Японская традиционная музыка столь же притягательна, сколь и непроста для понимания европейцев. Даже сейчас, когда современная японская музыка так сильно отличается от своих истоков под влиянием европейских веяний, всё же её самобытный характер направляет слушателей к созерцанию, к поиску внутренней тишины и познанию красоты природы.
Один из самых известных, богатых символическими смыслами инструмент традиционной музыкальной культуры Японии — 13-ти струнная цитра кото.
О кото существует множество легенд, сопровождающих как его возникновение, так и само название.
Происхождение самого слова "кото" неясно. Первым упоминанием кото в литературных источниках считается легенда о "Небесном Говорящем Кото" — Амэ-но норигото, записанная в мифологическом своде "Кодзики" ("Записки о деяниях древности"), 712 г.:
"Тогда [бог Оо-намудзи] того бога за волосы взял, к каждой стропилине того покоя [по волосу] привязал, скалой, что только пятьсот человек притащить могли бы, двери того покоя завалил, свою жену, Сусэри-бимэ, на спину посадил, тотчас же того великого бога Меч Долголетия, Лук и Стрелы Долголетия, а ещё его Небесное Говорящее Кото с собой прихватил и убежал, а тут Небесное Говорящее Кото задело за дерево, и по всей земле звон пошёл".
В данном контексте кото представлял собой музыкальный инструмент, имевший сакральное значение. Хисао Танабэ полагает, что первоисточником явилось слово "ото" (по-японски "звук").
Существует сказка о происхождении самого инструмента из тела дракона, который выбрался на берег моря. Там его нашли странствующие музыканты и изготовили из него цитру. Следы этой сказки сохранились в названии частей инструмента, у которого есть голова дракона, хвост дракона, живот дракона…
В реальной истории происхождения инструмента кото прослеживается его связь с родственной китайской цитрой чжен, также имеющей 13 струн. Существует старинная легенда том, как были изобретены корейский каягым и китайский чжэн:
Две сестры поссорились из-за цитры сэ, сделанной из бамбука, каждой из них хотелось его иметь. Ни одна не хотела уступать другой, и тогда они распилили инструмент на две части, причём на одной из получившихся цитр было 12 струн, а на другой — 13. Первая сестра уехала в Корею, и с тех пор корейский каягым имеет 12 струн, а вторая — в Китай, и поэтому у китайского чжэна струн на одну больше.
Интересно, что иероглиф "кото" состоит из двух частей: "бамбук" и "ссора".
Кото был ввезён в Японию в начале эпохи Нара или чуть раньше её наступления (710–794), однако задолго до этого в Японии существовала свой разновидность цитры — яматогото. Изображения исполнителей на цитре находят на погребальных скульптурах ханива, датирующихся концом V — началом VI века.
Аналогичные находки существуют и на территории соседней Корее, что позволяет сделать вывод не только о древности традиционных цитр, но также о их большом значении в религиозной, ритуальной и сакральной практике.
В поэтической антологии "Манъёсю" можно встретить упоминания о яматогото именно как о вместилище неких потусторонних субстанций, в том числе и духов умерших людей:
Когда возьму я в руки кото,
То раньше звуков появляется печаль.
А, может быть,
В глубинах кото
Скрывается моя жена?
Вся культурная традиция игры на японской цитре пронизана единением с природными звуками, любованием природой. Неслучайно в "Повести о Гендзи" можно встретить такие строки:
"…японское кото звучит особенно проникновенно и ярко в осенние вечера, когда окрестности залиты холодным и ясным лунным светом. Причём играть лучше не в глубине покоев, а на вольном воздухе, чтобы звуки струн свободно сплетались с голосами насекомых".
На протяжении истории музыка кото тщательно оберегалась, далеко не всех допускали к её освоению.
В романе "Уцубо-моногатари", написанном во второй половине X века, сам инструмент кото предстаёт перед нами как часть эзотерического, "сокрытого" знания о музыке и о звуке.
Один из финальных эпизодов романа описывает концерт в доме Накатада, на котором мать Накатада играет на волшебном кото:
"…посыпался частый град, на небе неожиданно показались облака, звезды пришли в движение. Но небо не было устрашающим, облака были удивительно красивыми. Собравшиеся в передних покоях сидели очень тесно, и было очень душно и влажно, но вдруг повеяло прохладой. На душе у них стало легко, жизнь представилась им бесконечной. Казалось, в звуках музыки было сосредоточено все благоденствие, которое могло быть на свете. Госпожа продолжала играть в том же ладу. Звуки становились все чище и чище и поднимались к небу. Сердца слушающих сдавила печаль. В небесах загрохотал гром, земля содрогнулась. Музыку можно было слышать далеко вокруг, в горах и лесах. Звуки стали более скорбными, и все, кто внимал им, вдруг осознали, что нет ничего постоянного в мире, и залились горькими слезами"…
Музыке, исполняемой на кото в сопровождении ритуального пения сакральных текстов, мантр, приписывали огромную силу, называемую котодама, "душу слова". По этой причине, оказавшись в руках человека со злыми помыслами, эти знания могли бы принести миру много бед. Именно поэтому Накатада передаёт свои знания, доставшиеся ему от матери и её отца Тосикагэ, только своей дочери Инумия, убедившись перед этим, что она чиста душой и помыслами и музыкально одарена. При этом Накатада стремится научить дочь сочетать игру на кото со звуками окружающей природы, выражая при этом буддийскую доктрину изменчивости всего сущего:
"Весной проникать мыслью в пение соловья в горы, окутанные лёгкой дымкой, в ароматы цветов. В начале лета думать о крике кукушки поздней ночью, о блеске утренней зари, о роще звёзд, сияющих на небе. Осенью думать о дожде, о яркой луне в небесах, о насекомых, стрекочущих каждое на свой лад, о шуме ветра, о небе, виднеющемся сквозь багряные листья клёна.Зимой — об изменчивых облаках, о птицах и зверях; глядя при блеске утра на покрытый снегом сад, представлять себе высокие горные пики, ощущать течение воды в глубине чистых прудов. Глубоко чувствующим сердцем и высокой мыслью объять самые разнообразные вещи. Следя за их изменениями, познать изменчивость всего сущего. Задуматься, как выразить всё это в звуках кото. И таким образом проникнуть, благодаря музыке, в суть тысячи вещей".