«Существует ли синофобия в Казахстане, как в стране относятся к вакцинации, какие мысли у казахстанцев по поводу языкового вопроса?» – чем больше результатов опросов публикуется в общественном поле, тем больше споров эти данные вызывают. Обычно в ответ на любые опубликованные рейтинги и выводы сыпятся советы комментаторов «сходить в народ» – ведь у народа всегда свое мнение. Реально ли измерить мнение «глубинного народа», чем он живет в Казахстане и чем отличается от другой части общества – говорим с социологом, президентом ОФ «Центр социальных и политических исследований «Стратегия» Гульмирой Илеуовой.
– Можно ли говорить о существовании «глубинного народа» в Казахстане?
– В социологии мы не используем термин «народ», это, скорее, политологическая характеристика. Когда мы говорим о каком-то все-таки «глубинном народе» в Казахстане, по моему личному мнению, это те люди, которые видят себя продолжателями неких этнических традиций, национальных казахских ценностей.
Однако даже группа сторонников традиций и ценностей неоднородна в Казахстане. Есть люди, которые считают себя традиционалистами, но при этом они в большей степени коллективисты и люди советского типа – это тоже наш «глубинный народ».
Есть группа, которую можно отнести к некому азиатскому социуму, особенно это актуально для юга страны. Мы в прошлом году были в южных регионах Казахстана, там население само считает, что многое берет из узбекской культуры, потому что в этих районах страны проживает много узбеков. Общие детали быта, какие-то слова и категории казахи-южане могут называть на узбекском языке.
Однако казахстанцы на юге все же не все перенимают от узбеков. Например, по моим наблюдениям, некоторые молодые казахи-южане не знают, что такое «махалля» (узбекский квартал) – важный элемент жизнедеятельности для узбекского общества.
– А с точки зрения знаний и уровня образования «глубинного народа» – это другой класс казахстанцев?
– Здесь нужно говорить о проблеме информированности. В казахстанской деревне есть большая проблема с уровнем информированности в целом.
– Вы рассказали про две группы населения, которые можно было бы отнести к «глубинному народу», сельское население и традиционалисты. Эти группы пересекаются? Сельское – всегда значит традиционное, или наоборот?
– Почти всегда. Повышение уровня урбанизации в Казахстане происходит постепенно, по какой-то причине не половина населения, но около того, не стремится и не переезжает в города. То есть сохраняет свой привычный образ жизни.
– О каких признаках глубинного народа можно говорить, есть какие-то общие черты?
– Эти люди связаны чаще всего тяжелым трудом, живут большими семьями. Если в целом в Казахстане многодетность начинается от 3-х детей, то в «народных» семьях – это около 8 детей. Эти же люди сталкиваются с очень нездоровыми отношениями в быту, с точки зрения современного человека, с дискриминацией женщин и др. Это все, как они утверждают, является традициями, а фактически, это микс, из исламского фактора, местных воззрений и т.д.
Следующий признак – родовая структура, сейчас она возрождается в Казахстане. Казалось бы, принадлежность к роду не дает ничего в материальном плане, но в каком-то символическом, ценностном отношении этому придаётся огромное значение. Раньше разговор о том, «какого ты рода», зачастую был просто частью знакомства казахов между собой.
Еще один признак – употребление казахского языка. Если нужно провести разговор с представителями глубинного «народа», то он скорее пойдет на казахском языке. Не могу сказать, что нет глубинного народа на севере, но там это будет смесь русского и казахского в своем стиле.
Полную версию статьи можете почитать на Ia-centr.ru
Избранные статьи в telegram-канале Ia-centr.ru.
Больше интересного в группе Ia-centr.ru на Facebook
