(Рассказ из моей книги "Варенье из одуванчиков")
Сан Саныч не спал третьи сутки. Просто не мог заснуть по непонятной причине. Первые сутки еще чувствовал себя бодрячком, а вот на вторые появилась раздражительность, одышка, давление подскочило. Снотворное не помогало. И на третьи сутки бессонницы, к которой добавилась еще и головная боль, Сан Саныч решил обратиться к докторам. Но те только руками разводили: анализы для Вашего возраста отличные, в чем причина бессонницы, понять не можем.
Было около восьми вечера, когда личный водитель подвез Сан Саныча к небольшому двухэтажному зданию на окраине столицы. Скромная табличка у входа гласила: «Центр сомнологии».
Профессор Лев Аркадьевич Серебряков больше шестидесяти лет занимался изучением нарушений сна. На пенсию выходить не собирался и в свои семьдесят девять продолжал практиковать в им же и созданном центре сомнологии. Внешне он был похож на сказочного Деда Мороза: седые волосы по плечи и белоснежная борода, спускающаяся на грудь. Видимо, поэтому доверие у своих пациентов вызывал безоговорочное.
Внимательно выслушав запинающегося Сан Саныча и просмотрев кипу анализов, профессор неожиданно задал странный вопрос:
- Ответьте мне честно, милейший Александр Александрович, любите ли Вы халяву?
Сан Саныч растерянно захлопал глазами:
- В смысле? Люблю конечно! Кто ж ее не любит?!
Профессор устало потер переносицу:
- Сейчас я задам Вам вопрос, который может показаться довольно странным... Но от честности Вашего ответа зависит Ваша, не побоюсь этого слова, жизнь. Как часто Вы вызывали "халяву"?
Первый раз "халяву“ тогда еще никакой не Сан Саныч, а просто студент юрфака Санек, вызвал на третьем курсе. Тогда всем этажом общежития неделю "замачивали" свадьбу однокурсника и забросили не только учебу, но и подготовку к экзаменам. Санек опомнился вечером, накануне экзамена, что из тридцати билетов знает "на отлично" только четыре, а выучить за ночь двадцать шесть - это совсем не реально. Тогда-то сосед по комнате и рассказал ему про "халяву". Мол, чего ты страдаешь, вызови "халяву" и на экзамене билет попадёт именно тот, который ты учил. Стопроцентная гарантия! Санек был реалистом, но почему-то соседу поверил: видимо, на его здравомыслии сказалась запойная неделя. Уточнил ритуал вызова и ровно в полночь открыл форточку, высунул в нее руку с зачеткой и громко прокричал три раза: "Халява, приди!" После этого положил "зачетку" под подушку и заснул, словно младенец - без сновидений до самого утра.
"Халява" сработала на все сто процентов, как и обещал сосед! Билет Санек вытянул именно тот, который знал на "отлично". Саньку стало любопытно, захотелось поэкспериментировать. И начал Санек вызывать "халяву" постоянно. Выучит один билет, ну максимум пять, и по отлаженной схеме: полночь, зачетка в форточку, призыв "халявы". И всегда сплошные "отлично" в зачетке!
Санек с отличием закончил институт, устроился на работу в престижную фирму юристом, через несколько лет женился, со временем и свою фирму организовал. Незаметно превратился в Сан Саныча - уважаемого директора и любимого мужа и папочку. А "халяву" нет-нет да и вызовет: то клиента денежного заполучить надо, то договор выгодный заключить, то еще что-нибудь по мелочи...
Сан Саныч тяжело вздохнул и закончил свой длинный рассказ:
- Последний раз три дня назад и вызывал... А теперь вот бессонницей маюсь.
Профессор что-то написал на бумажном бланке и протянул Сан Санычу:
- Это адрес единственного человека, который сможет Вам помочь. Поезжайте, не медля! Только сами за руль не садитесь, так и убиться недолго в Вашем-то состоянии ...
- Так это же 700 км в одну сторону! - ахнул Сан Саныч.
Профессор развел руками:
- Другого выхода у Вас просто нет, с "халявой" шутки плохи! Неволить Вас не могу, но через два дня у Вас начнут разрушаться мозговые клетки – и можете писать завещание.
