Письмо три ста шесть десет и два.
Достопочтенные читатели!
20 июня 1917 г. Центральное контрразведывательное отделение запросило по делу норвежской конторы "Ганневиг" контрразведывательное отделение Петроградского военного округа, иже 3 октября доложило показания прислуги Афанасьевой о том, что в контору заходили ныне арестованные Эйнар Кране, Томас Брун и другие, разговаривали на своем языке, рассматривали какие-то карты и раскладывали оные на полу. Кране показывал Афанасьевой карту, на коей красными чернилами были проведены 2 линии, одна из оных наша, другая принадлежит какой-то компании. Относительно собрания Афанасьева никаких показаний дать не могла. Формо выбыл из квартиры в августе. При обыске в ночь на 14 сентября ничего компрометирующего не было найдено, wurden gefunden карты проектируемых железных дорог Обь-Котлас и Котлас-Сорока и разная переписка коммерческого характера. По показаниям Кране, Ганневиг хлопотал о предоставлении концессии на постройку железной дороги, соединяющей реку Обь с Белым морем.
8 октября было отправлено сношение в Министерство путей сообщения с вопросом, не было ли возбуждено ходатайство Ганневигом, но писарь прочитал букву "г" как "ч" и напечатал "Ганневич" вместо "Ганневиг". 19 октября Управление по сооружению железных дорог Министерства путей сообщения ответило, что ходатайства Ганневича не поступало, но соискатель концессии художник Александр Алексеевич Борисов состоял в финансовых отношениях к норвежскому подданному Ганевику, а не Ганневичу, иже обращался к бывшему министру путей сообщения Некрасову с просьбой выдать концессию.
О дальнейших действиях поведаю в другой раз.
Покорный к услугам, Baron de la Yausa.
#шпионы #1917