Витольд Бялыницкий-Бируля – художник с головокружительной судьбой: родом из небольшой белорусской деревни, он в юном возрасте становится подмастерьем Левитана, через десяток лет принимается в передвижники и вскоре на себе ощущает весь груз славы и внимания сильных мира сего. Но кажется, его это совсем не тяготит, все перипетии он проходит легко, будто они всего лишь туман – легкий и прозрачный, как на его картинах. Недаром же он считался одним из лучших «туманных» живописцев. Одно печалило Бялыницкого-Бирулю – долг перед Беларусью. Какой – разбиралась Валентина Дроздова.
КАК ПУТЕШЕСТВИЯ ОТКРЫЛИ В ВИТОЛЬДЕ ТАЛАНТ
12 февраля 1872 года в деревне Крынки Могилевской губернии, что под Белыничами, в семье мелкого арендатора земли Каэтана Бялыницкого-Бирули родился очередной ребенок – сын. Мальчика назвали Витольдом.
Отец Витольда часто ходил в плавание по Днепру, Припяти и Сожу. Мальчик любил эти поездки больше всех других развлечений – в них, как позже отмечал он сам, открылась ему красота родной природы. Тогда же проснулось в нем желание ее запечатлеть, чтобы оставить с собой подольше.
Подростком он переехал в Киев к обосновавшемуся там старшему брату Александру, поступил в кадетское училище, но душа его была неспокойна: не его это было место. Промучившись год, он перешел в Киевскую рисовальную школу Николая Мурашко. В ней подающий большие надежды живописец обучался четыре года – вплоть до 1889 года. Оставаться в Киеве дольше он не мог – его уже звала Москва.
В Московском училище живописи, ваяния и зодчества он попал на курс к Сергею Коровину (не путать с более известным Константином Коровиным – его братом), Василию Поленову и Иллариону Прянишникову. О таких наставниках можно было только мечтать – талантливые и признанные живописцы могли не только огранить талант юного дарования, но и дать ему путевку в жизнь. Как оказалось, могли они дать и кое-что еще – любовь к пейзажной лирике, которую Витольд пронес через всю свою жизнь.
ОТ ПОДМАСТЕРЬЯ ЛЕВИТАНА ДО ПЕРЕДВИЖНИКОВ
Талант Витольда стал заметен очень рано: уже во время учебы опытные наставники прочили ему большое будущее. Исаак Левитан, познакомившись с картинами художника, пригласил его работать в свою мастерскую. Павел Третьяков, основатель той самой Третьяковки, купил у Витольда полотно «Из окрестностей Петербурга», чем еще больше утвердил репутацию белорусского живописца. Коллекционер как никто другой умел видеть перспективных художников, но у студентов приобретал картины крайне редко, считая, что им еще нужно дозреть.
В 1897 году открывается новая страница карьеры Бялыницкого-Бирули: он начинает выставляться. Дебютанта принимают сразу две площадки: Московское общество любителей художеств и Московское товарищество художников. Через пару лет его имя включают в каталоги передвижников, его работы начинают участвовать в передвижных выставках, а затем и в международных конкурсах. Причем выходят они на интернациональную арену громко – сразу с первых мест. Так, на Кавказской юбилейной выставке в 1901 году его пейзаж ««Вечные снега» получает первую медаль. Художнику на тот момент было всего 29 лет.
В 1904 году он становится постоянным членом Товарищества передвижников, а в 1908 получает почетное звание академика живописи.
Пейзажи Бялыницкого-Бирули производят на зрителей удивительное впечатление: им кажется, что на них изображено что-то их, родное, личное: луг, снежная поляна, река, тропинка в лесу. Они сидели у этой реки и бежали ребенком по этой лесной дорожке, неужели художник тоже бывал в тех местах?
И действительно, живописец, воспитанный на неброских, но нежных лиричных пейзажах родной природы, писал ее без примет места: и в землях Беларуси, и на российских просторах бегут те же ручейки и стелется тот же туман – будто один на обе страны.
«ЧАЙКА» НА ОЗЕРЕ УДОМЛЯ
В 1912 году художник, имевший благодаря устойчивому спросу на свои картины крепкое состояние, приобрел участок земли в Тверской губернии, на берегу озера Удомля. Эти места были ему знакомы – здесь часто работал его старший товарищ Исаак Левитан.
Бялыницкий-Бируля строит здесь дачу. Даже не дачу – усадьбу, пусть и небольшую, и называет ее «Чайка». Здесь, на лоне его любимой природы, в атмосфере тишины и спокойствия, его творческая энергия начинает кипеть с еще большей силой. К тому же в этих местах художник мог предаваться еще одному любимому своему делу – охоте, в которой принимали участие и его многочисленные гости. Как художнику удалось сохранить имение в горниле революций? Ответ кроется в списках его гостей-охотников: среди них были не только друзья-художники, но и члены партии, благоволившие Витольду и оставившие ему имение в личной собственности.
ГОРКИ ЛЕНИНСКИЕ
В 1936 году художник пишет серию работ в Горках Ленинских. Но с этими местами, сам того не зная, он познакомился гораздо раньше – через свою картину.
Вернемся на пару десятков лет назад. В 1918 году Владимир Ильич приезжает в Горки на отдых, место ему нравится, но не пышным убранством усадьбы, а неброской красотой природы средней полосы, и он решает здесь бывать. В 1920 году он переезжает сюда жить.
