Продолжение цикла рассказов "Стрела Аримана", "Так говорил Заратустра", "Вундеркинд", "Меняющий предначертанное", "Вольга" и др.
Три дня назад Вольга Всеволодович, разговаривая с Юрием Николаевичем, предложил повторить мухоморный трип. Ситуация, не сказать чтобы была тупиковой, но, куда двигаться дальше, было не понятно. Доктор продолжал упорствовать в своем молчании, Нефёдов рассказал все, что знал, но вся его информация носила поверхностный характер, а необходимо было найти какую-то зацепку, что помогла бы найти ответ на накопившиеся вопросы. А их было достаточно: кто такие Волхвы? Какую они роль играют в современном мире? Есть ли у них какая-то организация или нет? Сколько на самом деле в мире существует антиподов, этих бомб замедленного действия, что, пожалуй, будут пострашнее атомных? Что доктор обнаружил у Андрея? И таких вопросов накопился целый список. Да только что толку? До полной картины им явно не хватало полноты информации. Та, что была, носила обрывочный характер. Впрочем, она была достоверной, как достоверным бывает кусочек смальты. Но сам по себе этот кусочек не несет должной нагрузки, пока не будет вставлен в нужное место мозаики.
- Раз доктор не хочет сотрудничать, вряд ли он нам расскажет, откуда он брал чистый ЛСД, - Вольга Всеволодович бросил осторожный взгляд на Юрия Николаевича, опасаясь услышать отказ.
- Доктор далеко не дурак, и понимает, что если расколется, то не жди пощады от бывших подельников, а не расколется, значит, есть надежда на освобождение и реабилитацию. Можно, конечно, его заставить заговорить, но тогда не будет уверенности в достоверности сведений. Разреши еще разок сходить на мухоморную сессию с Вундеркиндом. Ведь он в прошлый раз мне там помог. Я чуть было не ушел в негативное воспоминание, он меня оттуда выдернул. Я думаю, что в трипе я смогу попросить его указать мне правильный путь и встретиться с Волхвом.
Юрий Николаевич минут пять молча крутил в пальцах шариковую ручку, почесал бровь и нехотя согласился с доводами Вольги Всеволодовича:
- Я хоть и противник этих ваших галлюциногенных приключений, но здесь, видимо, с тобой соглашусь. Слушай, а ты не будешь возражать, если к вам присоединится тот паренек, о котором Вундеркинд с Нефёдовым говорили? Если я правильно понял, не антипода ли они раскопали? Будет интересно это понять, ну и заодно получим информацию о том, что это за феномен такой.
- Я только за, мне самому интересно. Да и познакомиться не помешает.
- Ладненько, я тогда поехал, а по дороге Стаценко звякну, попрошу отпустить его ко мне на пару дней.
Вундеркинд обрадовался, встретив Андрея, который за последний месяц успел отрастить небольшую бородку клинышком и усы.
- Ну вылитый татарин. Вангую, сегодня всё вспомнишь: и Орду Золотую и Куликово поле.
- У меня до десятого колена все русские, староверы. Они на татарках не женились, веру блюли, - весело отшутился Андрей, похлопав мальчишку по плечу, - как там док поживает? Давненько его видел.
- Слился док. Да тебе вон Вольга Всеволодович всё расскажет, - мальчишка кивнул Андрею на комнату, где в кресле с маленькой чашечкой свежезаваренного чая сидел Вольга Всеволодович.
- Проходите, будем знакомы: Вольга Всеволодович, можно просто Вольга и, если не возражаешь, давай на ты.
- А меня просто Андрей.
Мужчины обменялись крепким рукопожатием. У них было максимум десять – пятнадцать лет разницы в возрасте, но выглядели они почти ровесниками и дело было скорее в одинаковых бородках и общем типаже уравновешенных, уверенных в себе людей. Оба спокойные, выдержанные, без суеты в движениях.
- Будешь чай? Заварил свежий улун, неделю как из Китая прибыл, тайванский.
- Я не большой специалист в китайских чаях. Мы в Сибири привыкли пить крепкий чай с молоком. Да такой, чтобы на печи разок поднялся, отдал свой аромат и цвет. Но от чая не откажусь. Чай не пил, какая сила?
