Глава 1
Я – «наблюдатель», скажем так. У каждого человека есть свой «наблюдатель». Но это не то, что вы себе можете представить. Мы не из мира людей. Наш мир нематериален. А это значит, что я не человек. Мы представляем собой нечто невещественное. У нас свои задачи, которые связаны с наблюдаемыми объектами.
Надо сказать, человеческая жизнь – это уникальная возможность очень многое исправить или испортить, ведь есть выбор, который объект совершает каждодневно. Мы следим за судьбой, и наша задача – чтобы она была такой, как и спланирована изначально. Но это не всегда удается. Для этого у нас есть карта судьбы. Она цветная, и при угрозе судьбоносного изменения её цвет начинает меняться. Этот сигнал помогает нам вернуть судьбу в прежний вид. Способов для этого несколько: можно помочь объекту через предметный мир (например, мы в силах вывести из строя бытовую технику), через животный мир (внедриться в насекомое или собаку и укусить человека), через человеческий мир (мы можем побудить близких или незнакомых людей сказать важное объекту, то есть влияем на мысли). Крайняя мера – внедриться в человека, другого, не того, за кем наблюдаем. Тогда мы можем управлять им полностью, это очень эффективно. Но повторяю, это самая крайняя мера, к ней можно прибегнуть только раз. На все остальные способы тоже распространено ограничение. Если пренебречь этими правилами, мы лишаемся всякой силы на три дня. В это время мы даже не видим свой объект, его жизнь скрывается от нас (всё равно ведь мы ничем не можем ему помочь). Иногда за этот промежуток может многое случиться.
Как раз сейчас кончается третий день моего «наказания». Я пренебрёг правилами, это среди «наблюдателей» не новость. Мой объект человек женского рода. Сейчас ей двадцать два года. Натерпелся я с ней всякого. Первый раз мне пришлось экстренно спасать её не то, что судьбу, а даже саму жизнь, когда ей было три года. В тот раз я использовал единственную возможность внедриться в человека. Это была её бабушка. Дело было так: смотрю, карта начала менять цвет, причем стремительно! Она начала синеть, местами появились черные прожилки – угроза жизни. Катя (мой объект) направилась к открытому окну – на подоконнике сидела бабочка. Родители оставили дочку с бабушкой, та сидела в кресле, читала какую-то газетку с народными рецептами, всё время поглядывая на внучку поверх толстых стекол очков. Монотонное чтение, сытный обед или еще что повлияло на нее, она задремала. Я внедрился в ее очки, висевшие на кончике носа, и упал ей на колени (вернее, очки упали с моей помощью). Но бабуля лишь перестала всхрапывать. Тогда я внедрился в их любимого кота Стёпу. Степа вспрыгнул на бабушкины колени, начал всаживать в нее когти и громко мяукать. Но проклятая бабка словно потеряла всякую чувствительность и слух, видимо очень крепко заснула. В это время Катюша уже достигла окна и сделала попытку схватить бабочку. Бабочка вспорхнула и задергалась в воздухе чуть подальше от девочки, намереваясь улететь во двор. Катя начала залезать на подоконник. Времени было катастрофически мало, в бабочку я уже не мог внедриться, так как возможность животного мира я уже использовал, и единственное, в чем увидел спасение – внедриться в мертвецки спящую бабушку, что и осуществил. Бабушка резко проснулась и лихо, как молодая девчонка, побежала к окну, на последней секунде, когда карта судьбы уже почернела на две трети, схватила девочку и унесла её с подоконника. Как только миссия была выполнена, я покинул тело бабушки. Дальше я видел, как она застыла с внучкой на руках около подоконника, стояла так с минуту, потом поцеловала Катю, поставила ее на пол, закрыла окно на все имевшиеся шпингалеты, перекрестилась три раза, засеменила к «красному углу», там у нее были иконы, свечки, молитвенник. Опустилась на колени перед образами, стала молиться, снова перекрестилась и поклонилась, опустив лоб к полу. После её «наблюдатель» рассказал мне, что с бабушкой произошел, можно сказать, переворот: она поверила в Бога, стала каждое воскресенье ходить в церковь…
Хочу заметить, в теле бабушки мне не понравилось. У нее шейный хондроз, гипертония и артрит. Такой артрит, что она еле могла ступать. Мне пришлось блокировать все ее болезни, чтобы быстро добежать до подоконника. Без меня она бы не успела. Я справлялся потом у её «наблюдателя» о здоровье. Он обрадовал: бабушка стала капельку лучше себя чувствовать. Вот уже девятнадцать лет прошло с того случая, бабушке сейчас семьдесят шесть лет. По карте судьбы она должна умереть через год, выведал у её «наблюдателя».
