— Вор! Держите вора!
Мальчишка промчался мимо белокаменных домов, поднырнул под лавочку продавца фруктов и вихрем взмыл на крышу. Затаившись между металлическими опорами для строителей, Сахид с любопытством ребёнка уставился вниз.
Вопящий мужчина сначала пробежал в одну сторону, потом вернулся, прокричал что-то явно неприятное и наконец остановился. Тюбетейка продавца старинных украшений съехала набок, из-под неё неаккуратно торчали влажные и сальные от жары волосы. А он всё стоял посреди улочки и взглядом коршуна разглядывал уличных прохожих. Туристы со своими вечными фотоаппаратами, женщины в традиционных нарядах, мужчины с не менее традиционными воплями и бранью. И всё это на фоне вездесущего запаха еды, специй и, конечно же, адской жары.
Сахиду надоело рассматривать обманутого продавца, и он чуть съехал вниз, сел, чтобы никто с улицы не заметил чернявую макушку, перевязанную красным платком на цыганский манер. Неприлично, как говорят. И вызывающе. А Сахиду нравится, так что пусть подавятся своим мнением.
Фыркнув, мальчишка развернул украденное и полюбовался игрой солнца в синих камушках. Не особенно дорогих, но ценными их делали отнюдь не человеческие мнения.
— Вор, вор... А я не вор! Я своё возвращаю, вот.
Сахид почесал чумазую мордашку с чёрными озорными глазками, утёр нос и не торопясь, по одному надел на обе руки браслеты. Три на правую, четыре на левую. Итого — семь. Осталось ещё два.
Сахид нахмурился.
Отомстить бы продавцу, что чужое взял, тем более — джинново. Но он ведь добрый, тем более, ещё два браслета найти нужно...
Мальчик выглянул из своего укрытия и пакостно ухмыльнулся. Продавец ещё пожалеет, что обманул доверчивого силата. Вытянул из него правду хитрыми уловками, а потом завладел его браслетами силы! Чем не злодей из мира человеков. Так-то силата мало кто поймать может, Сахид ведь не просто джинн, он ветер! Не самый сильный, как ифрит, но очень-очень быстрый. Маленький, правда, пока что. Но это ничего, зато он вёрткий!
Встряхнувшись, Сахид любовно погладил каждый браслет на тонких запястьях. Серебро, и синие камни, и вкрапления золотого, ещё что-то зелёное. Люди наверняка от жадности удавятся, если увидят подобное сокровище. Но для джинна главным в этих браслетах были вовсе не металл и камни, а магия. Настоящая живая магия востока. Она отдавала красным в глазах, и запахом перца, и свежего ветра, и запахом песка лунной ночью. Эта магия говорила с Сахидом на языке пустынного ветра, и ему было чему поучиться у столь мудрого учителя.
И тем горестнее было потерять, утратить ценные знания.
Сахид последний раз погладил металл, вслушался в наставления ветра и... замотал обе руки в остатки тряпок. Нечего людям на красоту глазеть. Нечего!
А вот продавец... Где, интересно, он прячет оставшиеся браслеты? Там на прилавке было много всего разного, но свою магию Сахид узнал бы и с закрытыми глазами. Не было их там. Может, дочерям или жёнам подарил? Женщины любят всё блестящее.
Сахид в мгновение ока слетел вниз ветерком и, всколыхнув одеяния прохожих, пробрался в лавку продавца. Застыл статуэткой на одной из полок, присмотрелся.
Толстый, словно грязная свинья, продавец стоял ровно по центру своих владений. Уже аккуратный, причёсанный-прилизанный, он втюхивал туристам какие-то стекляшки. Позади толпились те, кто просто хотел посмотреть, а не купить, и на них продавец не обращал никакого внимания. Запах пота ощутимо колыхался в замкнутом пространстве, и Сахид поморщился, обернулся ветерком и помчался на женскую половину.
