Хьюго сидел на могильном камне посреди кладбища и со скучающим видом наблюдал за тем, как пушистая белая кошка правой передней лапкой старательно чертит пентаграмму на земле, ловко лавируя между зажженными свечами, образующими призывный круг.
На небе светит полная луна. Где-то вдали то и дело раздаётся заунывный голос филина. Красота! Романтика, да и только.
– Ты мне помочь не хочешь? – ворчливо поинтересовалась кошка, повернув к Хьюго перепачканную в земле мордочку с ярко горящими в темноте зелёными глазами.
– Нет, не хочу, – заверил её тот, выуживая из воздуха флягу с отменным бренди двадцатилетней выдержки. – Это тебе приспичило в полнолуние призвать демона. Тебе надо – ты и корячься. Я, так уж и быть, подстрахую тебя в случае, если на твой призыв опять явится неведомая хтонь, с которой ты не сможешь самостоятельно справиться.
– Сказал человек, который умудрился проиграть в карты тело собственной жены! – зло зашипела в ответ кошка, раздражённо качнув из стороны в сторону пушистым хвостом. – И другое на замену, между прочим, так и не нашёл! Сколько ещё я буду в кошачьем теле ходить?
Хьюго неопределённо пожал плечами.
– Я всё ещё тешу себя надеждой вернуть тебе изначальное тело, – заметил он. – Я как-то притерпелся к нему за сто с лишним лет, и совершенно не хочу видеть в своей постели какую-то непонятную особу.
– То есть кошку видеть в постели тебе нормально, а незнакомую женщину так уже нет?
Ритуал по призыву демона на время был забыт, чего Хьюго, в общем-то, и добивался: прямо запретить что-либо жене, вот уже третье десятилетие по его вине пребывающей в звериной форме, он не мог, но и позволить своей темпераментной второй половинке вытаскивать кого ни попадя из Инферно тоже не собирался. Вот и приходилось импровизировать. Благо, характер у его благоверной в любом обличье был не сахар, и заводилась она с пол-оборота.
Спор супругов был прерван самым неожиданным способом: со склона, волоча за собой тяжёлую тележку, чуть ли не кубарем спустился юноша лет двадцати, облачённый в широкие штаны-шаровары и холщовую рубаху с длинной прорехой на груди. При спуске одно из колёс телеги наехало на камень, тележка накренилась, и из неё на землю вывалилось чьё-то тело, замотанное в грязную засаленную простыню.
Юноша с застывшим от ужаса лицом проследил спуск тела к подножию склона, а затем перевёл взгляд на Хьюго, с нескрываемым интересом наблюдавшего за происходящим.
– Это не моё! – громко взвизгнул парень, нелепо взмахнув руками. При этом он, естественно, отпустил ручку тележки, и та с жутким грохотом последовала по склону вниз, за трупом. Задорно подпрыгнув на бездыханном теле, тележка проехала ещё пару метров по кладбищу и была благополучно остановлена одним из надгробий.
– Ладно, – не стал спорить Хьюго, не имевший привычки лезть в чужие дела.
– Ладно, – растеряно повторил за ним юноша, так и продолживший стоять с поднятыми вверх руками. – Ладно?
– Ладно, ладно, – заверил его Хьюго. – Я тебя не видел, ты меня не видел. Делай, зачем пришёл, и проваливай на все четыре стороны.
Спутница Хьюго тем временем вышла из ритуального круга и приблизилась к замотанному в простынь телу. Пара ловких движений когтистых лап, и на свет божий явилось вполне себе миловидное лицо девушки лет шестнадцати, обрамлённое спутанными золотистыми кудрями.
– Какая прелесть! – радостно воскликнула кошка. – А вот и тело нашлось!
Юноша, услышав из уст кошки человеческую речь, мёртвенно побледнел и попятился назад, осеняя себя крестным знамением.
Длинно вздохнув, Хьюго спрыгнул с надгробия и подошёл к трупу.
– Ты не любишь блондинок, – напомнил он равнодушным голосом.
– Зато ты любишь, – огрызнулась кошка. – И вообще, волосы перекрасить – дело пары секунд.
– Тебе виднее, дорогая, – покорно согласился Хьюго, вытаскивая из воздуха свой некромантский посох с вороньей головой вместо набалдашника. – Если тебя всё устраивает…
Не обращая внимания на ненужного свидетеля, Хьюго проговорил длинное заклинание на мёртвом языке, после чего трижды ударил посохом об землю. В эту же секунду труп открыл белёсые глаза и резко сел.
Юноша пронзительно завизжал и бросился наутёк, не разбирая дороги – только пятки сверкали.
– Какая впечатлительная нынче молодёжь пошла, – проводил его укоризненным взглядом Хьюго, после чего повернулся к своей супруге: – Чего ждёшь? Тело я тебе оживил – забирайся.
Кошка запрыгнула на колени оживлённому телу и поставила передние лапы на грудь девушке, практически вплотную приблизив свою мордочку к её лицу. Мгновение – и кошачье тело истлело, в то время как глаза трупа окрасились насыщенным зелёным цветом, а щёки приобрели здоровый румянец.
