Ответы на основные вопросы, волнующие приемных родителей в интервью Зои, мамы двоих приемных детей, прошедшей обучение по программе «Территория радости» корреспонденту Медиа-центра «Подсолнух».
Интервью в рамках подготовки книги «История опыта», АНО «Родительский центр «Подсолнух».
История семьи / Часть 1 — рассказ мамы
Чтобы получилось в формате рассказа, хотелось бы начать с такого вопроса — когда вы поняли, что вам нужна помощь? Что есть какие-то проблемы, которые надо решать с ребенком? Я мама двоих приемных детей. Старшему у меня восемнадцать, а младшей четырнадцать. Семьей мы существуем тринадцать лет. Собственно говоря, я не ждала проблем, чтобы обратиться к психологам.
С психологами мы общались сразу. Изначально, как только я взяла детей, я изучила очень много информации, и сразу стало понятно, что лучше проходить это все со специалистами, даже не для того, чтобы что-то предотвратить, а чтобы понимать детей и себя. В любом случае ясно, что будет непросто.
Конкретно в «Подсолнух» мы пришли по совету нашего психолога из программы. Мы работали с «Домом милосердия», и там психолог, которая вела нас, предложила прийти на эту программу. Мы были в самой первой программе. Младшая тогда только в школу пошла, да ей восемь было.
Какие-то конкретные проблемы мы сюда не шли решать. Мы шли разбираться в своем внутреннем мире в первую очередь. Ребята шли общаться с детьми. Они не то чтобы сами шли, это, конечно, я их привела. Они еще были малы, чтобы решать самостоятельно. Старший недолго проходил на группу. Нет, он отходил все время, но он не любил группу. Он все индивидуально. А младшей до сих пор все нравится. Мы ходим на открытые среды, когда есть возможность, и она любит.
Были у вас какие-то ожидания до прихода в центр? Ожиданий не было вообще никаких, честно говоря. Мы шли просто новый опыт испытывать. В итоге, конечно, не могу сказать, что результаты превзошли ожидания, потому что, еще раз говорю, ожиданий как таковых не было, но они очень нас порадовали. И этот постоянный контакт продолжающийся, потому что проблемы возникают постоянно, беспрерывно, и когда у нас есть возможность напрямую обратиться даже к психологам — это очень поддерживает. Тем более старший у меня недоверчивый ребенок в отношении взрослых. Ужасно недоверчивый. Он и здесь-то очень долго учился доверять хоть кому-нибудь. В итоге тоже получилось. Сейчас ходит сам.
Я плохо себе могу представить, что бы мы делали так, без «Подсолнуха», потому что работали, в принципе, в разных местах, с разными психологами. Изначально мы ходили в кризисный центр на Чапыгина, когда еще совсем маленькими были. Потом в «Дом милосердия». Без той помощи, в принципе, тоже было бы тяжело. Без помощи психологов мы никогда и не оставались, но тут — не знаю, как сказать, — масштабнее что ли. В плане понимания не только решения конкретного чего-то, а в общем.
И потом, конечно, группа очень много дает, потому что смотришь, слушаешь — люди иногда решают такой же вопрос, как у тебя. Вопросы у всех одинаковые — это как под копирку, как диагнозы какие-то у всех, просто в разной степени. Иногда в таком общении слушаешь и понимаешь, какое простое решение есть, которое тебе не приходило в голову вообще никогда. Или наоборот — иногда послушаешь и думаешь: боже мой, как у меня все хорошо.
Вопрос к специалисту: Что в ситуации типично, а что нет?
— Елена Петрусенко, психолог Родительского центра «Подсолнух»
Есть такие дети, которые не хотят и не могут посещать групповые встречи, старший ребенок из таких детей, он не мог сосредоточиться, не готов был отвечать, испытывал агрессию и нетерпение. Но он и на индивидуальных консультациях чувствовал себя неловко, неуютно в силу разных причин — недоверия к миру, недоверия ко взрослым, закрытости, разных чувств смешанных, трудностей в осознании этих чувств. У ребенка может быть очень много причин, по которым он не планирует доверять чужому взрослому и предпочитает молчать на консультации.
Главная задача психолога в работе с такими детьми — рассмотреть мотивацию и найти контакт. В этом случае контакт наш был через рисунки, через какие-то иероглифы. Потому что отклика не было практически никакого, даже невербального — ребенок даже не шевелился, просто сидел, дышал, смотрел в одну точку, не двигался, не реагировал. Наш контакт через рисунок дал возможность появлению контакта через невербальное общение — кивки головой, которые в дальнейшем привели к ответу «да/нет».
