В тайгу за золотом.
Глава 3.
Встреча с якутским гризли.
На четвёртый день нашей экспедиции я, насидевшись на крыше вездехода, с удовольствием принял предложение Андрея прогуляться по долине ручья с карабином в поисках оленя. Ребята в это время собрались порыбачить. Закинув карабин на плечо, я быстрым шагом направился вниз по течению ручья с необычным якутским названием Амнуннахта. Его долина представляла собой широкую, усеянную валунами, частично заросшую островками чахлой лиственницы и ивняка, заболоченную местность. Оба склона долины этого ручья были не очень крутыми, почти сплошь поросшими кедровым стлаником и ягелем.
Движение у подножия правого склона я заметил не сразу, так как вглядывался вдаль, в намерении засечь оленя или сохатого. Поначалу я увидел лишь летящие в мою сторону комья земли и песка. Проследив взглядом, откуда они вылетают, я, невольно, вздрогнул. Метров в двадцати от меня, спиной ко мне очень крупный медведь всеми четырьмя лапами активно раскапывал бурундучью нору. Почему-то меня удивило светлое кожистое пятно, чистое от шерсти под его маленьким хвостиком-обрубком ниже заднего прохода зверя. Я в каком-то изумлении, словно, не веря происходящему, вперился взглядом в эту кожистую бляшку. Видимо, в этот же момент медведь учуял меня. Он сначала повернул ко мне морду. Увидев же, неожиданно быстро в прыжке развернулся в мою сторону.
Я уже снимал карабин с плеча, одновременно, спуская с защёлки предохранитель. Нижняя часть туловища зверя была скрыта в высокой траве, поэтому начало его перемещения в мою сторону, заметил не сразу. Лишь, когда его огромная голова стала стремительно приближаться, я понял, что через секунду-другую хищник сомнёт меня. Медведь к тому же был настолько жирным, что движение его передних лап в плечевых суставах почти не было заметно, лишь вздыбленный загривок на спине вяло покачивался в такт прыжкам.
Я смотрел на его резвое приближение с ужасом, сознавая, что едва успею вскинуть карабин к плечу, сделать же несколько точных выстрелов, вряд ли смогу. «От живота» я стрелять не умел, да, впрочем, никогда и не пробовал. Конечно, я знал, что медведь на раны очень крепкий зверь. Если мне не удастся попасть ему первым выстрелом сразу в голову, желательно в мозг, или перебить позвоночник, у меня, в предстоящей схватке, шансов-никаких.
Вдруг, я вспомнил, что сегодня утром, спрыгивая с вездехода, забыл прицепить к поясному ремню свой охотничий нож. Всему виной были вчерашние вечерние посиделки с возлияниями, от которых утром память моя была отбита напрочь...
Уже давно надо было начинать стрелять по стремительно приближающемуся медведю, но я всё чего-то тянул, словно, на что-то надеялся. Наверное, подспудно, я боялся неточными попаданиями только разозлить зверя. За долю секунды до того, как я уже был готов нажать на спусковой курок карабина, медведь неожиданно остановился и встал на задние лапы.
Я, просто, оторопел от увиденного, так и не успев вскинуть оружие.
Передо мной возвышался не просто крупный медведь. Это был настоящий гигант, исполин, каких я не видывал ни в зоопарке, ни в цирке, ни в дикой природе. Он стоял от меня метрах в семи и смотрел на меня с высоты потолка моей городской квартиры. Медведь был, как мне показалось, абсолютно чёрного цвета, лишь возле подмышки слева белел то, ли, клок седых ли волос, то, ли, какой-то генетический отклик белой манишки американского родственника-гризли. Да и масса у него была, наверное, около полтонны. Длинный мех на великолепной шкуре лоснился и, было видно, что зверь нагулял на уже близкую зиму центнер-другой подкожного жира.
Не смотря на крайнюю опасность этого для меня противостояния, я, вдруг, каким-то шестым чувством осознал, что хищник, похоже, прекратил свою атаку и, чисто инстинктивно, попятился назад. Медведь несколько секунд смотрел на меня, я же за это время успел сделать несколько шажков назад. Зверь плавно опустился на лапы и, вновь, сделал короткий бросок в мою сторону. Я, стараясь не делать резких движений, отходил от него назад, успев чуть выше приподнять карабин. Хищник опять встал на задние лапы. Теперь он стоял от меня всего в нескольких метрах. Мне интуитивно показалось, что зверь хотел убедиться с близкого расстояния, что я, всё-таки, отступаю. Спустя некоторое время медведь опустился, развернулся, и, не спеша поковылял к вырытой им яме, а когда до неё осталось несколько метров, вдруг, припустил, и, в несколько прыжков, достиг её, так ни разу и не оглянувшись в мою сторону.
