Посвящается деду Андрею и моему отцу Анатолию Селиховым
Вечерело. Во дворе около небольшого деревянного дома под цветущей яблоней, играл мальчик с самодельной игрушкой, которую сделал его дедушка. В послевоенные годы в деревне были только такие игрушки, деревянные фигурки или сшитые тряпочные куколки, но и они доставляли детям большую радость.
Вдруг мальчик увидел, как через поле прямо к их дому идет высокий, крепко сложенный мужчина, это был друг его дедушки, с которым они прошли по многим фронтовым дорогам.
- Дед! Дядя Петя идет! – крикнул мальчик.
Его дедушка тут же выглянул в окно и задумчиво почесал бороду.
-Что это он хромает? Никогда ведь болезней не знал.
Это был небольшого роста мужчина, полноватый, но закаленный, всегда открыто и радушно улыбающийся. Удивительно, но столько лет войны внешне почти не отразились на Андрее.
-Мань, накрой нам что-нибудь по-быстрому – сказал Андрей, любуясь, как высокая сухощавая и строгая жена сразу захлопотала на кухне.
- Петр, что это ты захромал вдруг? Али отшиб чего? – озабоченно спросил он друга, выходя к нему на встречу, когда тот приблизился к дому. – Ну-ка заходи в дом, рассказывай.
- Да пулю вырезали, сколько лет назад застряла глубоко в ноге и не беспокоила, зараза, и вот только сейчас пролезла наружу, – начал Петр. – Из медпункта иду и думаю, хорошо, что у нас в деревне никто не знает ничего кроме насморка. Там ничегошеньки нет из лекарств, доктор вот налил нам обоим по стопке спирта, воткнул палку мне в рот и вырезал пулю.
– Толян, – позвал он мальчика – держи пулю себе на память, ты ведь помнишь ее историю, верно?
Мальчик кивнул головой, хорошо помня эту историю - ее однажды рассказал дед, когда заметил, как тот испуганно наблюдает за его слезами. Они с другом, бывало, выпьют по стопке и сидя на крыльце, вспоминают свои военные годы, и в эти минуты слезы текут сами по себе.
Эта история настолько врезалась в память маленького мальчика, что он пронес ее через всю свою жизнь, рассказывая ее много лет спустя своим детям.
* * *
Шел 1944 г.
Андрей уже прошел две войны – гражданскую, финскую. И вновь разгорелась не на шутку третья мировая война, которая шла уже 4-й год.
- Не каждому удается трижды топтать фронтовые дороги – с горькой усмешкой думал Андрей, – сколько судеб покалечено и разбито из-за того, что кто-то не поделит власть над миром.
Он так глубоко задумался, глядя на необычно яркий восход солнца, что не сразу услышал голос своего друга, пока тот не подошел к нему вплотную и тоже поднял глаза к небу.
- Мда, дружище, такого я еще не видал! От него как-то тревожно на сердце становится, слишком зловещий восход, как бы кровавый. Что-то не хорошее, видать, будет. Ладно, Андрей, тут нового командира какого-то молодого лейтенантика прислали, пойдем, посмотрим каков из себя.
Андрей кивнул головой и пошел за другом. Через несколько минут поступил приказ встать в строй для знакомства с новым командиром взвода.
Командир был молод, лет двадцати семи, высокий, худощавый с темными волосами и большими карими глазами. Дослужившись до звания старшего лейтенанта, он получил командование взводом, который только недавно потерял своего командира в бою. Егор Дубов был горячего нрава, в штабе это знали все, но больше посылать было некого. И вот теперь старший лейтенант Дубов надменно смотрел на тридцать пять солдат, которые ему были доверены штабом, вышел в середину и начал перекличку.
- Селихов?!
- Есть!
«Эх, натворит дел этот пацан» – промелькнуло в голове у Андрея, глядя на новоиспеченного командира.
- Иванов?! – продолжал по списку лейтенант.
- Есть! – Петр слегка подтянулся и отдал честь.
- Хорошо – вздохнув, сказал командир, пробежав еще раз глазами список – вроде все на месте. Товарищи бойцы, как Вы знаете, недалеко отсюда находится большое село, взятое немцами. Нам поступило задание как можно быстрее его освободить.
- Товарищ командир, а подкрепление будет? От нашего взвода после последнего боя, как видите, осталось мало людей – спросил самый старший из всех солдат. - Да и оружия недостаточно – поддержал его Василий.
Посмотрев на него, Андрей с грустью заметил, что его всегда смеющийся взгляд потух навсегда, этот взгляд стал ожесточенным и стальным после того, как несколько дней назад во время боя погиб его брат-близнец. Тот немец, вонзая нож в Володьку, не подозревал, что убивал одновременно два сердца.
- Подкрепления не будет – ответил командир – нужно обходиться своими силами.
Все, молча, переглянулись. Каждый понимал, что любой открытый бой мог стать для них последним.
- Знаю я эти места, там лес есть, давайте дождемся ночи, обойдем село лесом и налетом возьмем немцев, они даже не поймут, что произошло – предложил Андрей.
- Я тоже так считаю, - сказал Петр.
Все согласно закивали, кроме командира. Он хмуро смотрел на всех, в его глазах мелькал какой-то нехороший блеск.
