— Тая, это шантаж! — Пушок в возмущении захлопал крыльями. — А знаешь, что самое главное, когда тебя шантажируют? Не поддаваться.
— Но…
— Никаких «но»! Как только прогнёшься под угрозы негодяя — всё, ты в его власти.
— Так-то оно так. Только взгляни сам: требований никаких нет, — Тайка сунула ему под нос письмо, которое получила сегодня утром.
Замызганный листочек валялся прямо на крыльце под дверью. Она сперва приняла его за мусор и хотела выкинуть, но всё-таки догадалась развернуть — и обомлела. Текст, составленный из вырезанных газетных заголовков (ну чисто как в старых шпионских фильмах), гласил:
«ПреВЕТ веДЬма, пШОК и НеКИфор!
ПРИходИте сего ДНЯ ВеЧЕРом НА пОляНУ под ДУП.
НиТО ПЛОХО будИТ!»
— Ну как же нет требований, когда написано: «Приходите, не то плохо будет», — заохал коловерша.
— Да, но не сказано, что приносить. Злоумышленник, кем бы он ни был, не хочет ни денег, ни драгоценностей. И что именно будет «плохо», не объясняет. Знаешь, Пушок, мне кажется, что это никакой не шантаж, а просьба о помощи.
— Тебе бы вечно всех спасать! Тая, я уверен, что это ловушка!
— Значит, не пойдёшь со мной?
— Так меня и не звали.
— А ты текст внимательно читал? — Тайка насмешливо прищурилась, но Пушок продолжил как ни в чём не бывало чистить пёрышки.
— Конечно. Понятия не имею, кто такой этот «пшок». Может, это просто «шок» с ошибкой?
Отсмеявшись, Тайка уже собралась было возразить — даже рот открыла, — но вдруг в дверь постучали, и взволнованный Гринин голос грянул как гром среди ясного неба:
— Ведьмушка! Совет твой нужон. То ли беда стряслась, то ли шо? Шой-то я ничегошеньки не понимаю…
Дождавшись разрешения войти, леший перешагнул порог. Его щёки раскраснелись, волосы растрепались — было видно, что бежал и даже про мотоцикл забыл — вот как разволновался.
— Я тут получил нечто странное, — выдохнул он, протягивая Тайке замусоленный листок. — Не знаешь, шо это может быть? Шутка али всерьёз?
Пушок перепрыгнул ей на плечо и, заглянув в письмо, загробным голосом произнёс:
— Во-от! — что бы это ни значило.
Послание лешему явно отправил тот же злоумышленник, но текст, выложенный вырезками из газет, немного отличался:
«ЛЕшОй!
ЖДУ тиБя на ПОляНе где дУП сего ДНЯ.
НЕ придёШ — паЖАлеЕШ!»
— А тебе кто-нибудь угрожал в последнее время? — Тайка почесала в затылке. М-да, на просьбу о помощи было совсем не похоже. Оставалось надеяться, что это чья-то несмешная шутка.
— Мне? — хмыкнул Гриня, расправляя широченные плечи. — Не-а, дураков нет.
Пушок с уважением глянул на его мышцы и предположил:
— Слушай, а может, это вызов?
— На бой? — леший почесал в бороде. — Зачем бы? Кулачные состязания у нас и так по осени бывают каждый год.
— Ну вдруг какой-нибудь чужой леший хочет занять твоё место? — не унимался коловерша.
— Что-о-о?! Да я на него сосну уроню! — Гриня сжал могучие кулаки.
— Погодите вы! — шикнула Тайка. — А остальных тогда для чего позвали? Ты же не хочешь сказать, что этот неизвестный со всеми нами хочет подраться, чтобы стать и лешим, и ведьмой, и домовым, и даже коловершей?
— Да, ерунда какая-то получается… — Пушок сник, а Гриня угрожающе хрустнул костяшками пальцев.
— Всё равно надо разобраться, кто такой смелый выискался! Ишь, угрожать нам вздумал! В родненьком-то Дивнозёрье!
— А я в кои-то веки согласен с рыжим обормотом, — из-за печки, отряхивая штаны от сажи, вылез хмурый Никифор. — Не к добру это. Давайте лучше дома останемся. Подумаешь, писульки какие-то! В печку их — и весь разговор!
Тайка хотела предложить проголосовать, но вовремя поняла, что сейчас голоса разделятся два на два, и что тогда делать?
— Ну, значит, мы с Гриней пойдём вместе, — она сплела руки на груди.
— О себе не думаешь, так о нас с Никифором подумай, — со слезами в голосе запричитал Пушок. — Сгинешь во цвете лет, кто нас кормить-поить будет?
— Марьяна справится, — отмахнулась Тайка. — Сам давеча ляпнул, что у неё пироги вкуснее моих.