- Чай попил, совсем ослаб, - подхватил Вольга Всеволодович сибирскую поговорку.
- Я тоже люблю крепкий чай с молоком. Но улун, он особенный. Выпьешь и голова светлеет. Я люблю с чашечкой посидеть, помедитировать вечерами.
В комнате на маленьком столике на можжевеловом срезе стоял изящный китайский чайничек зеленого цвета и две маленькие прозрачные фарфоровые чашки. Вольга Всеволодович налил в чайник из небольшого термоса кипяток, подождал минуту и разлил по чашечкам. С наслаждением вдохнув аромат чая, он с явным удовольствием сделал маленький глоток и, откинувшись на спинку кресла, сказал:
- Чой-е улун хейли хуб аст!
- Это по-каковски? – удивленно спросил Андрей.
- Забон-е ширине фарси. Сладкозвучный персидский. Ну ладно, давай о делах.
И Вольга Всеволодович рассказал Андрею последние новости про доктора и его работу на иностранную разведку. Рассказал и про то, что доктора и компанию заинтересовал рисунок нейросети Андрея.
- Ты знаешь, они разыскивают неких людей, называя их антиподами, считая, что те способны менять реальность. Не у всех людей такая особенность есть, только у некоторых, и, предположительно, у выходцев из одного района Сибири, староверов. Вот и на тебя они вышли, поскольку, по их расчетам, что-то там у тебя совпало с их изысканиями. К сожалению, мы не можем этого выяснить у доктора, он категорически отказывается сотрудничать. Но нам хотелось бы получить ответ.
Лицо Андрея окаменело. Глухим голосом он с трудом выдавил из себя вопросы:
- Кому это - нам? Если люди, на которых я работал, оказались шпионами, то меня тоже подозревают? И кого представляете вы?
- Ты по-прежнему числишься сотрудником спецподразделения второго отдела службы. Я с недавнего времени тоже на службе у государства, - улыбнулся Вольга Всеволодович.
- Доктор был завербован британской разведкой три года назад и ему удалось, прикрываясь секретностью разработок, утаивать специфику работы лаборатории от вышестоящего начальства и проводить свои собственные исследования. И, конечно же, он никого из испытуемых не ставил в известность, что изыскания ведутся в интересах иностранной разведки. Но здесь тоже не всё так однозначно. Все разведки, силовые структуры, государственные службы – это одна сторона медали. На другой стороне находятся волхвы.
Вольга Всеволодович сделал паузу, пытаясь понять реакцию Андрея на упоминание о волхвах. Увидя, что Андрей спокойно без критики воспринял информацию о волхвах, он продолжил:
- Мы располагаем лишь частью информации, полученной из самых достоверных источников, что волхвы реальны, мало того, они оказывают непосредственное влияние на развитие истории. Нам известно, что белым волхвам противостоят черные, вернее Черный, но могущественный, с многочисленной ратью добровольных и вынужденных помощников. Доктор и компания как раз и есть такие помощники. Пока контакта с волхвами у нас нет, но мы его упорно ищем. Одно лишь мы знаем точно, что мы ищем контакта с белыми волхвами. Мы не знаем ни где они находятся, ни как нам выйти на контакт с ними. Более того, есть серьезные основания полагать, что если такой контакт возможен, то не на этом уровне реальности.
Андрей сидел некоторое время молча, с остывшей чашечкой зеленого чая в руках.
- Ты знаешь, я в своих снах тоже пару раз встречался с волхвом. Он меня напутствовал, ну как, помню только, что прикасался ко мне своим посохом, вот сюда, в плечо, и меня словно током прошибало. Я всегда на этом просыпался. И сны такие реальные, и волхв. Встретится если сейчас, то узнаю. Старый такой, борода до пояса, в косичку внизу заплетенная, а глаза молодые, вострые.
Вольга Всеволодович изумленно посмотрел на Андрея.
- Вот это да, я тоже во сне встречался с похожим старцем и про посох я тоже припоминаю. У меня к тебе предложение. Нам надо добраться до сути. Поскольку марку без доктора мы достать пока не можем, не хочешь ты попробовать провести обряд с мухомором? Пойдем вместе, Вундеркинд нас подстрахует. Мы с ним в прошлый раз вместе съели по мухомору, так в той реальности он был со мной в самом начале в виде смешного грибного человечка и помог мне здорово.
