые границы и путешествия по России постепенно меняют мою оптику. Раньше меня раздражала разруха, увядание, всеобщая неустроенность, все хотелось «вымытых мылом сквериков» и чтобы архитектура поражала воображение (а-ля работы Гауди в Барселоне). Сейчас же все больше нежности во взгляде, когда гляжу на всю эту «эстетику». Начинаешь замечать мелочи – как свет ложится, как люди живут, цепляешься за всё “непластиковое” взглядом.
Вечером проходили мимо мечети с изящным минаретом, и как раз по чудесному совпадению рядом с ним показался тонкий месяц луны:
На этом и закончился наш день в Иркутске.
. . .
Утром мы выехали на минивэне в сторону острова Ольхон. Хотя от Иркутска до Байкала по прямой всего километров 80, остров Ольхон, вокруг которого всё самое интересное, находится намного дальше — 260 километров только до переправы, и еще 30 километров по острову до посёлка Хужир, сердца туристической жизни Байкала. Если считать с остановками, мы провели в пути порядка 7 часов.
Через пару часов после отправления остановились поесть в придорожной кафешке с говорящим названием “Бууза Wow”. Насладилась там чебуреком, а ребята начали вести свой сравнительный рейтинг буузов. Буузы или позы (о том как их правильно называть ведётся даже дискуссия!) — это бурятская разновидность пельменей. С дырочкой сверху, чтобы сок было удобнее высасывать ;D
А вот так выглядит бурятский суп из баранины — бухлер (кажется наелся им не тот, кто заказал, а пёс с грустными глазами, стороживший вход той кафешки).
Кафешка стоит посреди поля, рядом почти ничего нет, зато провожает в дальний путь деревянная невысокая статуя. Въезжаем в буддистский регион!
И снова в путь.
Вторая остановка должна была быть посвящена пешему восхождению на небольшую гору, но к сожалению, дорога, которая должна была привезти нас к подножию той горы, резко оборвалась, и водитель отказался ехать дальше. Зато встретили там самого дружелюбного пса Байкальского края, хах. Как он ластился! Сколько любви в одной собаке!
Но даже без восхождения я наслаждалась окрестностями, так как ландшафт уже начал меняться на непривычный для жителей средней полосы.
Последняя остановка уже была на самой ледовой переправе. Да, на остров ведёт дорога по льду, размеченная столбиками, гарантированно выдерживающая вес до 10 тонн. Там мы впервые увидели лёд Байкала.
Это было довольно эмоциональное событие. Лёд там настолько гладкий и прозрачный, видно на несколько метров вглубь. При этом испещренный трещинками, пузырьками. Сначала не верится, что это вообще что-то, по чему можно ходить. Как ходить по звёздному небу, так и кажется, что оно уйдёт из под ног, провалишься в бездонный космос. При этом оценить на глаз толщину льда не получается, непонятно, где там начинается вода. Иногда по льду расползаются новые трещинки прямо под твоими ногами, что немного да внушает тревогу. Но вот от чего действительно страшно, так это от звуков, которые подчас издаёт лёд. Тогда, на переправе, он резко начал трещать с ощутимой вибрацией под ногами. При этом, внешне ничего не изменилось, никаких разломов или чего-то подобного. Звук шёл откуда-то из глубины, что придало ему гулкости и раскатистости, как будто гром в майскую грозу. Надо ли говорить, что мы все там слегка присели на лёд от неожиданности, хах.
Последний участок пути был по суше, по самому острову и почти по бездорожью. Ольхон тогда показался каким-то марсианским — бесконечные коричневые степи едва припорошенные снегом с гористыми участками вдалеке.
Сразу после приезда в наши домики мы поехали любоваться закатом — следующие несколько дней погода ожидалась быть пасмурной, решили не упускать наш возможно единственный (в рамках этой поездки) шанс.
Тогда же произошло моё первое знакомство с “буханкой”. Ещё месяц назад я не знала, что именно называется буханкой, и никогда не ездила на этом чуде российского автопрома.