Для специалиста важно реагировать на ту мотивацию, которая все равно есть у ребенка и у родителя. Именно потому, что ребенка не привозят силком, в мешке, а он приходитсам, он мог в любой момент встать и уйти: «Мне это ничего не нужно, это родитель хочет, пусть родитель и приходит».
Очень важно понимать, почему ребенок пришел, чего он хочет и что можно ему дать достаточно быстро, потому что он сегодня молчит, а завтра может и заговорить, а может и просто перестать посещать.
Чему научился Даня за время с первых занятий:
осознавать свои чувства, проговаривать их, анализировать себя, свои действия, искать смыслы помогать другим, видеть кроме себя еще и других людей, создавать отношения, осознавать свои негативные эмоции, понимать, как они формируются, как они проявляются, как их сдерживать, как их прорабатывать.
Даня сформировал собственную мотивацию посещать занятия и научился договариваться со взрослым о времени консультации — это такая уже взрослая позиция в консультировании, которая формировалась благодаря поддержке родителя.
Работа в группе / Часть 2
Как строится само занятие? Если речь идет именно о группе «Территория радости», то обычно дети и взрослые занимаются отдельно. Дети со своими психологами детскими, мы со взрослыми. Сначала мы рассказываем, как и что у нас произошло, пока мы не виделись. Потом обычно возникает какая-то тема,мы с ней работаем, и идет разбор. Затем каждый индивидуально говорит что-то по этой же теме, а потом уже результат — кто к чему пришел, что помогло, дошло — не дошло.
Это прямо многолетняя постоянная программа? Программа получается трехлетняя. Мы три года были именно в программе, а теперь мы ходим раз в месяц на так называемую «Открытую среду» — это когда собираются желающие из всех программ, которые были.
Мы собираемся вместе, посвящаем время какой-то теме и общаемся. Когда идет постоянная поддержка, мозг по-другому работает, чем когда ты сам с собой варишься и не находишь выхода даже из простых ситуаций.
Семья у нас в обществе — это закрытая система. Ты не должен просить помощи, должен сам со всем справится. Да, хотя это бессмысленно совершенно. Главное, с моей точки зрения, детей нужно научить обращаться за помощью. Когда они уже станут совсем взрослыми, чтобы они понимали, что есть люди, которые помогут. Поэтому и дети ходят на индивидуальные консультации, я и сама прихожу на индивидуальные консультации. Иногда бывают вещи, с которыми никак не справиться, а придешь, даже один раз, и все как-то раскладывается у тебя в голове, и понимаешь, что проблемы, собственно говоря, и не было. Сама придумала, сама обиделась.
У вас достаточно редкий случай, когда сразу искали помощь и поддержку, не дожидаясь проблем. Я даже не то что искала, я еще со школы приемных родителей, когда у меня еще не было детей, прекрасно понимала, что обращаться к психологам полезно. Я их послушала, я почитала книги по депривации, и было сразу понятно, что по-другому никак.
Вопрос к специалисту: Что в истории семьи интересного?
— Елена Петрусенко, психолог Родительского центра «Подсолнух»
История Зои — это история изменения позиции «Мне все рассказали, я все могу, я все знаю» на «Нет, не все, не умею, не знаю, давайте я научусь».
И какие-то свои собственные открытия родитель делала сама и снова и снова к нам обращалась, и мы не единственная организация, которая была в системе помощи этой семье.
Работа Зои — это результат, который совмещает в себе родительскую установку о том, что, если я не знаю, нужно найти тех, кто знает; если я не могу, нужно найти тех, кто может; если я не умею, нужно найти того, кто умеет и меня научит.
Дети, насколько это возможно у Зои, — это тот пример, когда родитель не давит, принимает, открыт и он не стесняется показывать свое незнание, неумение… Зоя не стала строить иллюзий насчет детей — и мне кажется, что оба ребенка смогли достичь того уровня осознанности, социальной успешности, которого только возможно. Если бы были предъявлены какие-то требования и условия, дети не смогли бы достичь таких результатов, так как, выполняя эти требования, они бы потратили силы на борьбу с родителем, на конфликты.
Семья и кризис — ребенок пошел в школу / Часть 3
Я уверена, что очень многие люди пытаются как-то сами справиться. Да, наверное, но это не наш вариант.
