Не все то правда, что громко объявлено…
Лауреатами Нобелевской премии мира в 2021 году стали главный редактор «Новой газеты» Дмитрий Муратов и Мария Ресса. Награда была присуждена «за их усилия по защите свободы выражения мнений, которая является предпосылкой демократии и прочного мира».
Довелось мне как-то лично пересечься с подчиненными Дмитрия Муратова. Дело было громкое, но неоднозначное, и потому большинство журналистов не рискнули о нем писать. А вот собкор «Новой», ныне почивший, а потому не буду называть его имени, стал активным участником тех событий.
Но по порядку.
Было это давненько, лет пятнадцать назад. В одном из совхозов началась приватизация земли. Вообще-то землю крестьянам раздали еще в начале девяностых – но только крестьянам колхозным и совхозным. А тут был не совхоз, тут была крупная машиноиспытательная станция. Потому и приватизация земель задержалась на 15 лет. Вначале оформление шло чинно и ладно. На каком-то этапе чиновники вдруг спохватились: землю почти раздали, а местные жители, имеющие право ее получить, пока ничего не получили. Некие ушлые люди обманным путем первыми получили паи, обездолив тем самым местное население.
И тогда областное начальство придумало: надо придраться к какой-нибудь мелочи, документы о приватизации признать недействительными и начать новую процедуру. Такого поворота мошенники не ожидали, но терять свой куш не собирались. Они организовали митинги, взбудоражили местное население. Люди поверили не губернатору, а мошенникам. Да и как не поверить, если в свободной прессе, в наинезависимейшей «Новой газете» многократно битый ментами за свои независимые высказывания, собкор выдает гневные речи, обзывая чиновников латифундистами (не все крестьяне знают, что это такое).
Мне позвонили родственники – как корреспонденту областной газеты. Рассказываю им все, что знаю. По гулу в трубке понимаю, что меня слушают по громкой связи и что мне не верят. Мне не верят, а собкору с псевдонимом «Полянский» – верят. Более того, сестра боится назвать мне фамилию собкора – как бы ему худа не вышла. Я-то в губернаторской газете, я-то человек подчиенный… А вот он…. чье имя при мне не произносится… Но я и так знаю это имя. Блистательный писатель, превосходный поэт, каких на рубеже тысячелетий – единицы, золотое перо, добрейший человек, готовый живота не жалеть, защищая сирых и убогих – он был человек наивный. Он настолько захлебывался эмоциями, что рассмотреть факты уже не мог. Вот и в ситуации с землей не разобрался, но уж больно складные тексты писал.
Когда митинги желаемого результата не принесли, когда чиновники настояли: оформляем все заново, тогда по большому селу пошли ходоки – из двора во двор.
- Нужны деньги на московских адвокатов, - говорили они. – Вот соберем сумму, положим ее на счет уважаемой местной гражданки, и прикатят к нам юристы из первопрестольной, и они защитят нас от произвола областной власти.
Пока одни собирали деньги, другие оформляли документы. И надо же такому случиться: все, кто имел право на земельный пай, а оно определялось пропиской по состоянию на 1 января 1992 года, так вот все эти люди земельный надел получили без проблем. Те, кто попал в самые первые списки мошенническим образом – они остались без земли.
На то он и мошенник, что он всегда в прибыли. Когда селяне кинулись к уважаемой гражданке, чтобы вернуть свои средства, выделенные на московских адвокатов, ибо обошлись без них, выяснилась новая деталь. Первое: та гражданка настолько престарелая, что имени своего не помнит. И второе: сын ее резонно спрашивал – какие такие деньги? Вы мне давали? Нет, не давали. Вот и спрашивайте у тех, кому отдали. Местные жители посчитали: село очень большое, деньги люди отдавали немалые, кто две тысячи, а кто и десять, если семья имела право на 5-6 наделов. И все эти деньги исчезли вместе с организаторами митинга. Минимум 3-4 миллиона рублей собрали мошенники.
Но об этом собкор «Новой» ни строчки не написал. Более того – больше он не пользовался псевдонимом «Полянский». Наверное, узнал, что и его именем мошенники обманули селян. А может – и не узнал. Во всяком случае, он продолжил свое служение сирым и убогим. И эти сирые и убогие нагло пользовались его добротой и наивностью. О-го-го! – как пользовались. И мажоры, и уголовники, и шизофреники к нему обращались, а он всем верил. Эдакий Дон Кихот и его борьба с ветряными мельницами. И эта его борьба неоднократно одарялась сомнительными премиями, типа премия имени Цукермана или премия имени Мухомора-без-Точек-младшего. И все эти премии с формулировками, подобными той, что Муратову – дескать, за свободу слова, за формирование демократического общества и гражданских институтов, за журналистское расследование…
Понимает ли новоодаряемый нобелевской премией Муратов с кем он борется? Понимает ли он, где грань между свободой слова и брехней, направленной на подрыв государственного строя? Понимает ли он свою ответственность за каждое слово его собкоров, за глубину и многогранность изучения поднимаемых проблем и направленность на решение проблем в правовом поле, а не путем формирования ложного общественного мнения?
Вряд ли… Газета давно перестала быть средством информации. Это просто бизнес – и ничего более.