Дальше, зверь, не обращая на меня ни малейшего внимания, возобновил рытьё своего котлована. В какой- то момент он, всё-таки, оглянулся, своим подслеповатым взглядом нащупал меня и, опять, с каким-то остервенением продолжил раскапывать бурундучью нору. Я, внезапно, почувствовал, как несколько песчинок, отлетевших от лап медведя, коснулись моих губ. Чисто, машинально, я слизнул их языком и сплюнул на землю. Медведь услышал этот негромкий звук, резко развернулся и, вновь, встал на задние лапы.
Сейчас хищник находился на той дистанции, с которой его было удобно бить из карабина и, при моём везении и умении я, наверное, бы, успел прицельно выпустить всю обойму. Но, почему-то, такая мысль мне в голову, так и не пришла.
«Что-ты, что-о-ты-ы!.. Не нужны, не нужны мне твои орешки...» - наверное, вслух заголосил я, уже почти уверовавший в спасение. До меня только сейчас дошло, какой смертельной опасности, я, только что подвергался.
«Бурундук давно уже убежал по другому ходу и где-то трясется от страха в запасной норке, а орешков, ты, найдёшь в вырытой яме не больше двух десятков».
Три года назад моя супруга привезла со своей малой родины из небольшого сибирского городка в предгорьях Саян, мешочек кедровых орехов, который мы отвезли летом на дачу, пару дней пощёлкали, и, благополучно забыли на полке летней кухни. Дачный бурундук Яшка-наш давний знакомый, которого жена умудрялась кормить орешками с руки, а, может, неотличимое от прародителя потомство, благополучно ими распорядились на долгую якутскую зиму. К началу следующего дачного сезона в разных местах дачи стали дружно вытягиваться длинные ростки какого-то необычного хвойного дерева. Я их начал, было, выдёргивать, но, случайно, заметил в корне длинного ростка проросший кедровый орех. Выдернув, таким образом, несколько корешков, я, догадался, что не спроста на дачном участке появились невиданные для этих мест кедровые саженцы. Это, бурундуки, в прошлом сезоне сделали свои зимние закладки из сворованных орешков, в каждой из которых кучно лежал десяток-другой закопанных кедровых семян. Я не поленился раскопать несколько ростков и пересчитать заложенную в их корне бурундучью заначку.
И, вот, из-за мизерного количества этого таёжного лакомства медведь, только что, мог меня, натурально, задрать.
Вчера, когда мы ехали по водоразделу, сплошь поросшему кедровым стлаником, мы видели десятки оранжево-коричневых медвежьих «куч». Чтобы накопить несколько десятков килограммов жира, без которого медведь никак не протянет в берлоге во время долгой якутской зимней спячки, хищнику приходится поедать за короткий летний сезон сотни килограммов всякой ягоды, грибов, кореньев и самой калорийной пищи-орешков кедрового стланика. И, слава богу, что зверь не соблазнился 97-ю килограммами моего тела, а предпочел шугануть меня ради маленькой горстки стланиковых орешков. Просто, в это время года, да и, вообще, в пищевой цепочке «человек разумный», к которому я, похоже, не отношусь стоит далеко не на первом месте у медведей бурых, сибирских.
Я всё ещё пятился назад, нисколько не думая уходить нормальным шагом от зверя, так как боялся показать ему спину. Уже метров на пятьдесят отошёл от медведя, а он, всё также неистово, продолжал заниматься земляными работами. Даже с такого расстояния было видно, как от его мощных лап на десятки метров в разные стороны отлетали песок и камни. Похоже, зверь, позабыв обо мне, занимался свои привычным делом- «грабежом» бурундучьих нор.
Когда я обогнул островок чахлых лиственниц, медведь полностью скрылся из виду. Я перешёл на нормальный шаг, время от времени оглядываясь назад, уверовав, что эпизод встречи с хищником остался в прошлом и опасность мне больше не угрожает.
«Надо же,-думалось мне. -Как мне, всё-таки, повезло».
После вчерашних вечерних посиделок я с утра забыл прикрепить на ремень не только свой охотничий нож, оставленный в изголовье спальника, но и повесить на шею свисток. С недавнего времени я начал носить его во время походов в тайгу-удобно с товарищами перекликаться, да, и медведя можно отпугнуть при встрече, хотя сам это не проверял- не было повода. Медведь, в своей основной массе, существо осторожное и пугливое, должно, по идее, убежать от резкого и незнакомого звука свистка.
«Может и хорошо, что я забыл свисток», -думалось мне. «А то, свистнул бы со страха, а, медведь, кто его знает, тоже бы от испуга прыгнул бы на меня и- кирдык мне. А, всё-таки, какой я раздолбай… Пошёл на охоту без ножа, с чужим карабином, из которого, даже, ни разу не стрелял. Охотник, называется, тьфу ты-ы…».
