«Тот, кто когда-либо пробежал марафон, полностью застрахован от инфаркта: наблюдается полная перестройка коронарных артерий». Я прочитал это когда-то и призадумался. Бегал 800 и 1500 метров по третьему и второму разряду. В тренировки включал кроссы до 10 километров. А вот на марафон замахнуться, пробежать его хотя бы трусцой, не влекло меня. Но когда минуло тридцать и в городе появился клуб любителей бега, марафон стал как-то ближе. Клубовцы не признавали дистанции меньше десяти километров. И по воскресеньям, когда встречались, отправлялись на двадцатикилометровую пробежку. Потом увеличили до двадцати пяти. Потом до тридцати.
Как тяжко давались мне эти тридцать километров! На двадцатом километре прихватывал голод и приходилось запасаться долгоиграющими карамельками или кубиками сахара.
Я бежал и думал: «Ну на хрена мне нужна эта перестройка коронарных сосудов?! Ну бегаю средние дистанции, разве этого мало?»
И все-таки я решился. Был день города. Великолепная погода. Я стал у стартовой линии с когортой марафонцев и после отмашки стартера с криком «ура!» мы побежали. Первые десять километров бежались легко, играючи. «Вот бы так всю дистанцию» - подумалось мне. После двадцати километров кучная группа рассосалась: более сильные бегуны растаяли на горизонте, более слабые остались позади. Мы бежали вдвоем с пожилым юристом.
«Ребята, попейте компота, мужу в больницу несу» - предложила сердобольная женщина.
Компот был еще горячим, но почему-то в эту сентябрьскую жару пился с удовольствием.
Голод пришел, когда вбежали в город. Навстречу шел парень и нес авоську краснощеких яблок.
«Угости яблочком» - обнаглел я.
Парень протянул яблоко, я не успел удержать, оно покатилось по спуску, а я не мог и не хотел его догонять : «остановится, тогда и подниму».
До финиша я все-таки добежал. Уже после финишной черты свело судорогой икроножную мышцу. На лбу белым налетом выступила соль. Это был мой первый и последний марафон. Может, благодаря марафону, а может потому, что занимаюсь бегом с пятнадцати лет, но инфаркта пока не дождался. Через пару месяцев мне восемьдесят.
Дай-то бог, может и не дождусь.
� �U