С Аристархом Фаечка познакомилась на дне рождения подруги. Увидев из окна падающий снег, она, в колготках на босу ногу, выбежала праздновать его пришествие на землю. Фая танцевала под черным небом в тонком платьице, бесцеремонно ловя ртом возникающие словно из ниоткуда снежинки.
Аристарх поспешил за ней, чтобы накинуть пальто. Почему-то он переживал, что она замерзнет. Тогда же он предложил ей написать ее потрет, сказав Фае, что у нее весьма необычное лицо, которое каждую секунду меняет свое выражение.
Аристарх был высоким, большим и уютным, и Фаечке нравилось прятаться в него, утыкаясь лицом где-то чуть выше живота. Она готова была стать моделью такого чудесного художника прямо завтра. Но завтра у Аристарха было важное и нужное дело, которое называлось «работа», поэтому встречаться они могли не так часто, как ей бы того хотелось.
Их заветными днями стали выходные. Аристарх рассказывал Фаечке, какая она открытая, добрая и теплая, такая не похожая на тех ледяных королев, об которых он привык разбивать в кровь свой лоб. Он рисовал ее портрет, а потом они шли на кухню жарить корюшку каким-то особым, известным только Аристарху способом.
А еще они много говорили. И, что уж греха таить, не только говорили. И не только говорили порой в самых неожиданных местах города, поддаваясь тому сладкому и томящему вожделению, которое так естественно однажды между ними возникло, и, казалось, никогда не закончится.
Мама Аристарха поила Фаечку травяными чаями во время простуды и уже почти свыклась с тем, что Фая так прочно вошла в ее с сыном жизнь.
Беда пришла откуда не ждали. Фая вдруг показала Аристарху безымянный пальчик и сказала, что, наверное, пора бы уже…в общем…она готова стать его женой. Аристарх глубокомысленно задумался и изрек, что он пока еще к такому раскладу не готов.
Через месяц Фаечка заметила, с каким интересом Аристарх стал поглядывать на ее подругу. Еще через месяц они снова оказались на том же самом дне рождения, где подозрения Фаечки подтвердились.
Сначала Фаечка хотела напиться, чтобы не видеть этого, не понимать и не думать об этом. Но потом, примерно в середине алкогольного экстаза, передумала. Ей стало интересно разыграть небольшой спектакль. Поэтому она, искусно изобразив невязание лыка, сказала Аристарху, что ее подруга ему явно симпатизирует, а он вполне может чувствовать себя свободным, потому что у нее тоже весьма неожиданно как-то похолодало на душе. Наверное, где-то в глубине Фаечки в тот момент ненадолго родилась и тут же умерла великая драматическая актриса. Потому что Аристарх удивился и обрадовался предложенной ему перспективе и искренне поблагодарил Фаечку за такой исход дела, совершенно не почуяв подвоха.
Мгновенно протрезвев, Фая посмотрела на него каким-то грустным, но по-собачьи преданным взглядом, медленно подтянулась на своих высоких каблуках, поцеловала его в кончик носа и пошла куда-то в сторону, совершенно противоположную Аристарху. Унося с собой звездное небо, с которого медленно падал первый снег и его пальто, бережно накинутое на ее плечи.