«Но, и, всё же, какой я- молодец», -неожиданно похвалил я себя:
«Не стал стрелять в медведя».
Такие мысли метались в моём сознании, пока я шёл к вездеходу, так как ещё не прошло возбуждение от неожиданной встречи со зверем. Откуда-то из-под большого куста жимолости с удочкой наперевес на тропу бодро вынырнул Витёк.
Я поднял руки над собой, потом приложил палец к губе, на что догадливый Витёк спросил громким шёпотом:
-Олень? - видимо мои поднятые руки над головой напомнили ему оленьи рога.
- Если бы,- также шёпотом ответил я. -Здоровенный медведь.
Витёк поменялся в лице:
-Где?
-Да, метрах в ста отсюда, бурундуков раскапывает, -ответил я, всё ещё, шёпотом.
Витёк молча развернулся и озабоченно зашагал впереди меня, периодически оглядываясь с явной тревогой. Вскоре, мы подошли к вездеходу. Оставшаяся троица, оказывается, уже отрыбачила, и, была на боевом посту на «броне» -площадке над двигателем. Судя по их довольным, улыбающимся физиономиям, день продолжался весело и непринуждённо, в полном соответствии с русской традицией.
-Ну, что, вхолостую? -спросил меня танкист Андрей, как-то странно посмеиваясь. -Ты чего с пустой обоймой пошёл? Я после твоего ухода вспомнил, что ещё вчера вечером разрядил карабин, а, зарядить утром забыл, свистел тебе вслед, свистел, но ты, видно, уже не слышал.
-Он медведя здоровенного видел! –возбуждённо ответил за меня Витёк.
-Правда? - спросил Андрей, слегка побледнев.
Я замер оглушённый, сражённый наповал этой новостью. Оказывается, совсем недавно я стоял в трёх метрах напротив громадного медведя совсем безоружный, и даже, наверное, к счастью, не догадывался об этом. Утром, когда десантник Жека передавал мне с верхней палубы вездехода карабин, я, лишь, спросил его, заряжена ли винтовка, на что, он, похоже, тоже «заторможенный», как и я, после вчерашнего вечера, лишь, молча кивнул. А я, даже, не удосужился проверить магазин карабина.
«Вот тебе, дружочек, ещё, один таёжный урок, даже, два. Хорошо, что не последний. Не пей лишнего в тайге, раз, не можешь себя контролировать… Относись к оружию, всегда, ответственно, тем более, к чужому».
.
-Валить его надо было,-солидно вставил с уже явно замасленным взглядом Сергей Марчюлёнис.
-Медвежатину никогда не пробовал, -мечтательно протянул Жека.
До моих спутников, видимо, так и не дошло, что, ни оленина, ни медвежатина от этой моей охоты никак бы не появились.
«Ничего себе», -подумалось мне. - «Ведь, прояви я, хоть, капельку малодушия перед зверем, покажи ему спину, побеги, он, хоть и сытый, но, в соответствие с инстинктом, догнал бы меня и даванул. А может бы и обглодал, как бы так, совсем немножечко. А эти, суки, потом, снимали бы на свои гаджеты моё растерзанное тело, и, скидывали по разным мессенджерам, смакуя столь необычное событие».
Я почти с ненавистью посмотрел на всю компанию.
-Хорошо, что он меня не попробовал, там такой монстр был, килограммов на пятьсот и под три метра,- хриплым голосом ответил я.
-А ты на телефон его снял? - спросил меня Жека.
-Мне как-то не до этого было,- сипло отвечал я.
Андрей налил вновь пришедшим в стаканчики.
-А ты бы стрелял, при случае? -спросил я его.
-Не знаю, -просто ответил он. -Соли маловато у нас, на такую шкуру вся соль бы ушла, на рыбалку ничего не останется.
-Валить его надо было, сейчас кило медвежьего жира сто долларов стоит, -многозначительно добавил Марчюлёнис.
-Ладно, поехали,-буркнул Андрей, опрокидывая в рот содержимое стаканчика.
Через минуту вездеход рявкнул клубом сизого дыма и двинулся по дороге, по которой мы только что вернулись с Витьком.
Я не стал садиться на самодельный, обитый поролоном диванчик на верху вездехода, над самой кабинкой водителя, а встал позади Андрея, чтобы показать ему то место, где встретился с медведем.
К моему удивлению я опять увидел его. Медведь был на том же самом месте, где я его оставил, точнее, где он меня не тронул. Не обращая никакого внимания на приближающийся, громко лязгающий траками вездеход, зверь продолжал азартно раскапывать бурундучью нору и, лишь тогда, когда железная махина подъехала совсем близко, не выдержал и ломанулся через кусты кедрового стланика вверх по склону.