- Ну, если не отравимся, то я готов. Мы в детстве ездили с батей на север, я там видел, как местные мухоморы едят. Потом скачут как новенькие, никто не отравился. И нам предлагали, да батя настрого запретил: мол, бесовское искушение. Он и на водку с табаком с брезгливостью смотрел. Батя был хоть и не самых строгих нравов, но общих принципов истинной веры всегда придерживался.
- Ну тогда давай сегодня вечером и начнем. Чего тянуть? Ты у мальчишки пока расспроси про инструкцию, он тебе всё объяснит, толковый малый.
Вечером все трое сели вокруг маленького стола, на который мальчишка поставил тарелочку с длинными кусочками сухого гриба.
- Гриб надо держать во рту, можно за щекой. Начнется выделение слюны, слюну глотать, пока гриб совсем не растворится. Если ничего не произойдет, то можно будет взять по второму кусочку, - мальчишка инструктировал мужчин серьезным голосом, роль инструктора ему явно нравилась.
Вольга Всеволодович перед тем, как они собрались за столом, в свою очередь, подробно втолковал ему запрос на мухоморный трип.
- Мне нужна встреча с волхвом. Если ты сможешь настроиться, то подведи меня к воспоминанию, где я получаю напутствие волхва.
- Что нам стоит дом построить? Нарисуем - будем жить, - Вундеркинд был сегодня в ударе, веселился, хохмил на всю катушку.
Первой порции оказалось мало, и мужчины взяли по второму кусочку. Дальше повторилось всё, как в прошлый раз. Стены комнаты разом раздвинулись, очертания предметов поплыли, стали искажаться, цвета стали насыщенными. Послышался звук раздираемой ткани.
- Вам туда, - раздался писклявый голосок человечка в большой коричневой шляпе из-под которой торчали растрепанные букли запутанных в дреды волос. Вольга с Андреем стояли в пространстве, не имеющем четких границ. Оба молодые, похожие друг на друга, как два брата близнеца: один чуть помладше, в белой длинной рубахе с косым воротом, вышитом красной нитью, в широких светлых портках и кожаных чунях с загнутыми вверх кончиками, другой постарше – в воинских доспехах, в кольчуге, опоясанной булатным мечом, с круглым щитом, на котором красовался белый летящий сокол на красном фоне. Вольгино лицо было по-юношески гладким и румяным, а на лице Андрея курчавилась маленькая бородка.
Оба посмотрели в направлении, куда указывал палец человечка-гриба: в бесплотном мареве пространства вырисовалась обитая медью дверь, открытая настежь, а за дверью, насколько хватало глаз, колосилось поле поспевающей ржи, по синему небу неспешно плыли белые облака, ласково светило солнце и пели птицы.
- Прощевай, Вольга. Не знаю, когда теперь свидимся. Заботься о сестренке, ты хоть и с волхвом знаешься, домой дорогу не забывай.
- Прощевай, Игорша. Возьми вот амулет в дорогу, сам вырезал. Защитник в дороге от лиха, от болезни, от стрелы каленой да от взгляда недоброго. Я его заговорил. Ни о чем не печалься, пусть твое сердце легким в дороге прибудет. Может, пришлешь когда весточку с дальней стороны. А если будет на то воля Отца нашего небесного, то свидимся. Обязательно свидимся.
Братья обнялись и трижды расцеловались. Вольга, не таясь, вытирал рукавом рубахи бежавшие из глаз слезы. Игорша сел на коня и, отвернувшись, тыльной стороной руки смахнул нечаянную слезу, предательски выкатившуюся из глаз. Припустив коня рысью, он пустился догонять колонну всадников, уходившую на запад на смену воинам, несшим охрану на дальних гишпанских рубежах. Вольга долго стоял на косогоре, пока совсем не скрылись из глаз маленькие фигурки всадников.
