Вместо пюрешечки, заботливо закутанной в полотенце, Димон намешал себе смекты и повторно посетил кабинет с белым другом.
Дискомфорт в животе, усталость и досада по поводу незапланированно потраченных деньгах, сбили весь его любовный пыл относительно Вики. В том, что он помог девушке, как благородный рыцарь, на самом деле не было никакой романтики. Вика, целующаяся в засос с начальником Палычем, а потом пьяная, матерящаяся, с размазанной тушью, разбила в дребезги образ идеальной горячей брюнетки, который раньше так его заводил.
Дома пахло женой, его поправившейся, неидеальной, но такой теплой и мягкой Маруськой.
Димон даже подумал, что это Бог его покарал поносом за нечестивые мысли относительно сексуальной коллеги.
Отсидев своё положенное на белом друге, Димон вымыл руки, почистил зубы и, словно хороший мальчик, пошел в супружескую кровать, обнял подушку жены. Хоть совесть и покусывала его, он всё же смог уснуть.
Машенька же в это время пила чай с коллегой по дежурству в лифтовой диспетчерской, захрустывая принесенными баранками и заедая их куском домашней запеканки собственного изготовления.
А Вика, приняв душ и смыв наконец тушь, сидела на кухне своей бирюлевской съемной однушки и горевала о вероломном Палыче, посмевшем обойтись с ней без должного уважения.
- Вот, гад, типа я тебе ничего не обещал.
Дело в том, что Палыч для продолжение вечера выбрал себе Светочку из бухгалтерии. Хрупкую глазастую, наивную девчонку, которая еще умела смущаться, или хорошо умела изображать смущение.
- Извини, Викусь, я сегодня уйду со Светкой, без обид, я ж тебе ничего не обещал, ты же помнишь.
Так-то она, конечно, помнит, как он говорил, что её недостоин, что он вообще такой, с которым женщины долго не могут, потому что он безответственный. А она, как дура, повелась. Стала доказывать, что он как раз такой, самый-самый, и её, королевишну, очень даже устраивает.
А надо было наверно поверить в его слова. Так и сказать: верю, что ты г@внюк, поэтому иди дальше лесом.
Но поздно было. Вика, если влюбляется, то по полной, у неё крышу сносит, без объекта любви жизни нет, тоска сплошная. Вот только почему-то влюбляется всегда в козлов. Нравится ей, когда её в бараний рог, когда пострадать, когда мужик прям как сказал, как прижал.
- Это потому что папаша мой первый кобель в станице был, вот таких и нахожу, - объяснила себе Вика вслух, словно собственный психоаналитик.
«Но ничего, я тебе, Антон Палыч, нервы еще попорчу, сам приползешь, я могу еще той стервой быть,» - пообещала мысленно Вика и пошла спать на свой продавленный диванчик.
Неправильно она повела себя с этим москвичом во втором поколении. Но она всё поправит и никуда этот москвичонок от неё, хваткой Краснодарской девчонки, не денется.
И Димончик ей в этом поможет.
Когда Вика засыпала, удовлетворенная и успокоенная планами своей женской мести, Палыч, руководитель отдела доставки, шёл по старым центральным улицам Москвы, зябко поёживаясь в своей красивой кожаной куртке. Он только что посадил Свету на такси, и та укатила в своё Солнцево. А он шёл домой, как говорят, не солоно хлебавши, поскольку Светочка отказалась идти к нему домой. А он уж разогнался, представляя, как будут выглядеть её хрупкие плечики в свете уличных фонарей Кривоколенного переулка.
Надо сказать, что местожительство Антона Палыча всегда производило заманчивое впечатление на девушек. И Антон не стеснялся этим пользоваться.
Да, Антон жил в пределах Садового кольца, ходил пешком от дома до Красной площади. Квартира с высокими потолками на втором этаже старого дома осталась от бабушки, которая в своё время приехала из Киева и очаровала одного партработника с широкими возможностями. Так мама Антона рассказывала сыну эту историю.
Сама мама Антона вышла замуж за «лимиту», как говорила бабушка. Но жили они счастливо, пока папа не погиб на стройке, под упавшим на него краном.
Антон остался единственным мужчиной в доме, и в возрасте 16 лет пошёл работать. Когда мама его вышла на пенсию, он отправил своих двух женщин жить на дачу, оставшуюся от дедушки, благоустроенную, со всеми удобствами.
Антон или привозил им продукты по выходным, или доставку заказывал. Иногда мама и бабушка просили привезти их обратно в Москву, тогда он их забирал с дачи. Но со временем просили об этом реже, потому что в Москве им особо нечего было делать, а на даче - цветы, теплица, всегда есть чем заняться.
Так и жил Антон в трехкомнатной один, а через выходные навещал своих на даче. Старенькая ауди, купленная им на первую премию, не подводила, потому что ремонтировать Антон её умел и любил. Папа, деревенский парень, работающий с тяжелой техникой на стройке, успел научить сына разбираться в железе.