Сан Саныч рассчитался с таксистом и вышел из машины. После самолета и скоростной поездки на такси его подташнивало и кружилась голова. Воспаленные глаза начали слезиться, и мир приобрёл слегка размытые контуры.
Такси мигнуло фарами на прощание и умчалось в ночь.
Пахло свежескошенной травой и парным молоком. Все вокруг заливал мертвенно-белый свет полной луны. Казалось, что луг вокруг хутора и сад покрыты снегом. Только высоченная стена черного леса, подступающего с трех сторон к небольшому домику, неприятно холодила сердце страхом. Сан Саныч чуть ли не бегом рванул к светящимся теплым светом окнам, спотыкаясь на тропинке, ведущей к дому. Неожиданно входная дверь распахнулась и на пороге возник силуэт невысокой худощавой женщины:
- Ну здравствуй, добрый молодец!
— Здравствуй... те... - Сан Саныч чуть не сказал "Баба Яга", но вовремя прикусил язык. Вытер носовым платком покрывшийся испариной лоб. - Вы бабка Агафья? Мне Ваш адрес Лев Аркадьевич...
- Знаю, милок, - перебила его женщина, - времени у нас мало разговоры разговаривать, до полуночи успеть надобно. Иди за мной.
Сан Саныч и не заметил, как в ее руке появилась толстая зажженная свеча. Трепещущий язычок пламени осветил лицо женщины. Очень старой женщины. На вид ей можно было дать лет восемьдесят пять-девяносто: все лицо в морщинах, словно печеное яблоко. Седые вьющиеся пряди, выбивающиеся из-под подвязанного платочка. И глаза... удивительные глаза, в обрамлении ласковых лучиков-морщинок: светлые и сияющие, наполненные мудростью и пониманием.
Деревянная дверь чуть слышно скрипнула, и в лицо Сан Санычу дохнуло ароматом сушеных трав и мокрого березового веника.
- Прости, батюшка Банник, что покой тревожим, помощь твоя нужна нам. - Бабка поклонилась в пояс и только после этого перешагнула порог. На всякий случай Сан Саныч сделал то же самое и чуть не упал: головокружение усилилось и в висках начала пульсировать боль, растекаясь к затылку.
Бабка поставила свечу на стол в просторном предбаннике, достала из кармана вязаной кофты холщовый мешочек и начала посыпать вокруг Сан Саныча какой-то трухой, очерчивая на удивление ровный круг.
- Ты, милок, из круга не выходи, что бы ни случилось. Стой, аки Хома Брут гоголевский, пока сама тебя за руку не выведу. - Бабка взглянула на Сан Саныча, охнула и, порывшись в обширных карманах кофты, достала небольшой пузырек. Зачерпнула деревянным ковшиком воды из ведра, стоявшего на лавке возле стола. Плеснула в ковш из пузырька и протянула Сан Санычу:
- Пей до донышка, а то, не ровен час, окочуришься раньше времени.
Сан Саныч взял дрожащими руками ковш и выпил теплую, пахнувшую мятой воду. Полегчать не полегчало, но головокружение и головная боль прошли.
Бабка к чему-то прислушалась, кивнула и сорвала один из висящих на стене пучков трав. Зажгла его от свечи. Когда трава стала тлеть, испуская горьковатый белесый дым, бабка приказала:
- Время пришло! Вызывай, милок, ее, окаянную.
- Кого? - опешил Сан Саныч.
- Халяву свою, кого ж еще? Как завсегда звал, так и теперь зови. - Бабка начала что-то нашептывать над дымящимся пучком. - Куда рванул?! Забыл наказ, из круга обережного не выходить? На месте стой да и зови.
Сан Саныч пожал плечами, протянул дрожащую руку в сторону маленького оконца и проговорил заветные слова три раза:
- Халява, приди!
Минуты тянулись медленно, на лбу Сан Саныча выступила испарина, опять начали слезиться глаза. Белесый дым заполнил весь предбанник, дышать становилось труднее. Сан Саныч рванул воротник рубашки, и в этот момент увидел, как тень в углу зашевелилась и постепенно приняла очертания высокой худощавой фигуры, закутанной в черное одеяние так, что были видны только поблескивающие в полумраке глаза. Фигура медленно приблизилась к Сан Санычу и остановилась на границе круга.