***
Уже пять лет Вольга ходит в учениках Волхва Авмросия. Авмросию на вид было лет пятьдесят, хотя сам он говорил, что ему пошел сто первый год, но даже несмотря на возраст, он еще совсем юнец по сравнению с Волхвом Драгомыслом, Владыкой Светлого Собора, которому минуло двести пятьдесят лет. Волхв Амвросий учил Вольгу в совместных играх да затеях: то отправятся в поход на дальний кордон, то пойдут вместе лодку-долбленку из сухостоины делать, то заветные травы собирать, да в затейливые букеты вязать. Волхв был как ребенок, он радовался каждому мгновению, каждой букашке и не давал Вольге скучать, открывая ему глаза на необыкновенные чудеса, что неустанно показывала им природа-мать, затевая веселую круговерть смен осени на зиму, весны на лето.
- Ты только посмотри, сколь чудесно устроены небеса, сколь мастерски вырезан лист боярышника. Смотри, какой туман: словно живой, движется, хотя нет ног, обнимает, хотя нет рук, говорит, хотя нет голоса. Во сколь чудесном мире мы живем, Вольга. Смотришь на всю эту красоту и сердце замирает от восторга, и слезы благодарности сами собой льются из глаз.
И в этот раз они пошли на дальний покос в зимовье на неделю. Тайга полыхала розовыми сполохами цветущего иван-чая, была пора его заготавливать на зиму. Нет лучше длинной холодной зимою напитка, согревающего и душу и тело, да если еще добавить листья дикой смородины да земляники.
Стояли жаркие денечки короткого сибирского лета. Пройдя верст пять, путники подошли к небольшому глубокому ручью шириной в полторы сажени. Осмотревшись, Волхв снял небольшой кусок коры с березы и, завернув края, скрепил их между собой. Получился небольшой чумашик. Срезав веточку дерева, Волхв приладил к чумашику ручку и зачерпнул воды.
- На, утоли жажду. Вода в этом ручье сладкая да лечебная. Всю слабость и хворь как рукой снимает. Наберем с собой в тыкву. А чумашик здесь оставим: пойдет какой путник, захочет воды испить, ему и пригодится. Посмотри, какая благодать, благолепие кругом. Человек есть часть этого благолепия, столь же чудесное создание Творца, как и эта белоствольная береза, этот плывущий листик в ручье, эта ящерка, - Авмросий бережно снял с пенька греющуюся на солнце ящерку и поднес её к Вольге, чтобы тот мог её получше разглядеть.
- Волхв Авмросий, а разве человек не главный в мире? Ведь мы охотимся и лес валим, и рожь жнем. Весь мир для нас.
- Не для нас этот мир, хотя мы в нем живем и пользуемся его дарами. Это благодать Творца дарует нам изобилие пищи и света. Каждая часть этого мира столь же драгоценна для мира, как и человек. Даже самая маленькая букашка имеет свое предназначение, нужна этому миру и создана совершенной. Мы встроены в этот мир, мы его нераздельная часть. Ты только всмотрись, ведь всё вокруг расположено в ладу и гармонии. И я тебя учу самому примечать и творить своими руками лад. Как пройти свой путь так, чтобы не оставить следа ранящего, не оскорбить нароком или ненароком окружающую нас красу ненаглядную? Посмотри на этот бугорок. Среди мха и травы выросла маленькая сосенка, а рядом виднеется тоненькая былинка еще не распустившейся ромашки, а вот ползет жук-навозник. И ты посмотри, сколь совершенным Творец сделал это бугорок и эту ромашку, и даже жука; здесь ничего нельзя ни добавить, ни прибавить, не разрушив благолепие этой красы. Вот я на пенек положу пять разных камешков, три листика и одну сухую веточку. Сможешь расположить их так, чтобы было целесообразно?
Вольга так и эдак укладывал камешки, листики и веточку, пока ему не показалось, что всё расположено удачно.
- Вот так, мне кажется, хорошо.
- А если я этот камень передвину вот сюда, а листик сюда, как ты думаешь, такой порядок не будет лучше?