— Поклёп! Не говорил я такого! — коловерша приложил крыло к груди и попытался изобразить обморок. — Пироги — это святое, Тая. Они как рассветы и закаты — все разные, но нельзя сказать, что один чем-то лучше другого.
— Льстец, — Тайка улыбнулась. По правде говоря, ей было приятно.
— Не льстец, а философ! — Пушок приоткрыл один глаз.
— Одно другому не мешает. Так вот, что касается Марьяны…
— Никак обо мне сплетничаете? — вытьянка заглянула в окно. Ишь, легка на помине. Тайка и забыла, как неслышно та умеет подкрадываться — впрочем, для призраков это вполне обычное дело.
— О твоих пирогах! — коловерша, перестав прикидываться полуобморочным, запрыгал на месте. — Ты же принесла? Принесла?!
— День на дворе, я только-только тесто поставила. И вдруг, представляете, нашла рядом с кастрюлей вот это. — Она взмыла на подоконник и помахала в воздухе до боли знакомой мятой бумажкой. — Ни за что не догадаетесь, что там!
— Непонятные угрозы от неизвестного злоумышленника, выполненные в стиле газетной аппликации с полным отсутствием грамотности, требований и подписи, — с умным видом выдал Пушок. — Я угадал?
— Ой. — У Марьяны округлились глаза. — Хотите сказать, я не одна такая?
Она выложила на стол послание, которое гласило:
«МАРиЯНка!
ПРИноСи пиРАги сего ДНЯ под ДУП на ПОлЯнЕ!
С тИбя 6 пиРАгОф ни мЕНьШе!
КОли непРиНЕсеШ — биДА».
— Вот теперь точно шантаж! — ахнул Пушок. — Пирожковый. Самый подлый из всех возможных! И знаете, что я вам скажу: я этого так не оставлю!
— Значит, ты с нами? — обрадовалась Тайка. Насчёт Марьяны у неё сомнений не было — пойдёт. Сложнее будет отговорить её брать с собой ружьё, чтобы пристрелить негодяя, пишущего анонимки. Ну и убедить всё-таки взять пироги. А то мало ли — вдруг без них и впрямь беда случится?
До вечера ещё оставалось время, чтобы хорошенько подготовиться к вылазке…
— Шутка!
— А я считаю, злой умысел.
— Да дитя неразумное это пишет. Видал, какие ошибки?
— Ну и что? Я тоже с ошибками пишу по-вашему, по-человечьи.
Даже по дороге к старому дубу друзья продолжали бессмысленный спор, только к ним теперь ещё присоединились домовой Сенька, который пришёл за Марьяной, мавка Майя, искавшая старого приятеля-лешего, и мавка Марфа, отправившаяся на поиски сестры.
Оказалось, что по водам и озёрам сегодня с утра тоже кто-то раскидывал бумажки, но те сразу размокли — газета же, — в общем, прочитать ничего не удалось. Но теперь стало окончательно ясно, что в Дивнозёрье орудует неизвестный преступник.
Тайка чувствовала себя предводительницей маленького войска: травки, амулеты, чесночная соль от упырей, подвеска-Кладенец — всё было при ней. Чем ближе они подходили к заветной поляне, тем темнее становилось и тем чаще билось встревоженное сердце. Может, всё-таки надо было разрешить Марьяне взять ружьё?
Она даже шикнула на Майю, которая, в отличие от своих подруг, вела себя крайне легкомысленно: пыталась напевать и приплясывать, шагая по грунтовой дороге.
— Тихо ты! И вы все тоже! Перестаньте спорить. Нас же могут услышать.
Боевой отряд притих. Марфа покрепче перехватила швабру (с некоторых пор мавка считала, что лучше оружия не сыщешь), Гриня потрогал заткнутый за пояс топор, Никифор выставил вперёд веник, а Пушок, прыгнув Тайке на плечо, зашептал:
— Тай, а ты чеснок взяла?
— Взяла.
— А что-нибудь серебряное от оборотней?
— Вилку и ножик.
— А… — Договорить коловерша не успел, Тайка ловко заткнула ему пасть половинкой яблока.
— Не нагнетай.
Ну, вот и приметный дуб. Пришли.
Стоило друзьям шагнуть под его крону, как вдруг вся поляна осветилась болотными огоньками и кто-то пронзительно взвизгнул:
— Йи-иху!
Маленькое войско вмиг ощетинилось швабрами, топорами, вениками и даже одной чугунной сковородкой. Тайка от неожиданности сама чуть не заорала и схватилась за Кладенец, но подвеска оставалась холодной и даже не думала превращаться в меч. Значит… тут не опасно?
— Ребяты, вы чё?..
Тайка наконец узнала этот недоумевающий голос.
— Кира?! А ты-то что здесь делаешь? Тебе тоже прислали странное письмо?
