Роман «Звёздочка ещё не звезда» глава 140
Алёнка, услышав слова матери: «Мы с отцом решили тебя к психиатру сводить, а то уже боимся с тобой в одной квартире жить», — впала в уныние.
«Вот и мама меня предала, решила избавиться, как будто бы от меня всей семье исходит угроза, — подумала Алёнка, — если молчать и дальше буду, то в психушку упекут, а заступиться за меня некому будет».
Её сердце разрывалось от обиды, и она не сдержалась и высказалась:
— Пашка на меня со злости горячую манную кашу вылил, руки обжёг, и вы с ним в одной квартире жить не боитесь?!
— Чего-чего?! — вскипела мать, и было от чего.
— Да наговаривает она на него, — заступился за сына Иван, — психиатра испугалась вот и решила брата заодно в психушку сдать, чтобы не скучно там было. Неужели тебе это непонятно, Тань?
Но доля сомнения появилась в душе у матери, и она сказала:
— Постой, постой, Вань, а руки-то у неё с тыльной стороны обожжены, как она сама-то это сделать могла?
— Умеючи-то и не то сделаешь: варить надоело, вот и изловчилась, что ты свою дочь, что ли, не знаешь? Кастрюлю может поставила неудачно, и она свалилась ей на руки, — продолжал гнуть свою версию отец.
Иван выслушал жену и вспылил:
— Делать тебе нечего, честное слово…
— Зови говорю, — Татьяна повысила на него голос, — сейчас же.
Иван вышел на балкон и позвал домой сыновей, они обрадовались, думая, что их зовут на обед. Как только они вошли в квартиру, мать сразу выговорила:
— Явились не запылились. — И строго спросила: — Признавайтесь: откуда у Алёнки появились ожоги на руках?
Пашка занервничал, но признаваться не спешил, а на всякий случай переспросил:
— А она что сама не помнит?
— А ты помнишь, говори, — потребовала мать.
— Не-а, не помню… — ответил Пашка и отвёл глаза.
— Ваня, неси ремень, — попросила Татьяна, чувствуя, что сын что-то скрывает, — сейчас мы ему память восстановим.
Но Иван категорично заявил жене:
— Ты хоть сердись на меня хоть нет, но бить своего сына ремнём я не дам. Можешь в угол его поставить, или в ванной закрыть, если есть за что, но только не бить.
— Вот как ты заговорил, Ваня, а он и рад, стоит лыбится, почувствовал безнаказанность… — Татьяна нахмурилась, соображая, что делать дальше. Она взглянула на Тёмку и задала вопрос: — Расскажи, как Алёнка руки обожгла?
Тёмка ябедничать на брата не хотел, он ткнул его в плечо и сказал:
— Пусть сам расскажет.
— Да говорю же, я не помню, — стоял на своём Пашка, не желая признаваться, боясь наказания, — и вообще я есть хочу. Мы сегодня есть будем?
— Будем, но не сейчас, — сказала мать, Пашка решил к ней подмазаться и отвлечь заодно.
— Мам, а гипс у тебя откуда?
— Гирьку уронила на ногу, оказалось, что у меня перелом. Вот теперь в гипсе буду ходить.
— Ого, мам, сильно нога болит?
— А ты как думал, конечно, сильно. — Она прикоснулась рукой к гипсу и посетовала: — Теперь ещё и под гипсом нога чешется…
— А как мыться будешь, мам, прям в гипсе? — продолжал задавать вопрос за вопросом Пашка.
— И правда как? — Татьяна посмотрела на мужа, надеясь, что он знает, — Вань, как мне теперь мыться-то? Гипс-то хоть мочить можно?
— Конечно нет, он же размокнет, ты чего, Тань, — ухмыльнулся Иван, удивляясь ограниченности познаний жены.
— А чего ты лыбишься, а? — Татьяна спросила мужа, его ухмылка раздражала её и внутри она готова была вскипеть от раздражения.
— Так смешно же, Тань, ты в ванну залезешь с гипсом и вылезешь без него. Кхы-кхы-ы, — хихикнул Иван, а потом опомнился и с трудом сдержался, чтобы не расхохотаться.
Татьяна пустила слезу. Алёнка взглянула на мать, и ей опять стало её жаль. «Ну почему мне её жаль? Ей же меня не жалко… По её милости отец к психиатру меня потащит, а потом растрезвонят по всему городу что я того… С Пашки же как с гуся вода: руки мне обжог и никому до этого дела нет. Должна же быть справедливость», — она ушла в комнату и заплакала беззвучно.
— Алёнка! — окликнула её мать, вспомнив о чём она хотела поговорить с сыновьями, — Ты куда ушла?! Мы же ещё не выяснили: солгала ты нам, или нет? Расскажи, кто тебе руки обжог?
И тут Прошка указал пальцем на Пашку и сказал:
— Он кашу няне на руки вылил.
— Так я же нечаянно, — ответил Пашка в своё оправдание. Алёнка услышала его слова, вышла из комнаты и взглянула ему в глаза, надеясь, что он расскажет правду, но он молчал.
— Ты подлец, брат, поздравляю! — произнесла она мысленно, и он её услышал и испугался, не понимая, как он может слышать её голос в своей голове, если она не произнесла вслух ни слова.
— Нет, я не подлец, я нечаянно кашу вылил, — закричал он, убеждая себя, но лицо его покраснело, выдавая его.
Иван, увидев, что жена от нервного напряжения сжала кулаки, тут же заступился за сына:
— Нечаянно он её обжог, что тут непонятного? Со всеми такое может случиться.
— Нет, пап, не со всеми, — вдруг возразил ему Тёмка, — он кашу есть не хотел и со злости ей на руки её вылил.
— Да не может быть такого, сынок?! — не поверил ему Иван.
— Может, ещё как может. Потом правда прощение попросил.
— Ну вот видишь, — обрадовался Иван и сделал вывод, — раз попросил — значит раскаялся.
Его вывод моментально поддержал Пашка:
— Да-да, папа, так всё и было, ты прав…
— Вот видишь, царица моя, — Иван подошёл к жене и похлопал её по плечу, — мы всю правду-то и узнали, а Алёнка-то утаила, и похоже, намеренно, что он прощения у неё попросил. Ничего, мы завтра её к психиатру сводим, он ей точный диагноз поставит.
© 30.10.2021 Елена Халдина, фото автора
#елена_халдина_касли #литература #рассказы #проза #семейные_отношения #воспитание_детей #сверхъестественное #роман #психология
Запрещается без разрешения автора цитирование, копирование как всего текста, так и какого-либо фрагмента данного романа.
Все персонажи вымышлены, все совпадения случайны.
Продолжение глава 141 С волками жить — по-волчьи выть будет опубликовано 1 ноября 2021 в 04:00 по МСК
Предыдущая глава 139 Откуда ты это знала?
Прочесть роман "Мать звезды", "Звёздочка", "Звёздочка, ещё не звезда"
Прочесть рассказ Пальто. Петровна