Странно это. Мысли что в моей голове, мои ли они? Быть может сотканы и сплетены из сотни умов различных людей, что попадались мне на пути? И во мне нет меня уже давно, мешанина эмоций, характера и мнений? Всё смешать, взболтать и перемешать, подавать холодным, одиноким людям.
Где я? Кто я? Забавно это. Кажется, что все идёт задом наперёд, когда-то я отчётливо понимал, что я за человек, к чему стремлюсь, чего желаю, к чему хочу прийти и чего бы я хотел достичь в течении своей жизни. Когда-то давно я знал и помнил все свои мечты, мысленно я протаптывал дорогу к каждой из них, знал эти извилистые тропы, подъёмы и их опасные спуски. Я был мечтателем, хоть и грустным, но, я никогда не переставал верить, никогда не позволял сомневаться себе в возможности их благополучного исполнения. Как бы не было больно, как бы не было одиноко, что бы не случилось, я не переставал верить в лучшее...
Что же случилось, друг? Куда можно было свернуть не туда? Когда-то давно, все это было моими тропами, я знал где и в каких местах растёт сирень, знал, где только начинает прорастать молодая яблоня, знал, где именно и в каком месте растет самый мягкий и нежный для кожи мох, знал всех этих милых и добрых жителей своего, именно своего леса. Карта маршрутов была заучена мной наизусть, накрепко выгравирована на внутренней части кожи.
Что же изменилось, друг? Где ты находишься? Почему здесь так темно и совсем не видно солнца? Мох, что некогда был для меня самой удобной постелью, стал опасной, зыбучей трясиной. Блеск ярких, злобных глаз, пожирает меня из тени колючих растений, звук скрежета острых зубов, пронзающий душу вой. Вечный, потерянный бег и всюду поджидает опасность.
На моём теле несколько сотен различных порезов/ссадин/царапин/ожогов/шрамов, все они достались от дикого, безжалостного, алчного зверя, что бродит в бесконечных поисках и нескончаемом желании навредить /сломать/разрушить. По иссохшему, увядающему лесу моей души, бродит нещадный, бездушный зверь, и я бегу от него сломя голову добрый десяток лет. Ветви засохших деревьев рисовали на теле моём кровавый след, предательский, некогда мягкий и нежный мох, таит под собой нынче болота ужасный смрад.
Я так долго бегу, сражаясь со зверем в убийственной и всеми покинутой, неизвестной мне доселе, ужасающей роще. Кто взрастил этого безумного монстра? Кто кормил его все это время и прятал вдали? Кто учил его челюсти разрывать связки мышц? Кто учил его как можно заставить больше страдать, изнывать и при этом не убивать? Откуда ему известны мои потаенные, тщательно спрятанные от постороннего взора алые шрамы? Как выучил он все мои хитрые тропы, все мои планы? Где прятался все это время, где развивался, где набирался сил? Как не заметил я гибели леса, и как мой плавный, кроткий шаг вдруг перешёл на бесконечный, изнуряющий допуста бег? Смертельные прятки.
Эни, бени.
Лики, лаки.
Эус-беус, клик мадеус.
Кто не спрятался, suus' non mea culpa.(лат.)
Как всем известно, кто ищет, тот всегда найдёт. Но... Я день ото дня бегу, забывая лица своего формы круг, забывая дерзкие идеи и идеалы, канули будто бы в Лету все родные устои, мечты, планы. Моя жизнь нескончаемый блять, марафон, а у меня ебанный артрит и бегать я давно уже не люблю.
Кто я в этом мире? Тот ли я реальный? Зверь раскрывает пасти, зверь отрывает куски уставшего мяса. Убегая, зверь забирает мои сухожилия, мышцы, связки и фасции. Зверь бежит далеко, в его пасти осколки моей кости. Забрав жадно часть, поедает он все, что во мне есть хорошего/доброго/светлого, оставляя на память о себе кривой, алый шрам. В груди злость кипит, ноги без устали мчатся вдаль.
Откармливал и ставил на ноги зверя - я, защищал спиной от погоды ненастной и грубой - я, дал ему имя подстать своим чувствам - я. Ненавистью зови моего верного, адского пса.
Ненависть порождает лишь ненависть. Ширился круг, смывались границы сознания. Он был мне некогда единственный и до боли нужный, верный друг. Я вырвал его из себя, из своего ребра воссоздал пугающий, озлобленный идеал, из закоулков памяти выгребал все свое бессилие и жалкую нищету.
Я обучил своего зверя как бить, кусать и рвать, терзать и разрушать, но при этом ни за что, никогда не убивать. Мой верный друг, надежный, сильный, смелый. Мой верный друг, всегда со мной повсюду. Мой верный друг рос баснословно быстро. Ненавистью питается ненависть. Бери, забирай без остатка, не глядя! Бери! Я переполнен ею до края. Искорени мою жалкую слабость, беспомощную злобу и память о ложных, но таких важных, невыполненных когда-то обещаний. Возьми всю мою ничтожность, забирай все, что во мне есть хорошего: доброту, отзывчивость, бескорыстность, забери к чертям ранимость, сочувствие, сострадание. К чертям вдогонку: нежность,любовь,благодарность.
В ответ - я буду до конца всегда и твой, с тобой, нога в ногу с друг другом идти. Договор с моим демоном прост и нерушим. В течении того времени, пока я придерживаюсь пунктов правил - в моей обороне нет и малой пробоины. Нет бреши и возможности найти в ней лазейку. Барьер, сотканный из непоколебимого безразличия. Яростный, цепной пес, который только и ждет команды хозяина, готовый сорваться с места в один кроткий миг и напасть, разорвав тебя лишь наполовину.
Мой пес сжирал многих, от многих меня спасал. Там, где казалось бы нет шанса выжить, там, где сердце могло разорваться на части от чувств, там был мой верный пес, мой стойкий цербер, что вырос и теперь стал мне щитом. Камень – лицо. Камень – сердце.
Знаешь, друг, сейчас мне осталось лишь ненавидеть трупы прошлого, что никогда уже не узнают о том, с какой силой и насколько искренне я их ненавидел. Они никогда уже не познают тяжести своих поступков. Смерть милосердна, не правда ли? Я остался один с ненавистью, она временами кусает недругов, скулит, мается, переполняет всю, бедную, от злости, желчи и ярости.
Мой верный некогда пес пожирает меня изнутри, раздирает грудину, ищет путь на волю… Я справился с ним, уместил его в клетку, на десяток замков закрыт мой старый друг. Но вот беда, избавиться я от него не могу. Почему? Да, договор был нарушен, самым главным и важным правилом было пренебрежённо, в моей жизни появился любимый мне человек,(зверь три с лишним года раз за разом ее кусал, истязал, но она не ушла. Терпела до последнего, ранимый мой человек, твое сердце способно растопить любые льдины. ) , договор расторгнут , ставни, завесы пали, сбиты ржавые замки и пали наземь. От чего спросишь ты, я не спешу раскрывать окна?
Ответ прост… Я не знаю кто я есть без нее, я отравлен. Я жил с этим чувством чуть больше десятка лет. Мне страшно отпустить ее с покоем и миром, страшно все простить, Неужели смерть – это оправдание? Нет, не думаю.. Меня пугает , что когда я смогу отпустить свою ненависть , во мне абсолютно ничего не останется. Развеюсь прахом по улицам осеннего, холодного Питера.
Кто знает меня? Кто может без капли и доли сомнения что-либо обо мне сказать? С уверенностью, непоколебимостью заявить кто я? Кто может это сделать, если я сам не знаю, кто я такой?