Горы Мемории представляют собой тёмный зубчатый силуэт на
линии горизонта, а Виа-де-Сантос — пустынную извилистую дорогу,
которая ведёт нас к ним. Паломники и жители королевства
останавливаются перед горой у священных источников, чьи водоёмы и
водопады, как гласят предания, берут начало в том самом месте, где
появился Отец миров. Мы ждём до наступления темноты и
проскальзываем мимо сборщиков пошлин, опьяневших от наживы и
вина.
Сколько бы шагов мы ни сделали, горы ближе не становятся.
После нескольких часов под палящим солнцем по моей шее стекает
пот, задевая зашитую рану. Я едва переношу тяжесть своего мешка,
даже после того как Дез забрал себе часть моего груза. Но сильнее
боли только страх перед тем, что я увидела в воспоминании. А также
угроза, прозвучавшая из уст судьи Мендеса: «Мы всё равно найдём
вас».
Мы подходим к горному хребту. Но здесь полно других путников
с Виа-де-Сантос. Группа пастухов косо поглядывает на нас. Их головы
покрыты белыми шарфами, которые защищают от солнца и пыли.
Кровь стучит у меня в ушах, перекрывая хруст гравия под нашими
ботинками. Саида быстро выкрикивает благословение Отцу всего
сущего. Её мелодичный голос и улыбка обезоруживают их. Пастухи
невнятно отвечают и возвращаются к своим делам. Наш отряд
продолжает свой путь в напряжённом молчании.
Мы решаем остановиться, когда солнце уже нависает над горами,
а небо окрашивают кроваво-красные всполохи заката. Вокруг нет
ничего, кроме бесплодной земли, жёлтой травы и дороги.
— Ты слышишь Иллана? — спрашивает Марго у Эстебана. Её
приятный хрипловатый голос звучит странно в жутковатой тишине
безлюдной местности, где слышен лишь шелест сухой травы вдоль
дороги.
— Я пытаюсь, но мы всё ещё слишком далеко.
Иллан помогал Эстебану отточить дар вентари: используя
серебро, чтобы усилить действие и расширить диапазон связи
настолько, чтобы они могли обмениваться мыслями даже на
расстоянии. Эстебан прокручивает свой серебряный браслет на
запястье и почёсывает за ухом.
— Попытайся ещё раз, — настаивает Дез, скидывая с плеч мешок
с вещами. — Он должен узнать о том, что увидела Рен.
Эстебан растирает свою широкую переносицу и поднимает
ладонь, чтобы мы замолчали, затем откидывает капюшон плаща и
расстёгивает застёжку у горла, как будто она душит его. И вдруг
напрягается. Я понимаю, что магия Эстебана действует, когда он
неподвижно замирает с закрытыми глазами и наклонив голову, словно
пытается прислушаться к шёпоту, доносящемуся с далёкой горы.
— Это он, — сообщает Эстебан, его карие глаза устремлены
вдаль. — Твой отец.
Эстебан отходит от нас подальше, чтобы в тишине
сосредоточиться на потоке мыслей Иллана. Интересно, на что это
похоже: слышать голоса, заглядывать в чужой разум, а потом также
спокойно покидать его.
— Вы уверены? — спрашивает Эстебан. Его взгляд направлен
мимо нас, на линию горизонта. Иногда, находясь в глубоком трансе, он
начинает озвучивать свои мысли, поэтому это немного походит на
разговор с призраком. — Но… да-да, конечно.
Судя по тому, как он хмурит брови, инструкции Иллана явно
пришлись ему не по душе. Эстебан глубоко вздыхает и прижимает
ладони к лицу, чтобы унять мигрень, которая сопутствует
использованию данной магии.
— Ну же, говори, — командует Дез.
Эстебан пристально смотрит на нас. С его лица сошли все краски.
— Мы не идём домой.
— Что? — выпаливаю я.
— Иллан приказал не возвращаться. Разбить лагерь в Рысьем
лесу, — сообщает Эстебан, морщась от сильной головной боли. —
Отряды Ястреб и Лис, а также сам совет старейшин встретятся с нами
там через два дня.
— Старейшины? — ахает Саида.
Все сомнения по поводу того, что новости об оружии могут
оказаться ловушкой, резко отпали. Старейшины никогда не покидают
безопасные руины в горах. Они хранят историю и традиции
королевства Мемория. Зачем им рисковать сейчас?
— Возможно нам лучше встретиться в столице? — предлагает
Марго.