- Пришло время платить по счетам, - прошелестел тихий голос, и Халява подняла голову.
Глаза... Огромные глаза, бездонные, магнетические, завораживающие. В них хотелось смотреть бесконечно...
- Что ты готов отдать за мои услуги?
Мимо лица пронесся теплый, пахнущий мокрым дубовым веником ветерок и слово "всё" замерло на губах. С Халявы упала закрывающая ее голову до самых глаз ткань.
Сан Саныч заорал от ужаса и чуть не выскочил за пределы круга. Практически лысую голову Халявы венчали редкие пряди чёрных, спутанных волос. Все лицо было изъедено гноящимися язвами.
Вместо носа зияла дыра, в которой белела костная перегородка. В жутком оскале виднелись остатки гнилых зубов. Инородно и странно на ужасном полуразлагающемся лице смотрелись глаза, невообразимо прекрасные, с длинными, густыми ресницами. Но они уже потеряли свой магнетизм для Сан Саныча.
- Что ты готов отдать за мои услуги? - повторила Халява.
- Бизнес. Я готов отдать свой бизнес, - дрожащим голосом быстро произнес Сан Саныч.
- Сто сорок восемь дней, тридцать пять часов и семнадцать минут твоего сна... Достойная плата, - в лицо дохнуло гнилью и разлагающимся мясом, Сан Саныч еле сдержал рвотные позывы. - Скрепи договор кровью.
Халява протянула руку в черной перчатке. На ладони лежал небольшой, причудливо изогнутый нож.
- Слова сказаны, долг уплачен. Нет боле твоей власти над ним, - раздался твердый голос Агафьи.
- Обережница... - сквозь зубы прошипела Халява, поворачивая голову на голос. - Не вижу тебя, Обережница. Покажись!
- Иди туда, откель пришла. - В дымном мареве бабку Агафью не видел и Сан Саныч, но ее голос раздавался откуда-то справа. - За темные горы, за черные реки иди в Навье царство...
Бабка нараспев читала слова, а Халява, по-звериному рыча, размахивала руками, пытаясь схватить невидимую для нее Агафью.
- Уморрююю, Обережница!
—... Стань прахом, обернись тленом! Слово мое крепко! - с этими словами бабка плеснула чем-то на Халяву.
Тошнотворный запах разложения усилился. Халява завизжала так, что мороз пошел по коже. Раздирая руками лицо и ткань, куда попала выплеснутая Агафьей жидкость, она развернулась к Сан Санычу и бросилась на него.
Последнее, что увидел Сан Саныч, перед тем как упасть в обморок, были выпученные глаза и ошметки сползающей с оголяющегося черепа кожи стремительно приближающейся к нему Халявы. Через секунду Халява развеялась темными хлопьями дыма, но этого он уже не увидел. Теплый ветер подхватил безвольное тело Сан Саныча и аккуратно опустил его на деревянные доски предбанника.
Разбудил Сан Саныча котенок, неожиданно прыгнувший ему на живот. Сан Саныч в испуге подскочил, не сразу сообразив где он находится. Деревянная кровать с мягкой пуховой периной, на которой он спал, укрытый стеганым одеялом, стояла возле окна. Возле кровати на табуретке лежала аккуратно сложенная его одежда. Ситцевая занавеска с веселыми ромашками, отделяющая спальный закуток от основной комнаты, отодвинулась:
- А спать ты горазд, добрый молодец! - улыбнулась бабка Агафья. - Почитай двое суток без продыха почивал.
- Как двое суток?! - ужаснулся Сан Саныч вспоминая незабываемую встречу с Халявой. - Мне надо срочно позвонить... Жена волнуется...
- Не суетись, неугомонный, жена твоя сюда едет, а ты покамест порты натягивай да снедать иди. Я блинков тебе напекла. Вкуусные!!!
- Маргарита Семёновна? Это профессор Серебряков. Приезжайте скорейшим образом, Ваш супруг вышел из комы!
Галина Терпицкая
#мистика в нашей жизни #халява