Автор: Катя Борисова
Часть 4
(Часть 1, Часть 2, Часть 3)
Знакомство с отцом Розы
Этот день в семье Левиных отмечался торжественнее, чем День Свадьбы. 13 сентября считалось Днём знакомства – Днём начала их любви.
Но в тот прекрасный вечер всё закончилось совсем не так замечательно, как начиналось. Помните, я писала, что число 13 некоторые не любят неспроста? Так вот, этот вечер мог закончиться непредумышленным убийством, не менее жестоким по своей сути и последствиям, чем самое обычное убийство. Вы, возможно и правильно меня упрекнёте, что я драматизирую. Но, задумайтесь, если бы Иосиф Давидович тогда сдался, то ни моей любимой Ирки, ни её детей бы не было. А смертельная рана на сердце 42летнего мужика?
Итак, уже влюблённый Иосиф Давидович провожал Розу Моисеевну поздним осенним вечером домой. Розочке совсем не хотелось возвращаться. Погода была изумительная, природа «осенью дышала», ни ветерочка, но свежо и приятно. Даже в те времена не каждый день встретишь умного человека и интересного собеседника, который так глубоко понимает художественные произведения, имеет уникальную эрудицию. Но главное было даже не это. А умение слушать и слышать собеседника. Временами Розочке казалось, что её новый знакомый как воздух, всей грудью впитывает её слова, её голос, вникает в её мысли. Ещё в коридоре, когда Иосиф Давидович галантно подавал Розочке плащ и помог одеть, Розочка вдруг ощутила мощную тёплую волну какой-то необъяснимой энергии. Слон держал плащ, забавно склонившись, почти в пояс. Он даже не дотронулся до Розочки, но она обернулась, почувствовав волну нежности. Она посмотрела ему в глаза, быстро отвела взгляд, испугавшись их яркости. И пробормотала: «Спасибо, вы очень добры».
Всю дорогу Розочка замечала, как трудно Слону идти с ней рядом. Она шла медленным прогулочным шагом миниатюрной балерины, а он, очевидно, привык ходить быстро и огромными шажищами. Из-за этой постоянно сбивающейся походки, он казался неуклюжим и нескладным. Розочку это забавляло, поэтому она шла ещё медленнее. Со стороны это было действительно смешно - Слон осваивает балетные шаги. Но так он потом и ходил со своей Розочкой, всегда подстраиваясь под её шаг.
Надо отдать ему должное, несмотря на сложности непривычного способа хождения, он не терял нить рассуждений и с удовольствием поддерживал беседу. Розочке очень хотелось ещё погулять со Слоном, но они уже подошли к ограждению вокруг её дома - колоннам с лепниной и забором, украшенным коваными узорами. Розочка сказала: «Вот я и дома». Только слон успел открыть перед Розой тяжёлую кружевную калитку, как увидел стремительно приближающегося хромого, опирающегося на трость. Испугавшись за девушку, он сделал огромный шаг и загородил её собой.
Розочка вынырнула из-за него и радостно воскликнула: «Ой, папочка, ты не спишь?! Я же предупреждала, чтобы не ждали, вернусь поздно».
Вообще, право возвращаться, когда вздумается, Розочка отвоевала недавно, когда ей исполнилось 29 лет. Вокруг Розочки всегда вились разные парни. Сначала это были друзья-приятели, потом появились и воздыхатели. Но, до серьёзного как-то не доходило. То Роза училась, то Роза защищалась, то ухажёр не нравился папе, то маме, то обоим вместе. Потом, когда знакомили с теми, кто нравился и папе, и маме, они не нравились Розе (уже по одному этому критерию). Розочка знала, что папа с мамой в ней души не чаят, и очень не хотела их расстроить, пыталась полюбить того, кого рекомендуют, но никак не получалось. Ну не могла она выйти замуж не за того самого. Постепенно число знакомых холостых мужчин уменьшилось, а потом и вовсе пропало. Уже года 2, как Розочка была одна. На Дне рождения, когда в очередной раз друзья от чистого сердца пожелали ей выйти замуж, Роза решила: «Всё. Хватит. Буду делать, что хочу». Родителям она, конечно же, так не сказала. Но каждый раз, уходя из дома, говорила: «Сегодня меня не ждите. Вернусь поздно. Ложитесь спать без меня». Она отлично понимала, что если она будет сидеть дома, то свой единственный не появится.