Прекрасные жены, как о них говорили люди, на самом деле оказались старухами лет тридцати, а то и больше. Сахид даже покружил возле одной из них, рассматривая повнимательнее. Что в них может быть привлекательного, кроме украшений, мальчик так и не понял. Но и своей магии тоже не учуял и поспешил дальше. Комнаты, комнаты, люди, снова комнаты. И наконец-то он почувствовал! Как дуновение, слабый отзвук прекрасной мелодии. Его браслеты!
В комнате было светло. Широкое окно не было занавешено даже простой тканью, а в кровати перед ним сидела девочка и чистым, тихим голосом напевала что-то нежное и певучее. В руках у неё были два его браслета. Они не казались чужеродными в её белых руках, даже наоборот, он с удивлением отметил, что девчонка, возможно, даже слышит музыку его ветра, раз так тихо подпевает.
— Ты чего тут?
Она вздрогнула, резко обернулась на незнакомый голос и выронила один из браслетов, он звонко прокатился по деревянному полу. Броском кобры кинувшись за своей вещью, Сахид с некоторой оторопью отметил, что на полу нет ни одного ковра. Дикость, не иначе.
Браслет благодарно запел, стягиваясь и туго оплетая запястье юного джинна.
— Это твоё.
Она не спрашивала, а утверждала, и Сахид в силу своего нрава наступился.
— Ну, моё, и что?
— Забирай.
И девочка протянула ему браслет на открытой ладони. Только сейчас джинн заметил, насколько она бледна, худа и, в общем-то, болезнена. Её волосы были распущены по плечам, но, тусклые и безжизненные, не вызывали интереса или восхищения. Только в глазах, чёрных, сверкавших, словно угли в печи, джинн ещё чувствовал в девочке жизнь.
Сахид нахмурился.
— Не могу взять просто так. Ты должна либо его потерять, либо обменяться со мной.
Девочка с интересом оглядела мальчишку, едва-едва старше неё, и тихо рассмеялась.
— Да что же ты можешь мне дать? У моего отца огромный дом и слуги, у него множество жён и богатств у него немеряно. Что же ты можешь мне дать?
Сахид поморщился. Все эти люди такие. Богатство, жёны... Да какой в этом интерес-то? Скука одна.
— Вот если бы ты был магом, я бы попросила ещё несколько лет жизни. Или хотя бы возможность повидать мир прямо из комнаты. Я не могу отсюда выйти и только наблюдаю за людьми из окна. Они интересные. Например, вон та женщина. Она постоянно отгоняет от себя собак, а знаешь почему? Она тайно крадёт рыбу. Вот они за ней и ходят как привязанные. Ей нечем кормить детей.
Сахид выглянул из окна. Да, действительно. Женщина, укрытая в ткани с ног до головы, отгоняла от себя трех тощих, облезлых собак, с надеждой принюхивавшихся к её ступням.
— А по мне, они все ужасно скучные. Часто очень злые, жадные и до чужого добра охотники ещё те.
Девочка, к удивлению, Сахида кивнула.
— Да, и такие есть. Но не все плохие. У каждого есть и плохое, и хорошее. Чёрное, и белое, и другие цвета тоже.
— Ты странная, знаешь.
— Знаю. Мне часто так говорят. Это всё из-за того, что я болею и потому вижу немного больше, чем остальные.
Сахид промычал что-то невразумительное и задумчиво уставился на девочку. Та смотрела в окно и, казалось, не замечала пристального интереса к себе. Джинн мог бы обменять браслет на её здоровье. Пообещать много чего, не выполнить желание и улететь. Джинн он или где? Но отчего-то не хотел обманывать. А выполнить желание... Он ещё недостаточно взрослый для такой магии.
— Давай обменяемся?
Девочка сказала это так громко и так резко, что Сахид вздрогнул.