-Видел? -наклонился я к уху Андрея.
-Не-а,- сквозь грохот двигателя, удивлённый и явно разочарованный, прокричал он мне, остановив вездеход.
Я поднялся наверх к ребятам.
-Ну что, видели этого «парня»? -спросил я.
Те дружно закивали головами.
-Как чёрное пианино пробежало, -возбуждённо ответил Жека. –Ужас, какой здоровый!
-Валить его надо было, -философски изрёк Марчюлёнис, - Там, ещё лапы тыщ на сто были. Китайцы, бы, взяли и, шкура бы на пятьсот целковых потянула, – он, похоже, каким-то непостижимым образом втихую ото всех «принял» на грудь ещё и сидел «песня песней».
-Чего же вы его не валили, умники, карабин-то у вас,-весело и, даже, счастливо улыбнулся я, потому что, похоже, только сейчас меня отпустило, стал проходить мандраж от встречи с медведем.
-Так, не успели, вона какой шустрый, –ответил Витёк. -Ты мою удочку взял? -неожиданно спросил он меня.
- Слушай, не помню,-ответил я ему, -похоже, там осталась.
Андрей чертыхнулся и стал разворачивать вездеход.
Удочка оказалась на том месте, где я её оставил перед посадкой на вездеход. Витёк, когда мы вернулись к вездеходу, первым поднявшийся на «броню», отдал мне свою удочку, чтобы я положил её в салон вездехода. Я в это время передавал карабин наверх десантнику, а удочку, которая мешала мне при этой передаче, положил на гусеницу и- забыл… Похоже, в это время я был всё ещё не в себе от перенесённого стресса.
-Сколько харюзов я ей вытянул, -расстроенный Витька вертел в руках осколки того, что осталось от его пластмассовой удочки после того, как по ней проехал вездеход.
-Валить его надо было,-неожиданно, с верхнего сиденья заговорил проснувшийся Сергей Марчюлёнис. –Этот чёрный, с белым пятном, всех медведей в округе на 30 километров поел. А несколько лет назад мужиков с Чульмана, когда они гуску на дороге ремонтировали, под их вездеход загнал. Спасибо, собаки отогнали. Я этих мужиков знаю.
От его жизнерадостных воспоминаний я невольно поёжился.
Через два часа езды мы решили затабориться в верховьях этого же ручья. Немного «расслабившись» за ужином я, ещё раз, подробно рассказал о своей встрече с медведем, на что Андрей заметил:
-Ты правильно сделал, что стал отступать назад от медведя. Я на каком-то канале видел медвежью драку. Так вот, медведь, который проигрывает схватку-начинает пятиться назад, этим, показывая победителю свою слабость, и, только тогда, более сильный медведь перестаёт его преследовать.
Марчюлёнис к этому времени «расслабился» больше моего и спал, мирно похрапывая на откидной полке внутри вездехода. Новых распоряжений от него, что делать с несчастным медведем, больше не поступало. Так закончился обычный для моих спутников, но необычный для меня четвёртый день нашей экспедиции.
Тогда мы ещё не знали, что через неделю, во время стоянки на безымянном ручье в верховьях реки Алдан, танкист, совершенно случайно, наткнётся на лежбище медведя. Все дни нашей рыбалки зверь наблюдал за нами с тридцати метров с острова через реку. Иногда переплывал протоку и ночью тихо бродил по нашему лагерю в поисках пищи.
Не мог тогда я, даже, предположить, что через месяц, по первому снегу, мне, уже одному, недалеко от города, предстоит встреча с медведем-шатуном, едва не окончившаяся моей гибелью. Мне и в этот раз повезло. При выслеживании глухариного выводка я незаметно для себя сделал петлю и вышел на свой след, хорошо видимый в неглубоком снегу. Параллельно моему следу тянулись свежие отпечатки широких медвежьих лап. После преследования меня обессилевшего, утратившего в этой погоне ружьё, зверь загнал-таки на дерево…
Что интересно, до этих встреч, я не встречал в тайге медведей лет восемь.
А, сейчас, мы потихоньку, с мелкими поломками и разными событиями, приближались на вездеходе к лабазу деда Сергея Марчюлёниса, где он, сего слов, нашёл бутылку из-под шампанского, почти доверху заполненную шлиховым золотом. Мне, как геологу, предстояло на месте разобраться, что, к чему и, желательно, найти ручей, на котором мыли благородный металл. Для этого и позвали меня с собой мои новые приятели, как, я уже начинал догадываться, в эту очередную авантюрную экспедицию.