«Здравствуйте. Иосиф Давыдович»- Пробасил Слон хромому и протянул руку для рукопожатия. "Моисей Яковлевич, здравствуйте",- ответил хромой и тоже на автомате протянул руку. Его маленькая ручка, никогда не знавшая тяжелого труда, заточенная под перо, ну, в крайнем случае, карандаш, утонула в огромной лапищи Слона. Слон встретился с Моськой, да простит меня Ирка за такое сравнение (так бы точно сказал мой отец, если бы знал, что Атлант ещё и Слон). "Папочка, это мой новый знакомый. Любезно согласился меня проводить".
"Прощайте. Спокойной ночи", - прорычал Моисей Яковлевич Слону, взял Розочку за руку и повел к подъезду. Иосиф Давbдович растерялся. Он не успел договориться с Розочкой о встрече, не узнал её номер телефона. Лёгкое Розочкино "Прощайте", резануло его как бритвой. Он даже не успел ответить, как огромная резная дубовая дверь с грохотом закрылась. Замершая в воздухе тишина оглушила Слона.
Иосиф Давbдович рванул и открыл дверь, хотя бы узнать на каком этаже она живёт. Но, лучше бы он не заходил в подъезд. "Чтобы этого деревенского увальня больше не было. Я его даже на порог дома не пущу. Тебе детей рожать нужно, а не горшки за стариком выносить. Типичный холостяк - неудачник. Это заношенное пальто ему на 3 размера меньше. Седина по всей голове, а даже пальто себе не смог справить. Да за ним уже старуха с косой скоро придёт. Провожальщик..." - вот такой тирадой разразился любящий папа Розочки, пока они поднимались по лестнице.
Эхо подъездного колодца усиливало голос Моисея Яковлевича и звучало, как приговор. "Казнить, нельзя помиловать, я старый для неё"- пронеслось в голове Иосифа Давыдовича. Он замер. Никогда в жизни он не подслушивал, и, даже если случайно что-то слышал, то никогда не прислушивался, а, наоборот, отворачивался или уходил. Но, тут, он стоял, как вкопанный. Просто остолбенел и слушал свой смертный приговор от отца любимой. Послышался звон ключей и звук открывающейся двери на 4 этаже. "Папочка, я уже взрослая девочка. Я сама буду решать, ладно? Ты давно меня ждёшь? Давай ка лучше чайку попьём и спать ляжем"- услышал он радостное щебетание Розочки. Ему даже показалось, что перед тем, как дверь захлопнулась, он услышал, как Розочка чмокнула своего отца в щёку.
Да, действительно, Розочка поцеловала своего разволновавшегося отца. Пока он ворчал на лестничной клетке, она его просто не слышала. В этот момент она думала, как приятно время пролетело. Давно уже не было так хорошо, и, новое чувство, как- то уютно, что ли? Чувство, как будто пазл сложился и наступает довольство, умиротворение. Потом, когда она засыпала, в памяти вдруг всплыли слова её отца: "я его даже на порог дома не пущу". "Как бы папочке не пришлось спрашивать у деревенского увальня разрешения прийти в дом Слона. Это было бы интересно..."- с этими мыслями Розочка сладко заснула.
Неизвестно, какой бы трагедией закончился этот вечер, если бы не Розочкин ответ отцу: « Я сама буду решать, ладно?" Эти слова молоточком отзывались в раненом сердце Иосифа Давbдовича. " Я влюбился, как мальчишка. Я старый, я ей не пара", - думал Слон.
