У них действительно было много общего: горячее увлечение театром и музыкой, открытость миру и хорошее чувство юмора. Кроме того, Фредди Меркьюри первым открыл артистический талант Питера Стрейкера, о чем последний всегда вспоминает с благодарностью. «Впервые мы встретились в ресторане на Фулхэм-роуд, - рассказывает Стрейкер. – Я пришел туда со своим менеджером, а Фредди - со своим. Эти ребята давно знали друг друга, поэтому и решили познакомить нас с Фредди. Вскоре оказалось, что мы ходим в одни и те же кафе и рестораны, в театр и оперу. Всё происходило незаметно для нас, но это была та самая дружба, о которой говорят: "На всю жизнь!"
Однажды я пригласил Фредди на свой день рождения, но он подумал отказаться, так как был застенчив и опасался незнакомой компании. Тем не менее он пришел, и мы прекрасно провели время.
Это была очень крепкая дружба. Мы оба работали в музыкальной индустрии, и однажды он решил спродюсировать мой альбом "This One's On Me". В то время он, естественно, был занят с Queen, поэтому можно лишь догадываться, как он со всем справлялся. Он сделал всё возможное, чтобы найти для меня хорошую команду, во главе которой встал Рой Томас Бейкер.
В те годы мы часто встречались с Элтоном (Джоном), с которым играли великолепные джемы. Когда я выступал со своей группой, Фредди приходил поддержать меня, а иногда даже поднимался на сцену – он всегда обожал петь. Всё это выглядело весьма забавно, учитывая, что тогда он был не так хорошо известен. Зрители, казалось, задавались вопросом: "Это Фредди Меркьюри или нет?" Почему-то мне особенно запомнилось исполнение одной песни - "Jailhouse Rock" Элвиса Пресли. <…>
У каждого случаются моменты, когда чувствуешь, что устал от профессии. У меня было что-то наподобие профессионального выгорания, когда я уже больше не мог петь и выступать на сцене. Постепенно я стал впадать в депрессию, и Фредди специально приезжал из Мюнхена, чтобы подбодрить и подтолкнуть меня. Я нуждался в каком-то внешнем толчке, который помог бы мне "проснуться". Фредди прекрасно чувствовал людей, был очень хорошим психологом. Он всегда умел подобрать именно те слова, которые были нужны, действовал так, как было понятно людям. Он умел сопереживать другим, и это было невероятно искренне. Поэтому, я думаю, он чаще слушал других, чем говорил о себе. Так он отвлекал от себя обычное внимание, позволяя другим почувствовать себя нужными. Это было очень редкое качество, которым я, к сожалению, не обладаю.
Мы с Фредди обожали театр, и нам нравились одни и те же постановки. Он с интересом следил и за мюзиклом "Волосы", в котором я тогда играл. Как-то раз в антракте мы зашли в бар, в котором собралось очень много народу. Фредди сразу стал предметом всеобщего внимания и, естественно, не смог посмотреть вторую часть шоу. Мне кажется, что он не пришел, потому что чувствовал, что будет отвлекать зрителей от происходящего на сцене, а это, понятно, не входило в его планы. Впрочем, мне не на что жаловаться, ведь он был на многих моих концертах. И всё это на фоне огромной занятости с Queen. И я до сих пор не знаю, как это ему удавалось.
Фредди по-настоящему наслаждался жизнью. Ему нравилось знать, что каким-то образом он делает людей счастливыми, причем людей самых разных – не только своих близких. Но он никогда не думал о деньгах как о средстве власти и заработка, считая свой достаток лишь приятным бонусом, который получается от его любимой профессии.
Я всегда считал его музыку потрясающей, невероятно эмоциональной и чувственной. Фредди был великим человеком, которого я считал своим искренним другом.
В 1975 году меня пригласили на рождественский концерт Queen в Hammersmith Odeon, когда все только и говорили о "Bohemian Rhapsody". Это было великолепное шоу, которое случилось в Сочельник. До этого, как бы это странно не звучало, я никогда не был на настоящем рок-концерте, так как моя жизнь в основном была связана с театральной сценой. Концерт в Hammersmith стал для меня откровением, потому что я считал Фредди прежде всего другом. Но именно тогда я открыл в нем великолепного певца и фронтмена. Всё это поразило меня. Я стал всерьез задумываться о собственной карьере рок-певца, и эта мысль веселила и вдохновляла меня. Рок-н-ролл был сутью этой великой группы, встреча с которой раскрыла передо мной собственные возможности.
Наша дружба с Фредди продлилась более шестнадцати лет. Я всегда обожал играть в теннис, и Фредди иногда составлял мне компанию. Он очень своеобразно и сильно ударял по мячу, и мне было весьма непросто отразить его подачу. Тем не менее мне нравилось играть с ним, да и просто проводить время. В начале 70-х мы обычно играли на заднем дворе теннисного клуба, куда нас отправляли его руководители. Мы серьезно недоумевали, потому что явно не были худшими игроками. Причина, впрочем, обнаружилась довольно быстро. Теннисный клуб намекнул нам, что своим видом мы отпугиваем всех окружающих. "Было бы лучше, если бы вы выбрали шорты подлиннее!" – честно сказали нам там. Через несколько лет мы уже играли на частных кортах и со смехом вспоминали прежние времена молодости.
Что мне больше всего нравилось в Фредди? Его доброта и щедрость, его редкое чувство юмора. Мы часто подшучивали друг над другом, однако здесь не было никакой гадости. Все эти шутки казались достаточно невинными, и они точно не были такими, какие обычно приписывают Фредди. Я также очень хорошо общался с ребятами из группы, и эти времена были просто фантастическими.
В какой-то момент Фредди начал отдаляться. Я не мог понять причину, и никто из его окружения не говорил об этом. Я лишь смутно догадывался, что он болен, потому что однажды заметил у него какие-то странные пятна. Я думал, что это как-то связано с кровью, но Фредди не спешил разубеждать меня в этом. Потом, конечно, я прочитал диагноз в газетах, и в это было невозможно поверить. Мне было жаль, что Фредди больше не хотел со мной видеться.
Потом, естественно, я понял, что это было своеобразной заботой – не только обо мне, но обо всех, кто был ему близок. Фредди не хотел причинять боль своим друзьям, не хотел, чтобы они видели, как он страдает. Думаю, это решение далось ему нелегко, но это был выбор очень зрелого человека. Некоторые, кстати, всерьез обижались на него за этого, даже после того, как они обо всем узнали. Я тоже сильно переживал в то время, потому что мне казалось, что я как-то обидел Фредди. Потом я неоднократно встречался с Queen, от которых узнал всё, что случилось с Фредди. Так я понял, что руководило тогда Фредди. Он закрылся ото всех, потому что хотел остаться в памяти людей красивым и здоровым. И я не могу его винить за это».