- Я Вашего совета не спрашивал, товарищи бойцы. У меня задание, и его надо исполнить как можно скорее. Поэтому ночи ждать не будем, и ни в какой обход мы не пойдем, слишком долго.
- Что Вы предлагаете, товарищ командир? – тихо спросил Василий.
- Я не предлагаю, а приказываю – отрезал командир Дубов.
«Ребячество» - думал про себя Андрей – сердито поглядывая на лейтенанта, «таких лупить еще надо, а не ставить командовать». Он печально смотрел на своих товарищей, было видно, что каждый думал примерно также.
Не замечая настроения солдат, командир достал карту и продолжил:
- Вот тут есть небольшое поле, мы его быстро перебежим и штурмом возьмем село. План понятен?
- Но, товарищ командир – попробовал возразить кто-то – это открытое место, и наверняка в селе на вышке стоят немцы с пулеметами.
- Не возражать! – прикрикнул на него Дуров – через тридцать минут быть готовыми в поход. До темноты надо успеть.
Все смотрели на него, как на сумасшедшего, понимая, что тот посылает их на верную смерть. Но ослушаться было нельзя – все слишком были запуганы штрафбатом. Сколько уже было случаев, когда какой-либо смельчак решался спасти товарищей, попадал в штрафбат.
Через полчаса все было готово к походу. Бойцы шли долго, иногда делая привалы, прячась от жары в тени столетних огромных деревьев. Тела солдат зудели от обильного пота под плотными гимнастерками, их постоянно мучила жажда. Но, несмотря на пекло, взвод добрался до места назначения очень быстро.
Впереди раскинулось поле, далее были видны ограждения села и купол церкви, а по сторонам поля окружал лес.
-Какая странная тишина – прошептал Петр другу, - даже птиц не слышно, хотя кругом лес. Чую, ничем хорошим это не кончится.
-Не паникуй, прорвемся – ответил Андрей, но оглядывая местность, понимал, что друг прав. И еще раз попробовал заговорить с лейтенантом Дубовым – товарищ командир, может все-таки лесом? Тут недалеко.
-Нет, больше не спорить со мной – ответил Дубов – немедленно стройтесь!
- Может сначала разведать? – пробовал остановить кто-то из солдат.
- Некогда! Тут итак все понятно – упорствовал командир – всем в строй!
Андрей понял, это конец, если кто-то спасется, то это будет чудом и мысленно перекрестился.
- Вперед! – крикнул командир. Этот клич громким эхом пронесся по всему лесу.
«Совсем идиот» – подумал Петр, но быстро приготовил пулемет.
Спокойно пробежать удалось только два-три метра, откуда-то сверху началась стрельба. Несколько человек были убиты моментально, среди них и Василий.
-Вася! – крикнул кто-то, несмотря на спешку, Андрей оглянулся и заметил, что Василий впервые за эти дни улыбался, а его большие глаза были устремлены в небо.
Андрей и Петр, не сговариваясь, легли на живот и, отстреливаясь, ползли по полю к другому лесу около села. Командир и еще один солдат ползли вслед за ними.
Они слышали, сквозь грохот, последние крики товарищей, но ничего не могли сделать.
Когда они переползли в назначенное место и увидели на вышке всего одного немца, каждый понял, что это один из самых скоротечных и глупых боев, потому что никого больше нельзя было спасти. Подкравшись, они убили немца, но в село зашли не сразу.
- Что добился, сволочь?! - набросился Андрей на Дубова, – смотри, сколько ребят погубил! Смотри! – опрокидывая его голову в сторону поля.
- Вы не смеете так со мной говорить, отпустите меня! - пытался освободиться Дубов.
Петр еле оттащил друга от командира. А самый старший солдат все смотрел на поле, с болью в сердце, смотрел на кровь своих товарищей, и вдруг со страшным спокойствием заговорил:
- Из тридцати пяти солдат, товарищ командир, осталось только трое. Тридцать два человека, молодых, сильных мужчин, некоторым не было еще и двадцати, не успели жениться и оставить какой-то след. Чья-то ниточка навсегда оборвалась в вечности. Скажите, кто Вам дал право распоряжаться жизнями поколений? Бог? Нет, в Ваших глазах я не вижу Бога.
Подойдя вплотную к командиру и глядя ему в глаза, он продолжал:
-Тридцать два человека, товарищ командир Дубов, это Ваше кладбище и Ваша могила! – он достал свой пистолет, и резкий выстрел как бы разорвал тишину. Егор Дубов даже не охнул, так как пуля вошла прямо в лоб.
И вновь молчание.
-А что мы скажем в штабе? – прошептал Петр.
Оглянувшись на него, старый солдат вновь устремил взгляд вдаль. Солнце уже начинало заходить, заливая поле алым светом.
-Война, товарищ Иванов, все спишет – ответил он Петру, - пойдемте в село. Иванов зайдет сзади, а Селихов со мной.
Как ни странно, но в селе оказалось всего десять немцев, с которыми трое опытных солдат быстро справились. За полчаса они выполнили злосчастное боевое задание, только Петр получил небольшое ранение, получив пулю в ногу.
После того, когда все затихло, Андрей залез на колокольню и увидел багряное поле, кровь и солнце словно слились в единое целое. Не сдерживая слез, он сильно ударил в колокол, провожая товарищей бойцов в последний путь красивым колокольным звоном.