Так последнюю и единственную возможность внедриться в человека я уже использовал. Что будет, если пренебречь этим правилом, нам неизвестно. Неизвестность всегда пугает. Это делает нарушение этого условия особенно страшным, и от этого совершенно невозможным. Среди знакомых «наблюдателей» такого еще не… О! Катя! Что?? Она перекрасила волосы в рыжий! Боже мой, опять новости! Значит, закончились три дня.
Катя шла по оживленной улице в сторону института. Рыжие волосы развивались красивыми волнистыми локонами – сегодня было ветрено как никогда. Вообще-то, Катя всегда собирала волосы в пучок. А сегодня надо было обязательно всем продемонстрировать обновленные яркие локоны, и грех было прятать их в прическу.
Я взглянул на карту судьбы, всё было в порядке. Обычно, цвет начинал меняться медленно, причем на карте всегда отображается, откуда исходит угроза, и что может вмешаться в отлаженный ход. Поэтому, у меня почти всегда достаточно времени, чтобы отвратить угрозу, используя обычные методы. Катя идет, всё спокойно, высшие силы милостивы и нет поводов для тревоги. Но эти рыжие локоны… Думаю, можно немного отвлечься. Ой, что такое?!
Цвет начал стремительно меняться. Снова синий с прожилками черного! Катя собирается переходить дорогу, поворачивая голову направо, одновременно делает шаг за тротуар (очень беспечно!). Сейчас подует ветер, локоны лягут на лицо, закрыв обзор, она замешкается стоя на дороге, и не успеет отойти, когда резко стартанёт «на красный» белый джип. Это я увидел на карте. Времени было очень мало, каких-то пять земных секунд. Пробую внедриться в джип, вывести его из строя, но тут вмешивается наблюдатель водителя. Оказывается, он везет в больницу беременную жену, у нее начались резкие боли в животе, она должна вот-вот родить. По судьбе водитель должен спасти жизнь ребенка и жены, так как по карте женщины - невозможность родить естественным путем, нужно кесарево сечение. Неужели ничего нельзя сделать?? Конечно, две жизни ценнее одной. Да еще и ребенок. Как назло никаких животных вокруг. Внедряюсь в телефон, заставляю его завибрировать. Катя на секунду застывает на ходу… и продолжает шаг, доставая трубку из кармана куртки! Чёрт! Смотрю на карту – две трети чернеет, беременная женщина истошно вскрикивает, водитель уже занёс ногу над педалью газа… В последние две секунды к «зебре» подбегает желающий успеть на зеленый свет парень, задевает плечом Катю. Её рука вздрагивает и выпускает телефон, он падает на метр вперед прямо на «зебру». Катя наклоняется за трубкой, водитель опустил ногу на педаль, карта практически почернела! Я… внедряюсь в молодого человека, и за одну земную секунду до происшествия успеваю посредством его тела схватить Катю и рвануть на тротуар. Белый джип с визгом пролетел в больницу, я спас двоих… Я нарушил главное правило!..
Это было последнее, что я успел осознать.
Глава 2
Катя быстро вышла из оцепенения и стояла на тротуаре, наклонившись вперед и опираясь руками в колени. Рыжие локоны тянулись к земле, колыхаясь на ветру. Она распрямилась, провела рукой по волосам, увлекая их назад, и тут увидела своего спасителя. Он стоял лицом к ней, как столб. Голова его была немного опущена, невозможно было уловить направление его взгляда. Зато бросались в глаза густые каштановые волосы, которые у него совсем чуть-чуть кудрявились. Одет он был как-то совсем не по погоде: в белую рубашку с расстёгнутым воротником, брюки. Из теплого были только желтоватые осенние ботинки, в таких ходят многие. Заметив, что с парнем что-то не так, Катя попыталась заглянуть ему в лицо, взяв за плечи:
- С тобой всё нормально?
