Американская политика 1950-х и 1960-х годов значительно продвинула наши знания о советском экономическом развитии, как и некоторые советские работы той же эпохи. Неудивительно, однако, что эти работы несут на себе отпечаток времени и места их создания, будь то настойчивые утверждения советских ученых о неизбежном продвижении от “капитализма” через “построение социализма” к “развитому социализму”, а затем “коммунизму", или сложные экстраполяции американских ученых на основе узкой статистической базы.
В любом случае, я хотел бы принять, с очень небольшими изменениями, интерпретацию советского экономического развития, разработанную в разгар холодной войны. Отчасти это результат естественной миграции экономистов, которые были авторами всех ранних американских исследований, к более современным проблемам: военно-промышленный комплекс эпохи Брежнева, информационный сектор, источники застоя и так далее. Тем временем американские историки Советского Союза оказались втянутыми в ожесточенные дебаты по поводу обоснованности социальной истории в “тоталитарных” условиях, оставив экономические вопросы в значительной степени в стороне.
В Великобритании ситуация была иной. Историки часто ссылаются на традицию “западной” историографии, в отличие от советской науки, но эта традиция на самом деле не была единой. В Великобритании, как и в самом СССР, экономическая история оставалась жизненно важной областью исторических исследований на протяжении 1970-х и 1980-х годов.
В частности, многие важные монографии были выпущены под эгидой Так называемого Проекта индустриализации в Центре российских и восточноевропейских исследований Бирмингемского университета. По сравнению с их коллегами в Гарварде и РЭНД,бирмингемские авторы склонны писать “мягкую” экономическую историю: они берут количественные данные серьезно и прилагают усилия для поиска и оценки советской статистики, но они обычно используют экономический анализ как вход в социальную, институциональную или политическую историю, а не как самоцель.
Как недавно отметил Р. У. Дэвис в отношении самого себя, расследования в Бирмингеме часто мотивировались социалистической политической программой. В то время как их отличительной чертой является тщательный эмпиризм, Марксистская концептуальная основа часто различима и маячит на заднем плане это некоторые, по сути, личные политические вопросы. Можно ли что-нибудь из советского опыта спасти для современного социализма? В чем именно заключались достижения?