Востроносая кикимора выглянула из-за дуба. Сегодня на ней было нарядное платье из берёзовой коры, украшенное листьями папоротника. На шее алели бусы из бузины, в ушах покачивались лёгкие серьги-пёрышки.
— Как это, что я здесь делаю? — Кира сделала упор на слово «я». — Вы разве не к нам с Кларой на день рождения пришли? Марьянка, ты пироги принесла? Марфа, а где родниковая водичка? Майя, ты рыбки наловила?.. Эй, что это вы все так странно на меня смотрите?
— Признайся, Кира, это ты писала приглашения? — сладким голосом спросила Марьяна, поглаживая ручку сковороды.
— Что? А, нет. Я поляну обустраивала: пеньки таскала, огонь разводила, со светлячками и болотными огоньками договаривалась, чтобы всё украсить. А приглашения Клару попросила разослать. Ну и написать заодно, кто что приносит. У нас-то только орехи и яблоки.
— И где же наша вторая именинница? — Пушок скопировал сладкие многообещающие интонации вытьянки. — Где наша — не побоюсь этого слова — мастерица эпистолярного жанра?
— Только что здесь была. Наверное, под лопухом задремала. Ничего, сейчас я её растолкаю, — Кира собралась было сигануть в кусты — она, конечно, почувствовала, что что-то пошло не так, и поэтому на всякий случай вознамерилась смыться, но в этот раз Тайка поймала её за руку.
— Оставь её, пусть спит. А мы пока праздновать начнём, подарков одной тебе надарим...
Это сработало: лопухи зашевелились, явив на свет вторую кикимору — такую же востроносую и нарядную, только росточком чуть поменьше.
— А я? А как же я? Я тоже хочу подарков! — она вытянула вперёд тонкие ручки-веточки.
— Сперва расскажи, как тебе в голову пришло такие письма отправить? — Тайка сунула ей записки, а в ответ получила чистый и невинный взгляд болотно-серых глазёнок:
— А что не так-то?
Кира сгребла лапкой письма, начала читать и схватилась за голову:
— Охохонюшки! Клара, ну ты как всегда… Ну зачем ты написала ведьме, что плохо будет, если она не придёт?
— А разве это хорошо, когда на день рождения никто не приходит? — Клара шмыгнула носом. — Мы ж раньше-то не отмечали никогда. Потом узнали, что люди кажный год себе праздник устраивают, и подумали — а что ж мы-то как не родные? Вот и решили сюрприз учинить. Вот скажи, Гринь, разве ты бы не пожалел, если бы пропустил вечеринку?
— А что это за угрозы были насчёт пирогов? — Воинственный пыл Марьяны угас, она со вздохом спрятала сковородку за спину.
— Ой, что ты, никаких угроз! — Клара всплеснула лапками. — Здорово, что ты их принесла. Ведь остаться без пирогов на день рождения — это же самая настоящая беда!
— Хм… пожалуй, тут я соглашусь, — закивал Пушок.
А младшая кикимора вцепилась лапками в Никифоров веник и дрожащим голосом спросила:
— А это подарок?
— Ага, — домовой вручил ей своё оружие. — Очень полезная штука. Можно и мусор мести, и от врагов обороняться.
— И волосы украсить! — Клара отломила прутик и вставила за ухо.
— Простите за беспокойство, друзья, в следующий раз я сама отправлю приглашения, — Кира со вздохом опустилась на пенёк. Вид у неё был печальный — ровно до того момента, пока Майя не сняла с запястья яркий нитяной браслетик:
— Это тебе. С днём рождения! Эй, что же мы стоим? Давайте есть, плясать и веселиться! — она хлопнула в ладоши, и испуганные огоньки взвились в воздух.
И пусть сегодня им не удалось пожарить рыбки — эта просьба утонула вместе с размокшей запиской, — но праздник всё равно удался на славу!
Они пели песни, смеялись, прыгали через костёр, а Тайка научила всех играть в «шляпу» — это когда надо объяснять слова жестами. Клара так умаялась, что на рассвете всё-таки заснула под лопухом. Пришлось Кире благодарить друзей и за себя, и за сестру:
— Вот спасибо так спасибо! У нас ещё никогда не было такого чудесного праздника!
— А знаете, — вдруг сказала Майя, задумчиво глядя на светлеющее небо, — между прочим, у меня тоже скоро день рождения...
— Везёт… а я вот не помню, когда родилась, — Марьянка опустила глаза. — Наверное, призракам и не положено.
— Что значит — «не положено»? — возмутилась Тайка. — Выберешь любой день, который тебе нравится, — и назначим его твоим днём рождения. Я даже в календарике обведу, чтобы ты не забыла. Сделаем такие праздники доброй традицией! Что скажете, друзья?
И все, разумеется, согласились.
Автор: Алан Чароит | Первая история цикла: Тайкины тайны
Кстати! Я завёлся на Литнете. У кого есть аккаунт, заходите, добавляйтесь!