До спасителя её слова дошли как будто откуда-то издалека, а голос казался приглушенным, как будто Катя говорила через вату. Она терпеливо ждала, подумав, что молодые люди сейчас пошли что-то уж очень нежные, и на его месте должна бы она быть в шоке, а он (как настоящий мужчина) – сохранять спокойствие духа и успокаивать её после неудавшейся преждевременной смерти. В это время парень поднял голову. Они несколько секунд смотрели друг на друга. Его синие глаза начали проясняться, лицо стало приобретать осмысленность, и он неуверенно и тихо, как будто говорил впервые в жизни, спросил:
- Как ты?
- Да я-то в порядке, а вот ты, смотрю, не очень.
Он пошевелился, посмотрел по сторонам, как будто не узнавая местность. Его взгляд блуждал по домам, магазинам, прохожим, рекламным щитам и столбам. Потом он оглядел себя самого, руки, повернув их несколько раз и, оправляя рубашку, произнес осипшим голосом:
- Я что-то не могу ничего сообразить… У меня такое ощущение, что в голове черная дыра, я не узнаю это место и… себя.
Катя вновь взяла его за плечи:
- Послушай, у тебя просто шок. Это обычное дело, не каждый день уворачиваешься от наездов белых джипов. Скоро всё придет в норму, и в голове прояснится, вот увидишь. Давай-ка пойдем в кафе, попьем кофейку, посидим, поболтаем, и ты успокоишься. А?
- Кофейку?
- Ага, кофейку. Или ты от шока забыл даже, что в кафе обычно пьют кофе? Ну, можешь чаю попить, конечно, это уж как ты пожелаешь. Пойдем-пойдем.
На вновь загоревшемся зеленом Катя подобрала телефон, который, к счастью, оказался цел, приобняла парня за плечи и побрела с ним в ближайшую кофейню, как будто вела человека с травмой ноги. По пути никто не стал ничего говорить. Катя оттого, что решила дать спасителю возможность собраться с мыслями. Парень оттого, что мыслей никаких в голове не было. На месте они расположились за маленьким круглым столиком у окна. Парень сидел, уставившись сквозь стекло на тротуар и наблюдал за быстро сменявшимися прохожими. Катя листала меню.
- Ты какой кофе любишь?
Парень озадачился:
- Не знаю…
- Так, понятно.
Тут как раз подошел официант, Катя заказала два эспрессо. Чем крепче, тем лучше. Надо же как-то взбодрить этого спасителя. Кофе быстро подали, парень поднес к носу чуть дымящуюся чашечку, втянул носом.
- Какой приятный запах! – и тут же отхлебнул осторожно.
- Да, обычный кофе, - Катя пожала плечами. – Спасибо тебе, кстати, что спас мне жизнь! Теперь обязан жениться, - улыбнулась, ожидая, что и он повеселеет от шутки. Ведь юмор и смех – лучшее лекарство от всех недугов. Но парень серьезного вида не утратил и ничего не сказал.
- Какой денек сегодня, а? Ветер дует, как озверевший. Вчера тихо было. Такой тихий осенний день. Ты кстати вчера что делал? Наверное, опять кого-нибудь спасал? – она подмигнула ему.
Парень напряженно думал. Но в голове по-прежнему зияла черная пустота, никаких образов не всплывало, и ничто вокруг не казалось ему знакомым даже чуть-чуть. Кроме одного.
- Ой, а я ведь даже имя твое не спросила! – рассмеялась Катя. – Как тебя зовут?
- Ты знаешь, я ничего не помню. Совсем. Но мне кажется, что я тебя где-то видел.
Катя глотнула из чашки. Похоже, её спас человек, который потерял память. «Всё-таки этот человек спас мне жизнь, - думала Катя, - и я должна в ответ спасти его. Надо помочь ему восстановить память!»
- А я нигде тебя не видела до этого. Давай попробуем разобраться, может, ты, все-таки, вспомнишь что-нибудь. Ты собирался перейти дорогу. Куда ты шел?
- Я шел…
Повисла пауза. Катя с надеждой впивалась в него глазами.
- Ну? Шел…
- Нет, не могу вспомнить. Мне незнакомы эти дома. Хотя почему-то есть ощущение, что я их где-то видел. Может, я скоро всё вспомню?