Удивительно, но за те несколько дней мне очень полюбилась эта машина. И её милый ретро-дизайн, и минимализм, то, как она удачно вписывалась в любой кадр. И не важно, что каждую кочку ты чувствуешь пятой точкой :D Вообще буханки на Ольхоне основной способ перемещения, редко когда увидишь что-то другое. И все серые, так что можно случайно и перепутать с чужой.
На закат мы немного опоздали, но все равно было здорово наблюдать за тем как на лёд опускаются сумерки, как меняются цвета. И собирать в коллекцию все новые узоры под ногами, например, мои любимые «гвоздики» — короткие вертикальные ниточки из пузырьков.
На Байкал зимой стоит ехать не только ради льда, но и ради вот таких ледяных гротов.
В Хужире зимой вполне себе кипит туристическая жизнь. И коньки на прокат есть где взять, и кафешек много, хотя меню у всех примерно одинаковое. На нашем столе каждый вечер появлялись позы/буузы, лагман, солянка, борщ. После ужина особенно приятно было пройтись по ночному Хужиру, запрокинуть голову и потеряться в звездном небе — вдали от города и в мороз оно было особенно ярким.
. . .
На следующий день мы поехали к мысу Хобой. Это северный мыс острова, там где заканчивается пролив между островом и «большой землей» — Малое море, и начинается то, что называют Большим морем. Буханки туда не заезжают — лёд там то ли тоньше, то ли другой структуры, небезопасно. Вообще, официально, выезд на лёд запрещён везде кроме ледовой переправы. Даже знаки везде такие стоят:
Но мы же в России, тут вся туристическая индустрия Байкала зимой держится на том, что на буханках по льду вне переправы происходит 97% всех перемещений. На самом деле помимо буханок есть ещё один интересный и вроде бы легальный здесь вид транспорта, это лодки на воздушной подушке, хивусы. Их минус в том, что они рассчитаны на большие группы людей и их аренда дорого обходится, все равно что аналог туристического автобуса.
У мыса Хобой красиво — голубой лёд, оранжевый лишайник на скалах.
А неподалёку от мыса — глубокая трещина. Рядом с ней лёд особенно громко трещал и выдавал звуки в духе лазерных бластеров из Звёздных войн. А иногда было трудно отделаться от ощущения, что там что-то очень большое и живое (например, кракен). Послушайте:
Мы вокруг этой трещины довольно много ходили, перешагивали, а потом узнали, что буквально вчера в эту трещину одним колесом провалилась буханка, упс.
Еще рядом с этой трещиной можно увидеть затонувший внедорожник. Говорят, китайцы утопили незадолго до нашего приезда ;D
Потом мы ушли подальше от людей в сторону Большого моря, где не ездят буханки, и надели коньки. Довольно необычное, но приятное ощущение бескрайности. Такой вроде бы бесконечный каток без бортиков, но вместо них есть кучки снега, которые прилично тормозят и бросают тебя вперёд, можно носом улететь, поэтому приходится их объезжать или проезжать на малой скорости. Но всё равно классный опыт, потому что под тобой всё тот же прекрасный в своей неповторимости лёд, куда не кинешь взгляд, везде какой-то абстрактный арт из белых линий на синем фоне.
Иногда попадаются совсем уж необычные орнаменты: ниточки, верёвочки, канатики, макаронины, “гвоздики”, “письмена”. Подчас просто ложилась на лёд и разглядывала это всё. Очень классное ощущение, что прилечь можно в любой момент. Лёд везде чистый.
Ладно, лёд чистый не везде. На Байкале отчаянно не хватает общественных туалетов. За 4 дня на Байкале мы встретили всего 2 “синие будки” (обе в один день), в остальные дни приходилось искать возможности и укромные места. Это в общем-то логично, учитывая, что летом тут вода вместо льда. Ну и не портить же этими уродливыми коробками ландшафт. Поэтому приходилось мириться с тем, что некоторые пещеры (даже красивые) используются в качестве туалетов…
Незадолго до обеда мы повстречали лису. Водитель приманил её свистом и скормил ей один из наших бутербродов с колбасой:
Водитель рассказал, что не первый раз встречает эту лису. Сказал, что это еще лисёнок, ему год где-то. В прошлый раз, когда водитель в этом же месте уху готовил, он стащил со стола пакет с пряниками. Вот такой вот воришка.
