Весной 2005г в парижской галерее впервые были выставлены работы молодого скульптора из Марселя Бруно Каталано. Эти скульптуры особенно выделялись на фоне других традиционных экспонатов. Выделялись тем, что в выполненных из металла фигурах с чемоданами или саквояжами отсутствовали целые фрагменты. Выглядели они гуляющими по улицам путешественниками, которых насквозь продувает ветер и жарит палящее солнце, а их тела за долгие годы путешествий разрушила эрозия.
И уникально в этих фигурах то, что несмотря на отсутствие значительных фрагментов фигуры, вся конструкция сохраняла свое равновесие и устойчивость. Лица этих путешественников – это не вымышленные персонажи, а хорошо узнаваемые лица известных людей – художников, начиная с Винсента Ван Гога, с густой бородой и изможденными чертами. Все эти фигуры глубоко аллегоричны, это такие мигранты, без страны, без цели, навсегда вырванные с корнем с родных мест.
Сам Бруно Каталано, создатель этих скульптур , тоже имеет непростой жизненный путь. Который начался на противоположном от Франции берегу Средиземного моря, в Марокко. Он родился в 1960 году во франко-итальянской семье, где он был третьим ребенком. Детство было счастливым и беззаботным. В семье Каталано всегда был вкус к красивым вещам, искусству, музыке и опере. Отец Бруно любил изготавливать рождественские фигурки для кроваток и хорошо владел искусством лепки, его услуги высоко ценились в местной церкви. Бруно, как большинство мальчишек гонял в футбол, а в свободное время с восхищением наблюдал за работой отца. Это во многом повлияло на его будущий выбор. Были и семейные поездки в Андалузию и Италию, открытие для себя флорентийского и венецианского музеев, погружение в мир красоты , которая не умирает со временем. Именно тогда Бруно понял, что жизнь не ограничена только ежедневными биологическими и социальными ритмами; что существует что-то что выше этого, бесконечное, нетленное, что покоряет и подчиняет себе. Это искусство.
Когда Бруно было 10 лет, семья перебралась во Францию, в Марсель. Марсель, как перевалочная база для мигрантов из Африки был суров ко всем приезжим, даже не смотря на то, что у них была та же национальность и язык. Жизнь оказалась не такой простой и безоблачной, как представлял ее Бруно.
Глубокое чувство неудовлетворенности оказало значительное влияние на его подростковый период и привело ко многим неприятностям, но вместе с тем, воспитало в нем волю, упорство, умение добиваться поставленных целей. Отточить ловкость рук, которая так нужна для создания объемов и форм ему помогло изготовление кожаных масок. Вернувшись к лепке, Бруно постепенно заново открыл для себя мир эмоций и древних мифов. А знания и практика, полученные в классе моделирования и рисования Франсуазы Хамель, возможно, одной из самых известных в Марселе, помогли научиться точно отображать анатомическое строение человеческих и животных фигур.
В течении двух лет он усердно занимался и для завершения своего обучения еще прошел дополнительно курс итальянского скульптора Бруно Луккези.
С 1995 года Бруно снимает небольшую студию и готовит все для установки малого плавильного котла, с рабочим столом, пуансонами, керамической печью и начинает изготавливать череду фигур человеческих и животных, которые объединяются в разные темы: путешествия, танцы, страдания, а также почитание известных художников. Показывает и продает свои изделия. В 2000 году он переезжает в новую студию и дополнительное обучение литью позволяет ему отливать свои бронзовые изделия.
В 2001 году он предлагает изготовить бюст Ива Монтана, ушедшего из жизни уже несколько лет назад, как завершающий штрих оформления общественного сада. Эта признанная работа позволяет ему зарегистрироваться в Доме художников.
А свой узнаваемый стиль он приобрел случайно. В искусстве – как и в науке – открытие или инновация происходят случайным образом. Но за каждой случайностью стоит огромный труд.
Однажды в декабре 2004 года Бруно отливает скульптуру Сирано и видит в скульптуре, вышедшей из литейного цеха изъян - большую дыру в животе. Он расстроен неудачным телом, но эмоции на лице скульптуры, выступившие пот и кровь переданы очень точно. Рассматривая дыру пришла мысль, а что, если ее расширить, и он начинает работать над расширением размеров дыры. В итоге у статуэтки остается рука, несущая чемодан, свободная рука и фигура устойчиво стоит на опорной ноге. К его удивлению, хрупкий персонаж первым был продан на его стенде салона Берси, в котором он участвовал с другими традиционными работами.
Вернувшись в Марсель, Бруно начинает размышлять об этом “несчастном случае” и его счастливом конце. Разве не он сам и не его собственные раны раскрыл бедный Сирано? Затем он начинает методично разрезать своих непроданных “путешественников". Они пользуются мгновенным успехом на следующих выставках, и за этим следуют продажи, что позволяет ему увеличить свое производство бронзовых фигур.
У его новых “путешественников” явно больше баланса и утонченности.
В 2005 году с ним связывается парижская галерея и заказывает дюжину полых скульптур. Зная о своей удаче, Бруно доставляет их без промедления.
Первый купленный-“путешественник” по образцу Тулуз-Лотрека. С тех пор они продолжают продавать по одной штуке каждые две недели. Заказы следуют один за другим, заставляя его работать в профессиональном темпе. Его карьера выходит на новый уровень, когда 2 года спустя Александр Барту предлагает ему выставиться в галерее Барту. Вскоре его работы будут выставлены в их галерее на Елисейских полях. Таким образом, Бруно пользуется поддержкой некоторых из самых динамичных профессионалов в мире искусства, а также международной сети галерей. Сейчас большая часть заказов поступает из Англии, России и США.
С увеличения количества заказов растет баланс, утонченность и размер фигур. Скульптор все ближе к овладению языком их тела.
Несмотря на свою загруженность мастер обращает внимание и на искусство других скульпторов. Жюльен Аллегр, Рене Жюльен и Дени Четбун - некоторые из его современников, чьи работы он особенно ценит.
Таков этот художник, страстный, великодушный, встревоженный, заглядывающий во внутрь себя, находящийся в постоянной борьбе со своими внутренними противоречиями.
Многие люди узнают себя в отражениях его бронзовых фигур. Но разве это не успешная алхимия искусства?
Подготовлено по
материалам Жак Луккези искусствоведа