– Ну, наконец-то! – радостно проговорила девушка, обворожительно улыбнувшись. – Я уже начала думать, что навечно останусь кошкой.
– Не говори ерунду, – Хьюго наклонился, помогая супруге выпутаться из простыни и подняться на ноги. – Я бы не оставил тебя навечно в зверином обличье – это было бы чересчур жестоко даже для меня.
Девушка лишь презрительно фыркнула на это заявление.
– А бывшая обладательница этого тела, похоже, не своей смертью умерла, – заметил Хьюго, обративший внимание на кровавое пятно на груди девушки.
– Да какая разница! – легкомысленно отмахнулась новая владелица тела. – Ты ведь рану исцелил, а всё остальное – не наше дело. Пошли лучше домой – хочу вкусить нормальной человеческой пищи.
– Под нормальной пищей, Катрин, ты подразумеваешь вино и шоколад? – насмешливо поинтересовался Хьюго. – А как же демон? Ты почти месяц ждала нужной фазы луны…
– Да леший с ним, с этим демоном! Другого потом вызову.
* * *
Утро в доме Хьюго и Катрин, расположенном на поляне посреди леса, началось с громких, разгневанных голосов, доносившихся откуда-то снаружи.
– По твою душу опять пришли, – широко зевнув, пробормотала Катрин, плотнее заворачиваясь в шерстяное одеяло, прикрывая обнажённые плечи. – Разберись с ними, а то спать мешают.
Хьюго бы с удовольствием остался ещё немного в постели, – за окном только-только занялся рассвет, – однако оставлять незваных гостей за порогом было, как минимум, невежливо. Кроме того, если они сейчас разбудят Катрин, то не поздоровится абсолютно всем, включая его самого. Обречённо вздохнув, Хьюго, натянул штаны, обул на ноги сапоги и вышел на улицу.
Перед крыльцом его дома собралась небольшая толпа, – как полагается, с факелами, вилами и копьями, – во главе которой стоял давешний юноша и местный священник в чёрной рясе, препоясанный тонким шнурком.
– Это он! – неделикатно ткнув в Хьюго пальцем, заголосил юноша. – Он – колдун! Он убил мою жену!
– Да неужели? – насмешливо вскинув правую бровь, уточнил Хьюго. – Мило, очень мило, молодой человек. Я бы даже сказал очаровательно. Нет бы сидеть и помалкивать, так вы решили сделать из меня козла отпущения, – Хьюго с издёвкой укоризненно покачал головой. – Стыдно, сударь. В вашем возрасте пора уметь нести ответственность за свои поступки.
– Не слушайте его! – продолжил юноша, обращаясь к односельчанам. – Он убил мою жену! Он колдун! Сжечь колдуна!
– Сжечь! Сжечь! Сжечь! – тут же подхватила его слова толпа.
– Скука…
Хьюго взмахнул рукой, и всё оружие в руках людей, включая факелы, осыпалось на землю белым пеплом.
Крики разом стихли, словно кто-то выключил звук.
– Дьявольское отродье, тебе не запугать нас! – патетично воскликнул священник, воздев к небесам руки. – Господь Всемогущий покарает тебя! Exorcizo te, immundissime spiritus, omnis incursio adversarii, omne phantasma…
– Ты идиот? – прервал его Хьюго. – Это вообще-то заклинание для изгнания демонов, бестолочь. А я некромант. На меня все эти твои экзорцизмы не действуют. Так что забирай свою паству и шуруй отсюда подобру-поздорову, пока я тебя в фикус не превратил.
– Да как ты смеешь!..
– Надоел!
Хьюго почувствовал, как на его талию легла знакомая тёплая ладошка, и длинно вздохнул. Ну, вот, разбудили. Как говорится, сами виноваты…
По поляне промчался магический вихрь огромной силы. Священник, стоявший ближе всех, пустил корни и превратился в корявое дерево с человеческими глазами. Юноша обернулся кустом шиповника. Остальным селянам повезло чуть больше: их лица покрылись жуткого вида нарывами и язвами, но человеческого облика они не потеряли, хотя и были перепуганы до смерти.
– Чего стоим, кого ждём? – елейным голосом поинтересовалась у них Катрин, опершись подбородком на плечо супруга. – Пошли вон. И что б духа вашего здесь не было!
Повторять дважды не пришлось. Жалобно всхлипывая и подвывая, точно раненный зверь, толпа поспешила удалиться, оставив супругов наедине друг с другом.
– Ну, и на кой тебе сдалась это флора? – поинтересовался Хьюго, кивком головы указывая на моргающее дерево и трясущийся от страха куст. – Могла просто убить.
– Зачем добру пропадать? Пусть стоят, глядишь, на что и сгодятся. А главное, остальные к нам больше на пушечный выстрел не подойдут.
– Слухи пойдут, – заметил Хьюго. – А там и до инквизиции недалеко.
– Пусть приходят, – равнодушно бросила Катрин. Нежно чмокнув мужа в шею, она развернулась и вернулась в дом. – Я давно мечтала заняться садоводством. Думаю, ещё с десяток кустов нам совсем не помешает.