А удара из шести стволов хватало всем – и «Якам», и «лавкам», и штурмовикам с «пешками».

Есть, есть, как не быть. Как я ни запугивал, как ни орал, чтобы были поосторожнее и не рисковали, а в трех истребителях нашли пулевые пробоины. Скорее всего – это стрелки бомбардировщиков постарались. Если бы истребители – были бы и повреждения от снарядов фрицевских пушек. – Сколько сбили – проставили? Только не врать! Воевали на своей территории, все немцы падали под нос нашим бойцам. Пишем только по факту! Ведомые – подсказывайте, если видели падение самолета. Давайте, закругляйтесь. Пора опять к нашим отправляться… Сейчас в небе было уже поживее. Самолетов летало много, очень много… И сразу становилось видно – кто есть кто. Немцы ходили группами по тридцать-сорок бомбардировщиков, их прикрывало до двух десятков истребителей. Появились и «Фокке-Вульфы-190». Эти сволочи забирались тысяч на пять-шесть и оттуда падали на наши самолеты, которые либо выходили из атаки, либо гонялись за немецкими истребителями и бомбардировщиками. А удара из шести стволов хватало всем – и «Якам», и «лавкам», и штурмовикам с «пешками». Вот, еще один наш горящий самолет протянул к земле дымный след. Удар – и только полыхающие обломки полетели в стороны… Где фашист? Где же он? – Кто в верхнем эшелоне? Высота? – Это Кир, четыре с половиной… – Тут «фоки» бьют наших. Ищи, где они лезут вверх. Зажги гадов! – Понял, смотрю. – Вася, прикрывай, я за «фокой»! Гнаться за «Фокке-Вульфом» я не стал. Это ни к чему. Сам подойдет. Новый мотор легко тащил меня на высоту. Черт с ним – перегрею маленько, сейчас главное – выскочить повыше, а там сброшу обороты – остынет… Пять с половиной, хорош, пожалуй. – «Молнии» – усилить осмотрительность! «Фокке-Вульфы» падают с высоты. Парам держать контакт – прикрывайте друг друга. Где эти паразиты? А-а-а, вон они где, на солнце лезут. А скоростенкато у вас не та. Камрад, а не пошел бы ты в… ад! – Вася, атакуем! И сразу, как на качелях, вверх, понял? – Есть вверх! Набранная нами высота позволила нам обоим вести огонь по врагу. «Фокке-Вульфы», дымя выхлопом мотора на форсаже, упорно лезли вверх. Скорости у них уже нет никакой, они знают, что снизу их не достанут, а сверху они атаки не боятся. И не ждут. А зря. «Як-3» вас сейчас приятно удивит, адлеры вы ощипанные… Это точно на охоте по бутылкам стрелять. Даже неспортивно как-то. Да какой тут спорт! О чем я думаю! Этот гад только что какого-то молоденького парня убил, а я тут рассуждаю! Мой «Як» легко настиг тяжело пыхтящую «фоку». Я подошел к немцу метров на сорок. Моментальный взгляд назад – Василий контролирует своего. – Огонь! Трассы на высоте смотрятся как-то толще. Воздух тут более холодный, что ли? Вспышки снарядов покрыли мотор и кабину «фоки». Самолет стал разваливаться в воздухе. Ударом 23-мм снарядов сорвало капоты, выбило двигатель из моторамы. Какой-то куцый, безобразный огрызок самолета с забрызганным изнутри чем-то красным плексигласом кабины, беспорядочно кувыркаясь, ушел под крыло. За ним вниз полетел его горящий ведомый. Вот это правильно – вместе вам веселее будет! В аду… – Вася, наших видишь? Вон, пара «мессов» «лавку» прессует, падаем на помощь! Бей, ты ближе – я прикрою. * * * Снова аэродром, снова смена пар, а нам с Васей опять лететь. – Виктор Михайлович, может, и мне пора? – это Степанов. Взгляд его напряжен и требователен. Я не могу ему запретить. Да и каждый истребитель в бою важен. – Вася, полетишь с командиром. Смотри у меня, понял? – Я-то понял, а ты как, Виктор? – А я с замполитом – он еще тот летун! Не боись, Вася, нас на каком-то «мессере» дристучем не объедешь! И правда не объехали. Все вернулись целыми. Более-менее, конечно. После посадки я пошептался с врачом группы. Он и так все держит на контроле, но лишний раз подстраховаться не помешает… Доктор, дружелюбно улыбаясь, ввинтился в группу возбужденно размахивающих руками летчиков. Быстро пробежался глазами по раскрасневшимся лицам, отслеживая реакцию и степень усталости. Кому- то протянул пачку папирос, кому-то шарик «Колы». Потом нашел меня глазами и успокаивающе кивнул. Все в порядке, все в пределах нормы. Как тяжело, а всего третий вылет. Ну, еще раз слетаем, и надо переговорить с командиром. Необходимо малость передохнуть. Опасно – усталость подкрадывается незаметно, тут легко допустить ошибку. А в нашем положении это непозволительно. Я с удовольствием выпил стакан холодной, вкусной воды и пошел искать нашего радиоперехватчика. Ну, летеху, который слушал немецкие переговоры. – Привет, Миша, как там, в эфире? – Да сложно сказать, товарищ капитан, все орут, все на нервах. Лаются, что твои извозчики. – Надо же! – удивился я. – А я думал, что немцы народ культурный и сдержанный. – Да, в общем-то, сдержанный, конечно… Только когда тебя убивают, тут, пожалуй, про сдержанность и позабудешь мигом. Тут, товарищ капитан, такое дело. Я уже несколько раз ловил сообщения о новых истребителях с молниями на борту. Немецкие летчики кричат про их огромную скорость и маневренность. Но командные пункты им, по-моему, не верят… – Ничего, Миша, поверят. Скоро предупреждать будут: «Ахтунг, ахтунг, в воздухе «Молнии»!» Как-то так, в общем. Ну, давай – слушай! И нас предупреждай, рация ведь у тебя есть? Вот и не забывай нам подсказать, если что услышишь, лады? Вот и зеер гут, так, что ли, понемецки будет? Абгемахт, в общем! На стоянке кипела предстартовая суета. Забросив за спину парашют, я подмигнул летчикам. – …Ну, что, внуча