"Ээх, лучше бы я с Викой остался, с@кс тогда был бы гарантирован. Что я клюнул на эту хрупкую Свету? Небесный ангелочек оказался слишком твердым в плане морали. Подразнила только фантазиями," - на сыром холодном воздухе хмель быстро выветрился из головы Антона Палыча, освободив место для воспоминаний о формах Вики.
«Сам дурак,» - сказал себе Антон вслух, привычно бредя по пустой Мясницкой. В будние дни эта улица кишела офисными работниками, а вечерами и в праздники – любителями центра Москвы и её ресторанчиков. Сейчас, в час ночи, улица была практически пустая. Редкие посетители сидели за высокими окнами ресторанов, пятница, как никак все же, но основная тусовка осталась за спиной, там, в районе Лубянки и Никитской улицы.
Еще немного, и Антон свернул в свой Кривоколенный, а потом, мимо шлагбаума, во двор, к подъезду. Дома скинул куртку и кроссы, помыл руки, зачем-то заглянул на кухне в пустой холодильник, попил водички из-под крана и пошёл в свою комнату. Там скинул одежду и в трусах упал на незаправленную кровать. В окне болталась тень клена и свет фонаря.
«Надо будет как-то Вику умаслить,» - подумал Антон, проваливаясь в сон.
Разбудил его звонок мобильного. Уже в двенадцать дня. Ну, не слишком рано, конечно, но Антон был не против спать и дальше.
Нехотя взял телефон: звонила Вика. На ловца и зверь бежит?
- Привет, Викусь, как себя чувствуешь?
- Замечательно, Антош, твоими молитвами, как говорится.
- Что звонишь?
Маленькая пауза, пропитанная надеждой на Викино доброе сердце и отходчивость, а вдруг сейчас сама поправит ситуацию.
- Мне телефон Дмитрия нужен, из твоего отдела который, дай пожалуйста.
- Не вопрос, а тебе зачем?
- По делу.
Антон скрипнул сердцем и понял, что не хочется ему давать ей телефон Дмитрия.
- Пришлю сейчас на вацап контакт. Только он женат, если что.
- А тебе то какая забота, что у него жена? Мне по делу, поблагодарить хочу, он меня вчера выручил очень, поступил как джентльмен. Простая человеческая благодарность.
- Интересно. Ну ладно. Твоё дело. Сейчас пришлю. Пока.
- Пока, - ответила Вика и первая бросила трубку.
«Обиделась,» - скривился Антон, высылая обещанный контакт - «Ну ладно, отойдет. До понедельника ещё соскучиться успеет. Интересно, что там такое Димон сделал, что Вика прям такая вся благодарная?»
Антон почувствовал что-то, похожее на укол ревности, но тут в его животе забурчало и голод перекрыл все остальные мысли. Надо было пройтись в какой-нибудь ресторанчик на Мясницкую и перекусить чем-нибудь питательным, например, бургером с большой порцией картошки.
И тут в его голове картинка с красивой Викиной п@пой сменилась на картинку с красивым двойным бургером, с хрустящей картошечкой, под ледяную Колу.
Антон натянул джинсы с вчерашней футболкой и направился на улицу в поисках пропитания.
Димон в своём Тушино тоже долго спал и проснулся от голода. С опасением прислушиваясь к своему животу, он решил всё-таки откупорить кастрюльку с картофельным пюре и контейнер с котлетками, перед сном заботливо поставленными им в холодильник.
Согрел всё это волшебство в микроволновке и приступил к приему пищи. После нескольких ложек еды, не слыша никаких возмущений со стороны своего желудочно-кишечного тракта, Димон осмелел и добавил ко всему маринованные огурцы из банки, привезенной «с Калуги», несколько полосок сальца под бородинский хлебушек и залил всё это сладким черным чаем, уронив сверху кусок «жёниной» шарлотки.
После, шокированный собственной беспечностью и обжорством, уселся прислушиваться к процессу переваривания, с опаской ожидая плохих последствий. Но, всё обошлось. Видимо Боженька почувствовал, что Димон встал мыслями на правильный путь и отменил расстройство желудка.
Тут зазвонил мобильный. Незнакомый номер. Дима ответил:
- Алё.
- Привет, Дим, удобно тебе говорить? – услышал он Викин говорок.
-Да, удобно, слушаю.
- Извини, я у Палыча взяла твой номер, просто хотела сказать тебе спасибо. Ты меня вчера просто спас, ну и поддержал морально. Я бы хотела тебя как-нибудь отблагодарить, еще не придумала как, если у тебя идеи будут – говори смело. Если не будет идей, я сама придумаю.
- Вик, это лишнее, не придумывай. Ты в порядке и всё нормально.
- Ну, посмотрим. Хороших выходных тебе, рыцарь.
- И тебе, Вик, хороших выходных.
Дима некоторое время задумчиво смотрел на мобильный, словно тот что-то недоговорил ему, потом тряхнул плечами, проснулся и пошёл заниматься домашними делами. Он обещал Маруське повесить приспособление на балконе, чтобы постиранное бельё сушить можно было.