#театрэтонасилие
история короткая. у меня был самый обычный твиттер мгновенной рефлексии. случилось — твитнула — отпустило. что случалось со мной уже писала. акк был анонимным, но я не старалась усердно скрыть свою личность перед 20 подписчиками. потому, в момент сильного возмущения, туда проник скрин СуперОмска, где были и имя, и где я училась, и театр, где работаю.
и вдруг мне позвонила завлит, потому что её откуда-то из министерства (чеее?) попросили прокомментировать мой твиттер и вообще поинтересовались, в курсе ли театр о чем я там пишу. завлит звонила уже зная все мои твиты за последние 3 месяца и иногда зачитывала и комментировала «это неправда» и «у нас специальные датчики, которые игнорируют сигаретный дым» (а я все еще не понимаю, возможно ли это? напишите). говорили долго. было очень страшно и очень стыдно, как будто за мной уже выехали. звонок был за 2 дня до премьеры и за день до пресс-конференции нового спектакля худрука и я могла все испортить своими абсолютно идиотскими твитами ебтвоюмать да че ж я не могу просто завалить и не высовываться сука сука сука почему я все постоянно порчу!!!!!
а на спект возлагались золотомасочные надежды между прочим! по телефону было про репутацию театра, про срыв премьеры, про то, что если будет скандал, то меня выпнут из театра с испорченной трудовой, что я подписывала бумаги о неразглашении и тд. но, справедливости ради, завлит меня не отчитывала, а продумывала на ходу план спасения моей/своей жопы.
решение было придумано за нас: поставить бутылку вискаря в министерство, а они передадут ее тому, кто слил эту инфу.
еще разок))) мне приказали удалить компромат на театр и МНЕ нужно было дать взятку, чтоб это не вскрылось.
но, в случае скандала, это театру пришлось бы отвечать за свои поступки, а не мне за мои слова. я не лгала. писала как токсичная школьница, конечно, но на то это и твитор. я паниковала из-за того, что кто-то может узнать правду об этом театре.
а потом ничего не случилось. но я на всякий случай не пришла на премьеру и банкет, чтоб не спровоцировать какого-нибудь журналиста. и бутылку я тоже никому ставить не стала.