Можно ли убить словом? Оказалось, что огромному сердцу Слона так легко нанести смертельную рану. Он огляделся вокруг, как загнанный волк-одиночка. Безнадёга. Роскошный парадный подъезд, шикарный двор с цветочными клумбами и ухоженным садиком, наверно, не менее дорогая квартира. Он вспомнил хромого с тростью. Трость была с инкрустацией и чеканкой с медной рукояткой по форме ладони. Хромой не выглядел инвалидом. Идеально сидящее на нём пальто, модный головной убор и начищенные до блеска ботинки. Когда он протянул правую руку для рукопожатия и передал трость в левую, оголилось запястье, и блеснули золотые швейцарские часы. Трофейные, как теперь догадался Иосиф Давbдович. Он по памяти воссоздавал образ Розочкиного отца. Чем больше деталей он вспоминал, и сравнивал с собой, тем ничтожнее себя чувствовал. Даже не Моськой, а серой мышью стал себя чувствовать Слон. Ему захотелось бежать, бежать от этого позора. Он покраснел. Ему, 42летнему мужчине в самом расцвете, стало стыдно. Он вышел на воздух и пошёл быстрым шагом к метро. Метро уже закрылось. Может, оно и к лучшему. Никто не увидит его слёз. Возраст изменить нельзя. Это смертельный приговор. И тут спасительное опять стукнуло: " Я сама буду решать". А может? Пока есть хоть маленький шанс, хоть какая- то надежда, пусть не муж, но хотя бы близкий друг.
Пока Слон шёл, он думал: « Вот куда я иду? Домой? Разве комнату в общаге может настоящий мужчина считать домом?» До этого дня он гордился тем, что так удобно устроился. Из общаги через рукав можно было буквально в домашних тапочках прийти в лабораторию на работу. Даже не выходя на улицу, он ел в столовой НИИ, не надо было ходить в магазин и готовить. В общаге он никогда не чувствовал себя одиноким. К нему часто заходили, звали на чай, вечеринку, мероприятие. Обменивались литературой, обсуждали что-нибудь интересное. Друзья были под боком, всегда можно обратиться, если что. По сути, он в идеале воссоздал для себя привычный детдом. Денег почти не тратил, больше всего уходило на книги. Но разве можно привести Розочку из того роскошного особняка в этот муравейник? Из оранжереи бросить в обычный грунт?
Одежду он тщательно стирал и чинил сам. Уже даже и не помнил, когда в последний раз покупал. В детдоме учили: главное чистота и своевременный ремонт. Отец Розочки, несмотря на маленький рост и худощавую фигуру, выглядел, как титулованная особа. Во всём его внешнем виде этот маленький тщедушный человек смотрелся важной персоной. Даже, если Розочке не важно, как он одет, то это важно для Моисея Яковлевича, а уж подруги точно засмеют седого оборванца-ухажёра.
После долгих копаний в себе, он вспомнил то, что уже давно похоронил в своей памяти, что много лет старался спрятать поглубже и забыть. Забыть ту нестерпимую боль, которую он пережил во время войны и потом, когда искал своих родных и узнал о гибели отца, смерти сестры и матери с так и не родившимся младенцем. Вспомнил слёзы в подушку после ночных кошмаров со страшными сценами военных ужасов, смертей, голода, выживания в детдоме. Вспомнил квартиру в Питере, большой круглый стол, фарфоровую посуду и медный самовар до начала войны. Была семья, было детство. А дальше – полный мрак. Когда он узнал о смерти самых близких, он перестал искать других родственников. Вестей о новых смертях он бы уже не смог пережить.
И вот сейчас, спустя столько лет, старые раны открылись. Еще не созданной новой семье уже озвучен приговор. «Я просто так не сдамся. Я буду бороться до конца. Пока жив. Я сделаю всё, чтобы быть счастливым вместе со своей Розой»,- сам себе поклялся Иосиф Давидович. Сдержал ли клятву Иосиф Давидович и чего ему это стоило? Время торопит. Ведь ему уже 42.
Продолжение - Часть 5
#СССР #женские истории #брак и семья #женская психология #истории из жизни #советское детство #1970-е #1960-е #любовь и отношения #женская проза