И здесь стоит рассказать об имении подробнее.
Горки Ленинские – детище Зинаиды Морозовой, жены знаменитого мецената Саввы Морозова. До появления здесь Надежды Крупской именно она была главной женщиной усадьбы. Дочь купца второй гильдии, она упорно пробивала себе дорогу в дворянство. Но, по оценкам современников, получалось у нее не всегда: потомственные дворяне, которых она собирала на шикарные обеды и культурные мероприятия вроде выставок молодых художников-передвижников, шептались за ее спиной, обвиняя в «купеческих вкусах». Антон Чехов говорил прямо: обедневшие, но высокомерные дворяне приезжают в Горки ради одной цели – поесть всласть, так как не могут сами себе этого позволить, но при этом не гнушаются отпустить по поводу хозяйки пару шпилек.
Усадьбу Зинаида решила сделать на зависть всем. Пригласила архитектора Федора Шехтеля, одного из самых видных модернистов от зодчества, и тот спроектировал комплекс усадьбы так, что заказчица была в восторге, а Ленин, пока мог свободно передвигаться, останавливался во флигеле, а не в главном доме – уж слишком парадным он был.
Надежда Крупская писала так:
«Обстановка была непривычная. Мы привыкли жить в скромных квартирках, в дешевеньких комнатах и дешевых заграничных пансионатах и не знали, куда сунуться в этих покоях...»
Один зимний сад в стиле ампир чего стоил! Но, к слову, Ленин и Крупская нашли ему применение: здесь крутили фильмы, а Мария Ульянова, младшая сестра вождя, сопровождала просмотр немого видеоряда музицированием на фортепиано.
ИСТОРИЯ ОДНОЙ КАРТИНЫ
При прежних хозяевах главный дом был поделен на мужскую и женскую половины – Зинаида старалась сохранить быт дворянского гнезда во всех его подробностях, несмотря на то что революция уже простирала к нему свои руки. При жизни в Горках вождя распределение комнат изменилось: в проходной, которая служила одновременно и столовой, ночевала сестра Мария, рядом с ней, в соседней комнате, – Надежда Константиновна, а по другую руку, в дальней комнате – гости, среди которых был и Иосиф Сталин, засиживавшийся в Горках допоздна.
Интерьеры комнат новые хозяева практически не изменили, все осталось, как при Зинаиде: те же богатые люстры, тот же кухонный гарнитур из карельской березы. И те же картины на стенах.
В бывшей мужской половине на стене висит картина. Она неизвестна широкому зрителю. Но это подлинник, в отличие от многих других картин, которые заказывала мадам Морозова. Автор картины – молодой художник Витольд Бялыницкий-Бируля. Сюжет прост – речной пейзаж, будто простой и знакомый, но как тонко он исполнен.
Рядом висит картина в духе Васнецова, но исследователи до сих пор сомневаются, его ли кисти работа.
Зинаида собирала в свою коллекцию картины совершенно разных направлений, жанров и стилей. За это ее тоже ругали: мол, отсутствие вкуса. Но работники музея в Горках Ленинских считают иначе: по их мнению, это признак широты взглядов.
Картина Бялыницкого-Бирули обосновалась на втором этаже, рядом с кабинетом Владимира Ильича. Вдумайтесь: ее приобретала та, что больше всех мечтала о сохранении дворянства, и пейзаж Бялыницкого-Бирули, должно быть, напоминал ей о традициях дворянских картинных галерей. Разве могла она подумать, что вскоре задумчиво смотреть на нее будет вождь мирового пролетариата – новый хозяин и ее дома, и ее картин, а сам художник станет одним из любимых живописцев товарища Сталина и заслуженным деятелем искусств нового государства?
ДОЛГ ПЕРЕД БЕЛАРУСЬЮ
В 1944 году Витольд Бялыницкий-Бируля получил звание Народного художника Белорусской ССР (РСФСР назначила его «своим народным» позже, в 1947 году). В это время он возвращается на Родину и начинает работать в окрестностях Минска. «Чайка» по-прежнему остается за ним, но его отчаянно тянет домой. Здесь он создает ряд этюдов, которые потом воплотятся в цикл картин о Беларуси.
Сам художник говорил так:
«Мне всегда казалось, что я в долгу перед Беларусью. Меня всегда беспокоила мысль, что я мало написал о ней, и поэтому сейчас, когда я вновь в родном краю, я стараюсь хоть немного наверстать упущенное».
В 1947 году он пишет одно из самых известных своих полотен «Белоруссия. Вновь зацвела весна». Эта картина – визитная карточка уже состоявшегося, маститого художника – находится сегодня в Третьяковской галерее.
Живописец возвращается в «Чайку» и продолжает работать. Он полон впечатлений о Беларуси, в его мастерской полно эскизов, и работа кипит. Но болезнь подтачивает его силы, и 18 июня 1957 года в возрасте 85 лет Витольд Бялыницкий-Бируля умирает.
Советский Союз оплакивает кончину художника и стремится увековечить память о нем: в Белыничах и Могилеве открываются именные музеи с его картинами. Их в Беларуси много: несмотря на то, что большую часть жизни Витольд провел в Москве и ее окрестностях, главное наследство живописца – его полотна – хранятся на исторической Родине. Но часть работ осела в музеях поменьше, в том числе и в России. Их можно увидеть в Костроме, Нижнем Новгороде, Красноярске, Воронеже, Томске, Челябинске, Сочи и других городах.