Вольга посмотрел на пенек, и хотел было уже согласиться с подсказкой Волхва, как тот остановил его, не дав ему высказаться:
- Когда ты устраиваешь лад и гармонию, ты делаешь это ответственно, исходя из твоих собственных познаний благодати, из твоего собственного чутья. В этом нет и не может быть никого авторитетнее тебя. Это твой взгляд на мир, на жизнь, и с точки зрения лада он подлинный. Мысли так, говори так, действуй так, и твои дела наполнятся истиной.
Так за разговорами они дошли до небольшого зимовья, срубленного в три наката. Крыша зимовья была крыта большими пластами березовой и сосновой коры. Маленькое оконце было заделано куском прозрачной слюды. Внутри помещение было довольно просторным. Большие палати во всю стену, кем-то заботливо укрытые большой охапкой душистого сена, видимо, совсем недавно. От сена исходил аромат малины и земляники, наполняющий помещение запахом знойного лета. У окошечка был сколочен небольшой ладный столик с лавочкой, справа у входа располагался очаг, сделанный из речных валунов. На таганке над очагом висел небольшой закопченный медный чайник. Вечерело. Слегка похолодало. Вольга натаскал целую кучу сухого валежника, а Волхв занялся чаем, разложив на столе нехитрую снедь. Дым от очага уходил в отверстие в крыше, в зимовье стало тепло и уютно.
- С утра пойдем порыбачим, я снасти прихватил. А в полдень пойдем чай собирать. Иван-чай самую силу набирает, когда солнце макушку неба проходит.
- Волхв Авмросий, а ты мне покажешь, как силой своей управлять? Я еще мальцом видел, как Волхв Драгомысл с ветром разговаривал. Буря начиналась с градом, а поля еще не были убраны, он и развернул бурю в сопки, в тайгу. Старики говорили, что если бы волхв не помог, осталось бы село без хлеба. Я тоже так хочу.
- Не сила важна для лада, а понимание того, что весь мир поднебесный ты, подобно творцу, сотворил.
- Как это я? Батя говорит, что это всё сотворено Отцом нашим небесным. И тварь малая, и моря, и горы, и люди.
- Так считают те, кто переносу своего сознания не учен. Мы с тобой учились переносить сознание в животное да в насекомину. Помнишь, как ты застрял в кузнечике? Я, было, от смеха чуть не помер.
Волхв опять засмеялся, лукаво поглядывая на насупившегося Вольгу. Тому это воспоминание не казалось забавным: как же, ведь чуть не стал добычей курицы. Когда он тогда рассказал волхву о своем страхе быть съеденным курицей, тот упал на землю и катался, держась за живот. Да, веселый человек Волхв Авмросий. Хотя иногда становился очень серьезным. Вот и сейчас улыбка сошла с его лица и он уже спокойно продолжил:
- Такое же действие угодно делать и по отношению к человеку. Ты на какое-то время становишься им, словно в тело его врастаешь. Даже внешний облик перенимаешь. Освоишь это, тогда можно будет переносить сознание в творца ветра, в творца реки, леса, понимать их чаяния. Только для этого надо научиться определять их форму и место, которое они занимают в пространстве. И наполнить до краев это пространство собой, своим сознанием. Так ты делаешься способным творить то, что подвластно только им. А ежели тебе удастся перенести сознание в Единого Творца, ты станешь им. Тогда скажи мне, кто сотворил этот мир, если твое сознание будет в Творце?
- Так Волхв Драгомысл был Творцом, когда с бурей разговаривал?
- Он был Творцом бури, поэтому и смог договориться.
- А мы будем так делать?
- Будем. Но не сейчас. Нам с тобой предстоит пройти три дороги. По одной мы идем сейчас и, когда пройдем, станешь ты повелителем немощей и силы тела. Сможешь выжить в тайге, в пустыне, в жару и мороз. Понимать язык зверей и птиц, ведать травы, чуять погоду, читать следы зверей и птиц. Каждый уголок земли будет твоим домом, каждая тварь помощником. Второй путь более долог, и дорога терниста. И пройти надо сквозь огонь, воду и медные трубы.
- Как это - сквозь огонь и воду? – мальчуган, сжав кулачки, не сводил широко раскрытых глаз с лица Волхва.
- Мы его называем Путь Силы, - спрятав улыбку в густых усах, нарочито серьезным тоном ответил Волхв.