— Не обещай мне ничего. Пусть всё идёт так, как нужно, только приходи ко мне. Три раза приходи ко мне и рассказывай что-то такое, чего я никогда не узнаю из своей комнаты. На третий раз я отдам тебе браслет. Он ведь всё равно скучает по своему владельцу и поёт только грустные песни.
Сахид согласился и растаял ветром. Он так спешил найти что-то новое, что совсем не смотрел куда летит и внезапно оказался где-то очень далеко от дома. Здесь не было песка, и растения были такие огромные, сочные, зелёные, словно в садах. Но это был не сад. Лес. Он дышал, пел неведомыми голосами и языками и с радостью принял чужака. Сахид провёл в этом лесу очень много времени, он разглядывал листья, деревья, смешных лягушек и таких странных, больших, цветастых птиц. Когда он вернулся, девочка спала возле своего окна, и джинн осторожно постучался. Она открыла.
Сахид принёс ей огромный фиолетовый цветок и множество рассказов о лианах, хищниках и забавных кричащих птицах. Они говорили и говорили, а потом он снова улетел. В этот раз силат летел на север и уже не понимал даже сам, ради чего он это делает. Ради чего торопится. Из-за браслета или его маленькой хозяйки.
Он видел холод. Своими глазами видел, как замерзает вода и ветер делает из неё прекрасные и ужасные одновременно скульптуры. Люди ходят, похожие на медведей, и едят одну только рыбу. А ещё они собираются в своих странных шатрах и поют песни, рассказывают странные, ни на что не похожие сказки. Сахид торопился обратно с тревогой — вдруг не успеет?
Но он успел. Девочка выглядела всё такой же бледной, но она улыбалась, и Сахид положил перед ней свой подарок. Она с недоверием, любопытством и страхом рассматривала большой комочек снега, и Сахид объяснял ей и про снежинки, и про скульптуры, и про медведей. Даже нарисовал северное сияние прямо в комнате и очень жалел, что не смог принести ни кусочка от тамошних звёзд. Они там совсем другие. Крупные и белые, как молоко. И расплесканы по всему небу. Но не бархатному, а словно твёрдому, каменному.
В третий раз Сахид улетал не так быстро, как в предыдущие разы. Он знал, что именно хотел бы подарить. Но не знал, получится ли найти мастера для подарка.
Он прилетел через семь дней после второго посещения, держа в руках металлическую птаху. Он рассказывал о городах, где дома похожи на горы и люди совсем разучились ходить на своих двоих, так часто они ездят на машинах. И там совсем не цветут растения, и деревьев так мало, и всё серое и неприглядное. Но зато там трудятся самые талантливые люди. И Сахид показывал на искусно сделанную птичку из металла. Каждое пёрышко, каждая лапка были выполнены так тщательно, словно это не дело рук человека, а настоящая ожившая сталь.
— Подуй на птичку, и она споёт тебе любую мелодию, какую захочешь.
Девочка так и сделала, и птичка встряхнулась, попрыгала на ладони, склонила голову и, вскинув клюв, высоко-высоко запела. Девочка молчала, в восхищении рассматривая дело рук чужого мастера, а к её лицу возвращались краски, её волосы начинали понемногу блестеть, и она больше не выглядела больной, наоборот, казалось, вот-вот — и девочка пустится в пляс.
Сахид тоже улыбался, сидя и рассматривая преображение человека.
Наконец птичка замолкла. Девочка осторожно прижала её к груди и горячо поблагодарила Сахида, а после стянула с руки браслет и протянула его джинну.
— Вот и всё, мы обменялись. Я никогда не забуду, что ты мне рассказывал.
Силат улыбнулся, погладил браслет, что заговорил с ним музыкой ветра, и надел на запястье. Погладил металл на руках. Два браслета на правой и три на левой.
Сахид и девочка ещё долго общались между собой, и силат никогда не жалел, что отдал часть себя ради подарка человеку.
Автор: Fox indometae
#сказка #фэнтези #фантастика #фантастический рассказ #рассказы #мистика #чудеса рядом #мифология