Что бы вы могли посоветовать из своего опыта тем родителям, которым стоит обратиться за помощью? В любой семье независимо от того, приемные дети или родные, иногда очень простые вопросы превращаются в реальные проблемы. Причем проблемы, разрушающие общую атмосферу. Хотя на самом деле с профессионалами они решаются очень просто — если человек хочет их решить. Но бывают люди, которые просто отказываются решать проблемы и отказываются их признавать. Тогда ходи — не ходи, сиди — не сиди — трудно достучаться.
Я считаю, что хорошо бы это все через органы опеки делать тоже, чтобы они по меньшей мере сообщали о существовании такой помощи. Не дожидались, например, вопросов, а просто информировали. Ну вот я, например, когда общаюсь с людьми, которые думают взять в семью приемного ребенка, то сразу говорю о «Подсолнухе». Во-вторых, я сразу говорю — не пытайтесь сами. Не думайте, что просто любовь (широко разводит руки) — и на этом все. Так вообще не бывает никогда.
Я уверена, что семей с приемными детьми без проблем просто не бывает. Значит, и без помощи психологов не обойтись. Информации должно быть как можно больше. Органы опеки — это самый масштабный источник.
Еще очень много бабушек с опекаемыми, у которых родители лишены прав. Бабушки — это вообще очень сложный в этом плане контингент, потому что психологи, по их мнению, это от лукавого. Даже не представляю, как их к этому делу привлекать.
Мы с мужем ходили на группу, и он считает, что очень помогает. И все равно, вот уже прошло какое-то время,и он также считает, что «ай» (машет рукой).
Передавать информацию важно в школах, в других центрах. Вот, например, как мы в «Дом милосердия» попали. Мы перестали ездить на Чапыгина в кризисный центр, потому что это немного не то. Там работа не с приемными детьми, а с кризисными детьми. У нас, в принципе, кризиса такого не было особого. И я просто пришла в опеку, когда младшая пошла в школу и у нее начались проблемы всякие разные. Сложно было ей. Я просто пришла и спросила, куда бы нам пойти.
То есть можно просто информировать соц. службы о том что есть «Подсолнух»? Да, особенно если они не будут дожидаться вопросов. Они же знают семьи, особенно семьи с проблемами. Когда на протяжении долгого времени проблем нет, тогда можно поменьше внимания уделять, но лучше, если они не будут дожидаться вопросов, а просто сразу предлагать.
Это если вы сами пришли, а как еще можно получить совет? Очень просто: если, например, в опеку пришла из школы бумажка, а такое бывает очень часто. В школе вообще очень не любят наших детей, как ни странно. Вот не любят. Хорошо, если попадется удачная классная руководительница. От нее много зависит. Или бывает так: начальная школа — все замечательно, пошел ребенок в пятый класс, и начинается… Или наоборот. У меня у старшего — он перешел в пятый класс, у него другой классный руководитель, и все хорошо. А у младшей наоборот. Они же пишут постоянно. Любители. Когда проблемы какие-то возникают, они пытаются выдавить ребенка из школы или в адаптивный класс. У нас в итоге в адаптивных классах пособирались реально дети с проблемами просто физического здоровья и наши дети, то есть приемные, опекаемые.
На ребенка кровно они не могут так писать. Если я не приду в школу, сразу не прореагируют — они письмецо. А еще они этим письмом потрясут перед ребенком, напугают. Педагог на собрании постоянно жалуется на детей, при этом — это педагог коррекционного класса, который на это учился.
- Интервью координатора программы «Территория радости» Натальи Андреевой на тему «Дети-сироты. Проблемы адаптации в школе» можно послушать на радио «Эхо Москвы» в передаче Светланы Агапитовой «Синергия» https://echo.msk.ru/programs/synergy/2891584-echo/
Мы будем постоянно собирать и публиковать информацию на эти темы. Это очень нужно, потому что люди не знают куда идти, о чем просить.
Вопрос к специалисту: О чем важно рассказать?
— Елена Петрусенко, психолог Родительского центра «Подсолнух»
Про осознание, что ты не всесильный родитель. Про понимание того, что ты сам иногда нуждаешься в помощи. Про поиск специалистов, которые помогли бы решить семье задачи. Про то, что человек, работая над собой и анализируя, продолжает продвигать работу в ребенке.
Читать истории других семей: