Трофим появился в Кряченке в конце июня, за сутки до великого полнолуния, поздно вечером, в самый разгар бушевавшей в тех краях бури. Третий день ветер гнул к земле окрестный лес, ломая стволы и вырывая с корнем вековые деревья. На полях не осталось и следа от первого покоса травы, всё унесло, разметало по округе, а в чёрном, невидимом глазу небе, мчались свинцовые тучи, бросая на землю тяжёлые капли холодной воды и белые молнии, раскатистый гром от которых заставлял жителей опасливо втягивать головы, озираться, да молиться, осеняя себя крестным знамением. Единственная дорога, что вела от большака в село, сквозь дремучий лес, совершенно раскисла, на всём своём протяжении, покрывшись слоем жирной, хлюпающей грязи, намертво цеплявшей и пешего, и конного, всякого, кто на свою беду пытался по ней пройти или проехать. Как здесь оказался Трофим осталось загадкой, но он прибыл.
В дверь настойчиво постучали. Потревоженный поздним визитом незваных гостей, задремавший было хозяин неохотно соскользнул с печи, зевая опустился на лавку, мотнул головой прогоняя сон, прислушался. -Кого там черти принесли?.. -пробурчал Матвей вставая. С опаской, прихватив зажжённую свечу и увесистую дубовую палку, вышел в сени. Секунду помялся, принимая решение, тяжело вздохнул и нарочито грозно крикнул: -Чего надо?
- Открывай, шельма! - донеслось из-за двери.
-Я, вот, сейчас дубиной тебя приложу... Буду я каждого в дом пускать!
-Кровь и кинжал! Открывай, давай!
Не мешкая более, Матвей отбросил в сторону палку, сдвинул засов и потянул дверь на себя.
-Господи!.. Трофим, королевский мракоборец. Заходите скорее... Я уж и не чаял...
Гость торопливо прошёл внутрь, пересёк сени, на секунду задержался, сбросив с себя мокрый плащ и дальше в избу. Не оборачиваясь, коротко бросил: -Запри. Я один.
Матвей, хотел что-то спросить, но передумал. Торопливо запер дверь, подхватил брошенный плащ, стряхнул его и вернулся в избу. Гость расположившись на лавке у печи, пыхтя, стаскивал сапоги. Заметив Матвея, поинтересовался: -Скажи-ка, братец, в последнее время, два-три дня назад, в село, посторонние не наведывались? Может, гости к кому приехали или по иной надобности кто появился?
Матвей хмыкнул.
-У нас тут третий день чёрт хороводит! Деревья, что пушинки летают! Я такого ветра отродясь не видывал. Льёт как из ведра... Дорогу всю размыло, не пройти не проехать. Какие уж тут гости? Из дома выйти боязно... - он стрельнул глазами на своего постояльца.- Одному вам всё нипочём...
-Ну, а до того?.. Может, странное, что заметил? -говоривший снял второй сапог, вытянул ноги и с наслаждением прижался спиной к печи.
Хозяин пожал плечами.
-Нет, вроде, не было никого... Разве, что с восходом, перед самой бурей, Митроха на телеге проехал, траву вёз.
-Что ж тут странного? Ну, накосил...
-Не знаю зачем ему трава понадобилась, только ехал он не со стороны поля, а от леса.
-Вот как? А Митроха этот, где живёт?
-Так за оврагом и живёт, на отшибе. Его дом ближе всех к гиблому лесу стоит. Туда никто не ходит, сплошные болота да топи, не пройти. У него прошлой весной медведь часть забора повалил. Так и остался... Видно, руки не доходят. Так что дом у него приметный, не спутаете. А сам он, гончар. Не плохие, кстати, горшки делает, на всю округу славятся. Глафира, жена его, с тестем и детьми в город укатили на ярмарку. Расторгуют приедут.
-Давно они уехали?
-Не-е. В четверг. За день до этого потопа. Как чувствовали! Теперь, аккурат к понедельнику в город поспеют. Самая торговля будет.
-Хорошо. Утром на него взгляну, а ты пока голубя подбери, мне письмо отправить надо.
Матвей удручённо покачал головой.
-Жалко птаху. По такому ветру, может не вытянуть... Сгинет за зря.
-Не сгинет. Буря уже затихает, а к утру совсем на нет сойдёт. Долетит.
К восходу, как и было предсказано, буря утихла. Едва первые лучи, восходящего солнца, заиграли на верхушках деревьев, Трофим, перекусив оладьями с мёдом, вооружился коротким мечом, накинул плащ и направился к дому Митрохи. Близко к дому подходить не стал. Устроился неподалёку на пригорке в рогатке росшей здесь берёзы. Место хорошее. Дом как на ладони и часть оврага просматривается, незаметно подойти или выйти не получится. При этом сам скрыт от посторонних глаз свежей листвой раскидистого дерева. Время шло, село просыпалось, наполняя воздух привычными звуками крестьянских будней. Ржали лошади, задорно лаяли собаки, радуясь окончанию непогоды и восходящему солнцу, рьяно подгоняя коров на выпас. Солнце поднималось всё выше, на другом конце села кипела жизнь, а у дома Митрохи стояла мёртвая тишина. Трофим насторожился, когда пролетевшая мимо чучела в огороде ворона вдруг резко с криком развернулась и шарахнулась прочь от дома.
Что-то тут не так...
Трофим спрыгнул вниз, вышел на тропинку и, насвистывая, неторопливо направился к дому, не сводя с него глаз. Когда миновал приоткрытые ворота, заметил в дорожной грязи дохлую мышь, затем ещё трёх. Все они направлялись прочь от стен дома. Возле крыльца телега без лошади, наполненная гниющей травой. Несколько кучек такой же травы валяется у телеги, на ступенях крыльца и возле порога, словно кого-то привезли в телеге, засыпанного этой травой и, вылезая второпях, он разбросал её здесь.
А в травке то вурдалак приехал. От него она и порчей пошла, сгнила до срока.
Трофим решил подняться на крыльцо, но не смог - невидимая, упругая сила оттолкнула его, не причинив, впрочем, никакого вреда. Отступив на пару шагов он оглядел дом. По-хорошему не хотите. Ладно... Откинув полу плаща Трофим извлёк из ножен меч и, поморщившись, проколол им мизинец левой руки. Капля крови тяжело упала в грязь у его ног. Мракоборец закрыл глаза, прижал оружие к груди и зашептал заклятье, громко закончив его словами: -...Кровь отдал и чужую возьму. Незаметно войду - незаметно уйду. - Затем, направив остриё меча в сторону двери, он снова, медленно начал подниматься по ступеням. Едва клинок коснулся невидимой преграды, в лицо Трофима пахнуло волной сырости вперемешку с тошнотворно сладким привкусом смерти. В воздухе над крыльцом появился серый туман. Сначала его клубы заполнили всё пространство перед дверью, затем уплотнившись, превратились в громадного пса с оскаленной пастью и злыми, горящими ненавистью глазами. Зверь утробно рычал и тянул свою полную острых клыков пасть к стоящему перед ним человеку. Трофим спокойно, казалось, совершенно не обращая внимание на зверя, поигрывая мечом, двинулся ему на встречу. Пёс прижал уши, в глазах появился страх, шерсть на загривке поднялась дыбом. Он заскулил, крутанулся на месте, словно решил поймать свой хвост, и исчез. Подойдя к двери Трофим, прислушался, затем крикнул:
-Эй! Есть кто дома?
Не услышав ответ, пнул дверь ногой и, сразу, прикрыв лицо рукой, вынужденно, отпрянул назад. В открывшийся проход, мерзко вереща, ринулось полчище летучих мышей.
Оказавшись под лучами восходящего солнца, они сбились в стаю и поспешили скрыться в дебрях проклятого леса, в одним им известных пещерах да схронах. Дождавшись, когда поток кровопийц иссяк, мракоборец вошёл внутрь.
Полумрак и смрадный запах, царившие в доме, заставили Трофима первым делом, распахнуть ставни - впустив внутрь свет и свежий воздух. Оглядевшись, он замер. Если не считать перевёрнутого стула, нескольких разбитых горшков, толстого слоя пыли да повсеместных экскрементов летучих мышей, всё остальное находилось в относительном порядке. Всё, кроме одного. На большом столе в центре комнаты, головой к двери, неподвижно лежал человек. По всей видимости, с ним недавно проводили какой-то ритуал. Множество огарков свечей на столе и вокруг него, знак Лютобога на полу под столом, и миска с запёкшейся кровью, облепленная мухами, поведали Трофиму о многом.
Чернокнижник мессу творил...
Вскинув меч, мракоборец осторожно приблизился и рассмотрел незнакомца. Бледное, осунувшееся лицо измождённого человека, которому на вид можно дать и тридцать, и сорок, и пятьдесят лет. Рыхлый, довольно крупный нос картошкой, тонкие губы, в купе с жиденькой бородёнкой и тщедушным телом, придавали ему вид крайне несчастного человека. Раскинутые в стороны ноги, как и тонкие, измазанные кровью руки оказались стянуты между собой верёвками протянутыми под столом. Заметив петушиные головы, зажатые в окровавленных кулаках и рисунок "всевидящего ока" на животе несчастного, нанесённый чьей-то искусной рукой, Трофим первым делом осмотрел его шею. С левой стороны, возле артерии, он обнаружил следы давнего укуса, два крохотных шрама на коже, в том месте где клыки вампира вонзились в плоть. Мракоборец досадливо сплюнул.
Вурдалак нашёлся... Но, что здесь произошло и к чему все эти приготовления? На простого упыря наложили заклятие силы и верности. С чего бы?.. С заходом солнца он проснётся и тогда остановить его будет крайне затруднительно... Ну да ладно, к чему бы его не готовили, рисковать нельзя.
Срезав верёвки, Трофим перевернул тело на живот и сдвинул так, чтобы голова свободно свисала с края стола.
Кажется я знаю, зачем ты привёз сюда эту погань Митроха, но в любом случае, в мои планы он не входит...
Сверкнул меч и отсечённая голова, глухо упав, откатилась под стол. В ту же секунду, громко хлопнув, закрылись ставни. Раздался протяжный, жуткий в своём исполнении стон. Тело на столе забилось мелкой дрожью, брызгая кровью оно изогнулось корчась в смертельной агонии, заскрежетало, ломая ногти о стол. От торчащего обрубка шеи отделилась бесформенная тень, и едва различимым пятном метнулась к Трофиму. Взмахнув мечом, он едва успел увернуться от промчавшейся возле лица, под самым подбородком, источающей боль и страх, чёрной, бестелесной сущности. В голове мага словно взорвали пороховой склад. От нестерпимой боли, пронзившей плоть потемнело в глазах, стало трудно дышать. Нечисть скользнула дальше вдоль стены, обогнула печь и, едва различимой чёрной молнией, вновь обрушилась на Трофима, ударив его в грудь. Подобно тряпичной кукле, брошенной капризным ребёнком, маг отлетел прочь, сметая всё на своём пути, пока не уткнулся в стену под окном. Меч, по инерции, следуя взмаху ослабевшей руки, взмыл вверх и вонзился в грязный от копоти потолок. Трофим потерял сознание, но всё ещё был жив. Нечисть это знала. Она ощущала едва заметное биение его сердца и слабую пульсацию крови по венам. Сделав несколько витков по дому сущность качнулось в его сторону, намереваясь нанести последний, смертельный удар. В этот момент меч, выскользнув из объятий державшей его древесины, полетел вниз, по дороге, аккуратно разделив нечисть, налетевшую на него, пополам.
Когда Трофим пришёл в себя за окном уже начало темнеть. Грудь болела, в лёгкие словно раскалённых углей напихали. Подобрав меч, пошатываясь он выбрался на свежий воздух, огляделся. До назначенного времени оставалось не более двух часов. Луна уже показалась над горизонтом. Надо спешить.
Обогнув село по окраине звериными тропами Трофим вышел к дороге, а от неё по тропинке к старому сельскому кладбищу. Миновал обветшалую часовню с покосившейся дверью, затем - неровные ряды разбросанных по времени могил. Продрался сквозь кусты волчьего лыка, забираясь всё дальше в заброшенную часть кладбища, туда, где лежали останки витязей времён Варфоломея Горячего, по приданию, охранявших склеп князя Михаила Кровавого. Но дважды пройдя мимо приметного валуна у тропинки, мракоборец остановился. По кругу древнее заклятие водит к склепу не пускает. Огляделся, прошептал что-то себе под нос, да перстень с сапфиром вокруг пальца обернул. Вновь огляделся. На тропинку в паре метров от него вышел ёж. Замер на секунду, взглянул на мага глазами бусинками, фыркнул, и засеменил прочь. Трофим последовал за ним, держась на некотором отдалении, стараясь не потерять ежа из виду. Минут через пять деревья неожиданно расступились, открыв взору поляну, в центре которой возле свежевыкопанной ямы в бледных лучах восходившей луны и воткнутого в отвал чадящего факела, копошились две тёмные фигуры. Одна стояла на краю ямы, другая, скрытая по пояс, находилась в ней. Они о чём-то негромко беседовали. Ни какого склепа и надгробных плит воинов вокруг не было видно. Трофим извлёк меч, пригнулся и крадучись направился к ним, стараясь разглядеть неизвестных и по возможности послушать, о чём они говорят. Метрах в десяти от ямы залёг, притаился.
-Эх, жаль, человечинки добыть не удалось. Хозяин был бы доволен. - разочаровано протянул тот, что находился в яме. -Ты, как думаешь, Фрол?
-Да-а, в прошлый раз уважили... А, что поделать? Не сбеги девчонка... А так сами еле ноги унесли. А всё ты, Блоха: - Пусть пожрать приготовит... Приготовила? Опоила какой-то дрянью, мутит второй день. Хорошо ещё я очухался вовремя, а то бы на вилы нас мужики подняли и всё, делу конец.
-Кто ж знал? Я как лучше хотел.
- Хотел он... Ладно... Хорош языком чесать. Заканчивай давай. Вон, луна уже выползла. Велено до полуночи всё закончить.
-Помогай, раз велено! Я его один не вытащу. Тяжеленный зараза.
-Что бы ты делал без меня? Ну-ка, подвинься... -Фрол примерился и спрыгнул на дно ямы едва не отдавив ноги зазевавшемуся Блохе.
В этот момент у ямы появилась ещё одна фигура. Неожиданно вынырнув из полумрака, едва различимая в свете факела, одетая в чёрный балахон с накинутым на голову капюшоном, она нависла над Фролом и Блохой.
Трофим напрягся.
В яме притихли, испугано поглядывая на незнакомца.
-Хозяин, это вы?
-Кого-то ещё ждёте?
-Не-ет... Не узнали... боязно.
-У вас всё готово? Время вышло.
Его тихий, словно последний выдох умирающего, слегка тягучий голос продирал до костей.
-Да, мы вот...
-Осталось только вытащить.
-Как вы велели.
-Всё готово.
На перебой, усиленно кивая головами, затараторили мужики.
-Поднимайте его.
-Да, да...
-Конечно... Уже...
Фыркая от натуги, скользя в грязной жиже они кое как сумели вытолкать наружу внушительный чёрный сундук. Следом вылезли сами.
-Вот, хозяин... - тяжело дыша прохрипел Фрол. -Готово.
-Откройте.
С этими словами, глухо стукнувшись о крышку сундука, к их ногам упала массивная золотая печатка. Блоха проворно подскочил, схватил её и, вытерев о штаны, присел склонившись над сундуком, выполняя приказание. Дрожащие пальцы не сразу совместили рельеф печатки и углубление на его стенке, куда её надо было загнать. Едва удалось - громко щёлкнув, потайной замок поддался. Блоха радостно взглянул на Фрола и откинул крышку. Внутри, тускло поблёскивая в лучах набравшей силу луны, лежали золотые монеты, всяческие украшения вперемешку с драгоценными камнями и самоцветами. Особенно выделялся лежавший поверх всего этого богатства, расправивший крылья, массивный золотой дракон с красными рубиновыми глазами. Блоха и Фрол восхищённо уставились на сокровище. Глаза алчно заблестели.
-Это ж... два пуда одного только золота.-облизнув пересохшие губы, мечтательно прошептал Фрол.
-Не меньше. - Блоха протянул руки, желая потрогать драгоценный метал, но, вскрикнув от боли, сразу же их отдёрнул. Глаза дракона блеснули. Сила древнего заклятья не давала прикоснуться к золоту.
-Кровь. Ему нужна кровь. - прошелестело в воздухе.
Блоха испуганно взглянул на Фрола. Их взгляды встретились.
-Не надо было упускать девчонку. -зло процедил Фрол выдёргивая из-за пазухи нож и вгоняя его Блохе в шею.
Зажав рану руками, Блоха захрипел, упал на колени обильно брызгая кровью, за тем обмяк и завалился набок в грязь, где вскоре затих.
Презрительно сплюнув, Фрол обшарил его. Забрал нож, флягу сорвал поясную сумку, откуда извлёк несколько монет и огниво. После ногой столкнул тело в яму и, как ни в чём не бывало, вернулся обратно.
-Что дальше, хозяин?
-Дальше?.. Ты свободен. Уходи. Можешь набить свои карманы золотом. Заслужил. Бери всё, что влезет, кроме дракона. Он мой.
-Спасибо, хозяин...- голос заметно дрожал.
Фрол бросился было к сундуку, но в шаге от него замер, в ужасе, заметив, как кровь несчастного Блохи, капля за каплей, тягучими ручейками устремилась к статуэтке дракона, обволакивая её, словно купая и постепенно исчезая в ней, как вода исчезает в песке. Едва дракон поглотил последнею каплю, Фрол преодолев страх, поглядывая в сторону хозяина принялся лихорадочно запихивать золото за пазуху. Отяжелев, едва держась на ногах, придерживая руками драгоценное пузо, то истерично смеясь, то выкрикивая слова благодарности, он засеменил прочь. Но не прошёл и десятка метров, как земля под его ногами вздыбилась, сверкнула молния, всё вокруг: - камни, палки, трава, куски грязи, всё завертелось страшным хороводом, гонимое пыльным вихрем. Грянул гром. Тотчас на поверхность явились два отвратительных существа, не поддающихся описанию. Ни зверь и ни птица. Покрытые словно бронёй пылающей чешуёй по всему телу и громадной голове. Без глаз с мощной на подобии медвежьей челюстью. Эти стражники подземелья с жутким визгом накинулись на обомлевшего бедолагу. Их громадные когтистые лапы впились в его бренное тело, причиняя несчастному неимоверные страдания. Сжатый с чудовищной силой Фрол не мог даже вздохнуть, не то чтобы оказать хоть какое-то сопротивление. Мгновение спустя, влекомый исчадьями ада он исчез в подземелье.
"Хозяин" спокойно наблюдал за происходящим. Кода всё стихло он, ухмыльнулся и неторопливо приблизившись к сундуку, извлёк из него то зачем пришёл - золотого дракона. Поднял его над головой собираясь произнести заклятье, но в этот момент что-то чувствительно кольнуло его под левой лопаткой, а затем на плечо, недвусмысленно скользнув по шее, опустился меч.
-Не стоит этого делать...
Свободной рукой Трофим забрал дракона и убрал в поясную сумку. Затем стянул с головы незнакомца капюшон.
-Митроха?.. Если не ошибаюсь.
-Я то? Митроха. Он самый. А тебя как звать-величать?
-Трофим.
-А-а... Королевский мракоборец. Гроза чернокнижников. Так это ты извёл моего вурдалака. Жаль. Фрол бы жив. А так... Пришлось им пожертвовать. Кто-то должен был взять золото. Одна проблема... Только, нежить может вынести сокровище с кладбища. В противном случае надо заплатить. Его жизнь в обмен на дракона. Остальное мне не нужно. Хочешь, забирай ты. В сундуке ещё много чего осталось. Хватит на всю жизнь. Только поторопись. Если до утра сокровища не забрать, на них вновь падёт заклятье и придётся ждать следующей великой луны с полным парадом планет. Звёзды... Без них никуда.
-И что тебе говорят звёзды, сейчас?
Митроха задрал голову, уставился на луну.
-Красиво! Так как? Ты согласен взять сокровища?
-Нет! - отрезал маг, резко взмахнув мечом. -Прикоснувшийся к золоту, теряет силу над драконом. А у меня другие планы...