- Хорошо бы, - вздохнула Катя. – Как зовут тебя, ты тоже не помнишь. Давай я буду перечислять разные имена, может, почувствуешь, что какое-то из них тебе знакомо. Интуиция же должна работать, должна подсказать. Итак, начинаю: Максим, Женя, Рома, Паша, Сережа, Олег, Алексей, Миша, Дима, Вася, Петя, Ваня, Семен, Стёпа, Саша…
- Стой! – резко перебил парень.
- Вспомнил что-то?? – обрадовалась Катя. – Саша? Тебя зовут Саша?
- Нет, до этого ты сказала «Степа». Что-то мне показалось оно знакомым. Где-то я его слышал…
- Хм, так звали моего кота. Не моего, вернее, а бабушки. Он умер лет семь назад. Бабушка очень расстраивалась, все его так любили…
Парень пристально смотрел на Катю и внимательно слушал её рассказ про кота.
- Может, тебя тоже зовут Степой? Сте-па. Степан!
- Не знаю, возможно, и так. Не могу точно сказать, что я – Степан. Вот, ты говорила про кота. Расскажи, какой он был?
- Степа был хороший. Такой придет к тебе, потрется чуть-чуть о ноги и бежит на кухню – мол, кушать хочет. Он умный был, всё понимал! Один раз даже спас бабушку. Она пенсию куда-то спрятала и забыла, куда. Деньги понадобились, а найти не может. У нее гипертония и артрит, без таблеток никуда. Лекарства кончились, а купить не на что. Она день потратила на поиски, но так и не вспомнила. Сидит, плачет. А Степка прибежал, о ноги ее потерся и побежал на кухню. Бабушка ему в ответ - не до тебя, мол, сейчас. А он снова прибежал, потерся и убежал. И так, пока она за ним не пошла. Входит, а он прямо на столе кухонном стоит и лапой скребет по коробке со специями. Бабушка подумала сначала, может, мышь там. Осторожно крышку открыла и тут вспомнила, что деньги в пакетик из-под лаврового листа положила! Это она по телевизору в передаче какой-то видела советы, как деньги прятать в необычных местах, чтоб воры не нашли. Вот и воспользовалась одним, чуть себе не во вред. Вот такой был кот.
- Очень интересная история! Он, наверно, красивый был.
- Рыжий. Но не как я, а бледно-рыжий. Пушистый такой, с белыми «носочками». А глаза зеленые, иногда посмотришь – как будто человеческие.
- А бабушка твоя еще жива?
- Да. Было время, она совсем болела. Еле ходить могла. Потом ей стало лучше. Даже не знаю, что ей помогло. Но ее сестра, ее уже нет в живых сейчас, говорила, что это вера в Бога ей помогла встать на ноги. Утвердиться на ногах. Она считала, что вера – это опора человека. И если веры нет, рано или поздно ноги начнут подводить. Тётя Надя была очень умной…
Катя вздохнула. Парень сидел, подперев рукой подбородок, и задумчиво смотрел. За окном уже был вечер, зажглись фонари и вывески магазинов. Некоторые окна в домах зажглись теплым домашним светом. Прохожие спешили кто куда, кутаясь в воротники и шарфы.
- Уже стемнело, а я не заметила, как пролетело время. Тебе, конечно же, некуда идти, ты ведь ничего не помнишь… Предлагаю пойти ко мне. Не могу бросить на произвол судьбы беспомощного человека без имени и адреса, который спас мне жизнь.
- Спасибо. Я действительно не помню, есть ли у меня дом и где он.
Официант принес счет. Катя полезла в карман за деньгами. Карман!
- У тебя есть карманы? Брюки! В брюках должны быть карманы! Посмотри, может там что-нибудь лежит? Паспорт, ключи, визитная карточка, что-нибудь…
Пока парень шарил в карманах, Катя думала, как же они сразу не догадались обыскать его одежду. Это виноват шок.
Наконец парень достал кулак из правого кармана, разжал его. На столешницу, звякнув, упало несколько монет, на ладони остался какой-то белый прямоугольник. Катя схватила его и повертела – это оказался бэйджик. На нем было написано имя «Крылов Игорь».
***
Продолжение следует.