- Вы с пацанвой затевали игры с мальцом индрика, помнишь, пока тот не остепенился? И в лапту играли, и в салочки. Дети, играя, учатся взрослой жизни. Взрослые живут так, как играли в детстве. Игра – очень важная часть в жизни. И мы с тобой будем учиться играть в разные игры. Пока игра твоя не станет превосходной, будет безупречной во всех отношениях. Когда ты научишься не только играть, но и сам писать правила игры и будешь знать, как делать эти правила нормой для других людей.
- Разве взрослые играют?
- Конечно. Только не все это понимают. Ты же не нарушаешь правила, принятые в твоем доме. Не перечишь матери, помогаешь отцу, не ссоришься с братьями и сестрой, не обманываешь друзей. Это правила игры, и есть тот, кто их составил. Ты тоже поймешь, как составлять свои правила. Но прежде научишься безупречно играть в уже существующие.
- А что за третья дорога?
- Это путь Лада. Путь великого служения красе ненаглядной. Мы, Волхвы, идем этим путем, неся в головах благие помыслы, творя словом благие образы и наполняя свою жизнь неустанным трудом во благо, благими деяниями. Тебе надлежит научиться видеть в красе ненаглядной истинный лад, и для этого надо держать свои чувства распахнутыми, впитывать красу всею душой, посылая потоки благодати на всё, чего касается твой взор, слышит твой слух, чувствует тело, и получать ответные потоки благодати, как верный знак истинного пути.
- Я тоже стану Волхвом?
- Владыка считает, что ты один из двенадцати, совершенных. Нас, Волхвов, вместе с Владыкой было, есть и будет всегда двенадцать. Такое предначертание. Волхвы в этом мире живут долго, но рождаемся и уходим в иной мир мы так же, как простые люди. Когда уходит Волхв, Владыка определяет признаки, по которым мы отыскиваем его следующее место рождения и находим самого ребенка. Один из нас становится его наставником до тех пор, пока он всё не вспомнит, не проснется. Я проснулся, когда мне исполнилось двадцать лет. Моим наставником был Волхв Драгомысл. Я вспомнил всё разом.
- А зачем тогда учиться, если я всё вспомню?
- Волхв Драгомысл в своё время объяснил мне это так: что родившийся ребенок похож на новые гусли. Его наставник медленно, не спеша настраивает струну за струной, ладит инструмент, пока однажды он не зазвучит полнозвучной гармоникой. Я полагаю, что это не воспоминание приходит, а просто мы настраиваемся на лад Волхва и сами начинаем звучать, как Волхв. Помнишь, я тебе говорил про Творца? Может, и его кто-то ладил.
***
Трактирщик сказал, что до владений Вестгальского курфюрста осталось два дневных перехода. Сильно не гнали, берегли лошадей. Трава уже не была такой сочной, осень. Лошади исхудали. Люди тоже осунулись, лица обветрились, загорели. Вольга ничем не выделялся в группе конных воинов. Никто из них не догадывался о его миссии, даже воевода. Он так же по очереди ходил в дозоры, в ночные караулы, так же занимался приготовлением харча: эти обязанности они несли все поровну.
Чем ближе была цель, тем чаще Вольгу посещало одно навязчивое воспоминание: напутствие Волхва Драгомысла. И вот сегодня опять.
"Эх, Вольга, не до конца мы довели твоё обучение, да времени ждать в обрез", - эти слова Волхва Драгомысла крутились в голове Вольги с утра до самого вечера. И только на привале, когда усталое тело после дневного перехода растянулось на овечьей кошме, готовясь мгновенно отойти в царство сна, мысли о расставании с наставником и родными местами стали затихать. Пытаясь поудобнее расположить голову на снятом с коня седле, Вольга нечаянно коснулся плеча, того самого места, до которого дотронулся посох Волхва Драгомысла: в голове будто молния вспыхнула и Вольга увидел перед собой лицо Волхва.