Обедали мы прямо на льду на фоне чудесных скал с оранжевым лишайником недалеко от Хобоя. Искали там гроты, но не нашли. Говорят, буквально через неделю солнце растопило входы во многие гроты, которые нам были недоступны.
Водитель тем временем сварил для нас уху. “Уха из петуха!” — говорил водитель, заговорщически подмигивая. В ухе, без сомнений, плавала рыба, а не петух, интрига в том, что рыба эта необычная, это байкальский омуль, местный эндемик, который находится под угрозой вымирания. При этом омуль продаётся на рынках, в кафе в Хужире его тоже подают, и даже в аэропорту можно купить. Остаётся только вздыхать, удивляться, вспоминать, что «мы же в России», и есть вкуснейшую уху с привкусом чувства вины и сожаления.
После ухи выпили с пряниками местного “тонизирующего” чая, сваренного на костре.
Тонизирующие свойства ему придаёт сагаан дали (саган-дайля), краснокнижный рододендрон, растущий в Бурятии. Хотела домой купить чай с ним, но ему такие чудодейственные свойства приписывают, что решила, что его небезопасно без назначения врача пить. Там пометки на упаковке вроде “избегать передозировки”, “не принимать непрерывно дольше 20 недель” и тому подобное.
Одолжили у водителя бур и просверлили лунку во льду, заодно проверив толщину льда. Метр, а то и больше! Гипнотизирующий процесс:
Есть у туристов зимой на Байкале одна забавная традиция, называется «поцелуй Байкала». Во льду дрелью просверливаются дырочки размером с небольшую рюмочку, туда заливается какой-либо напиток, после этого все дружно ложатся на лёд и из трубочек (или без) высасывают содержимое ледяного «шота». Зрелище забавное, интересно было посмотреть и поучаствовать.
Несмотря на все мои попытки утеплиться, нещадно мёрзли руки и ноги. В перчатках не получалось нормально фотографировать, а на ветру руки отмерзали за считанные минуты. Ноги от холода не спасали даже самые толстые носки из Декатлона. А грелки, купленные там, работали по довольно странному принципу — чтобы как следует разогреться им нужен кислород и комнатная температура. Поэтому на теле под курткой они как-то еще работали, а вот в обуви — практически нет.
Наконец-то нам снова стали попадаться ледяные гроты, хотя и не так часто как бы нам хотелось. Заходить в них бывало страшновато, где-то с потолка свисали тысячи сосулек, и страшно было не столько, что они упадут мне на голову, а что я как слон в посудной лавке неудачно развернусь и уничтожу эту красоту. В других гротах был особенно скользкий и неровный пол, а в некоторые гроты приходилось заползать на коленках, чтобы не уткнуться лбом в какую-нибудь ледышку. Зато можно было любоваться сосульками под необычным углом, лёжа на льду.
А ещё мы часто использовали буханку как фото-реквизит, когда дело доходило до гротов. Смотрите, какая она фотогеничная:
Байкал мне запал в душу не только льдом, но и удивительно красивой текстурой скал. Я подолгу стояла в тишине и любовалась складками на каменной породе, этими загогулинами, причудливыми изгибами, спиралями, наслоениями.
В один из дней мы поехали любоваться на гряды торосов. Так называют вертикально вставшие глыбы льда. Чаще можно увидеть не один торос, а целую гряду, уходящую вдаль, как будто невысокий горный массив изо льда.
Рядом с торосами голос Байкала внезапно стал громче, треск раздавался прямо под ногами и наводил на нас жуть, но потом все стихло.
Каждый день я пополняла свою коллекцию необычных ледовых узоров:
А вот за вот такими пузырьками метана – “блинчиками” – пришлось проделать долгий путь.