- Вольга, тайну одну тебе раскрою. Рано, но ты должен знать. Не успели мы тебя разбудить, а то бы сам узнал. В вашей семье от деда к внуку дар передается: прозывается сей дар кличем. Что-то вроде воронего грая или орлиного клекота. Многие могут свистеть по-птичьему, да только в вашей семье клекот, издаваемый тем, у кого просыпается дар, отзывается в телах и душах других людей и меняет предначертанный ход событий. И чем больше народу слышат клич, тем сильнее перемена. Но не только в силе клича дело, главное в настрое, с каким этот клич делается. Если кликнет человек в горе, страхе, гневе или беде, закручивается страшная воронка смерти, стирающая с лица земли и из памяти людской и место и людей. Если же настрой благодатный, то перемены грядут благие. Дед ваш Андроник был носителем клича. И теперь все твои братья и сестра, да и ты сам скрываете в себе этот дар. Мы с первых дней следим за вами и пока только в тебе проявились признаки просыпающегося клича, когда ты вышел против Серого. Путь лада поможет тебе взять клич под полный контроль и не допустить случайного срыва. Я научил тебя связывать чары Иблиса. Если придется увидеть воронку, черную, пожирающую небо, не медли и вяжи руну.
- Владыка, так ты полагаешь, что Игорша может издать такой клич?
- Дальний путь вам предстоит. А время ускользает, как песок из рук. Знаки указуют на усиление Ахримана. Он прародитель хаоса и ему претит всё, что наполнено красой и ладом. Он яростно творит подлый лик предстоящего, хоть мы ему всячески противостоим. Ему не совладать с нами, когда нас двенадцать. Но сейчас расклад нарушен. Нас сейчас десять: ты еще не проснулся, не вспомнил, и Волхву Пересвету еще только предстоит воплотиться. А тем временем Ахриман подлым обманом увлек на свою сторону огромную рать поклонников, обещая взамен силу, власть и деньги. Будь внимателен и осторожен. Если узришь воронку, значит, вы не успели и Игорша выпустил клич.
- А что с ним будет после? Он уцелеет?
- Нет. Все, кто будут с ним, всё вокруг исчезнет в провале времени. Мы будем искать его после, в другом мире и в другое время, чтобы открыть ему память, дать ему вспомнить себя, а затем направить силу в благое русло. Но не только мы будем его искать. Есть и другая сила, заинтересованная в Игорше. Черный Волхв и его приспешники. Черный Волхв – слуга Ахримана, его наместник на Земле. Имя поганое носит – Иблис. Ищут они тех, в ком дар клича, кто еще не проснулся. Заманивают в свои сети, обещают злато-серебро, околдовывают, уносят душу в преисподнюю, где тьма и неведение. Заставляют сделать клич для своей пользы породить еще большую тьму, забрать в мрак еще больше душ. Прозывают они их АНТИПОДАМИ. Семя гордыни сеют в душу антиподов, непроснувшихся, мол, исключительные вы, избранные. Извращают саму суть Истины, благодати и лада. Всё, что доброго есть в душе, выкорчевывают, взамен сеют ненависть, злобу, разврат, недоверие, страх и подлость. Если застанешь Игоршу, расскажи ему всё без утайки, наполни его душу светом и ладом. Наполняю тебя и твой путь благодатью.
Волхв коснулся плеча Вольги посохом, того будто молнией пронзило.
Черный Ворон опустил забрало и взмахнул рукой, подавая знак открыть ворота. Затрубили рога, рыцари опустили копья и пустили коней быстрым шагом. За ними, вниз по дороге, с нарастающим криком, размахивая оружием, бежали люди, нарушая строй, закипая яростью и бесстрашием.
Внизу, насколько хватало глаз, стояло большой войско, выстроенное в боевой порядок. Сметя небольшой арьергард, рыцари, не теряя строя, пустили коней вскачь навстречу войску. Черный Ворон, бросив копье, с нанизанными на него двумя вражескими ратниками, достал меч и поднял его над головой. Невиданная доселе ярость и жажда последней битвы обуяла его. Из груди его вырвался боевой клич, больше похожий на гортанный клекот.
- Игорша, неужели я нашел тебя? – Вольга Всеволодович, сдерживая слезы, крепко стиснул в объятиях того, с кем он только утром познакомился в неприметной квартире, что располагалась на последнем этаже большого мрачного дома сталинской архитектуры на Садовом кольце.
- Вольга, братик мой!