Если положить экран прямо на лёд и включить широкоугольный объектив, то можно очень классный эффект получить, чем мы и занимались время от времени, валяясь на льду:
Любовались и ландшафтом самого острова. Помимо оранжевого лишайника встречались скалы, покрытые зеленым лишайником.
А еще на одном из малых островов рядом с Ольхоном мы встретили еще одно напоминание о том, что Бурятия — буддийский регион. Здесь расположена буддийская Ступа Просветления. Постояли рядом с ней, попытались ощутить просветление. Ну или хотя бы на минутку просто насладились моментом. В таких насыщенных поездках это может быть большой редкостью.
Пару раз мы возвращались в Хужир засветло и успели полюбоваться классическим открыточным видом на гору Шаманка.
. . .
Одним из самых ярких воспоминаний о Байкале стало то раннее утро, когда мы отправились встречать рассвет. Путь предстоял долгий, пришлось встать в 5, чтобы в 5–45 выехать на нашей буханке в сторону деревеньки, расположенной на севере острова. До этого мы почти всё время перемещались по льду, а в тот день нам предстояло полтора часа трястись по “дороге”. Ночью выпал снег, дорога только угадывалась под ним (если она вообще была), зато в лесу на пушистом свежем снегу можно было разглядеть недавние следы разных животных. Мы всё надеялись разглядеть какую-нибудь живность, но фары хаотично выхватывали из темноты лишь небольшой участок леса впереди. Внезапно обнаружилось, что в буханке есть ремни безопасности. Мне кажется, это единственное, что удерживало меня тогда на месте, так как тормошило нас как тряпичных кукол. Все вздохнули с облегчением, когда мы наконец-то прибыли на место.
До рассвета еще оставалось время, поэтому нас встретила густая холодная синева. Лишь фары буханки выхватывали из темноты немного окрестностей. Под звёздным небом Байкал производил ещё более космическое ощущение чем раньше. Где-то вдалеке раздавался гулкий медленный стук его “сердца”.
Ночь была холодная, мы то и дело залезали в буханку греться и пить кофе из термоса. Никогда еще она не выглядела для нас так уютно, как в то утро.
Пока одни пили кофе, другие исследовали пещеры и гроты. В ту поездку я поняла, что классная фотография может быть результатом интересных экспериментов, и данный кадр как раз тот случай.
Когда до рассвета оставалось совсем немного времени ребята по очереди залезали на буханку фотографироваться. Я до последнего сомневалась, нужны ли мне такие приключения, но в итоге, за минуту до рассвета я все-таки залезла наверх, хоть и не рискнула встать на нее в полный рост, зная свои феноменальные способности. Кадр всё равно вышел чудесный.
Взошедшее солнце преобразило ледяные гроты. Лёд, сосульки, иней — всё налилось золотым светом.
Усталые, но довольные, мы собрались в обратный путь. Остановились только чтобы полюбоваться Байкалом сверху:
И на современное искусство:
После такого насыщенного утра мы еще немножко вздремнули и отправились исследовать Хужир, а так же знакомиться с его котами…
Изюминкой нашего тура по Хужиру стало проникновение в заброшенный шатёр цирка.
И визит в “магазин для китайских туристов”
. . .
На следующее утро пришло время прощаться с Байкалом. Мы снова остановились на ледовой переправе. Мела метель, Байкал молчал и от этого было как-то особенно грустно. Чувствовала себя околдованным Каем из сказки о Снежной Королеве, неспособным оторвать взгляд ото льда: “Ни единой неправильной линии!”
Чтобы не заканчивать на грустной ноте, покажу вам заброшенный мраморный карьер, который мы посетили во время нашей обратной дороги в Иркутск. Это мрамор, пригодный для создания скульптур, тем обиднее, что карьер больше не разрабатывается.
Эта поездка стала для меня самой настоящей экспедицией и оставила после себя море впечатлений, хотя правильнее было бы сказать озеро впечатлений, правда? :)
Спасибо, что добрались досюда, мне очень приятно!