Жили одной только работой
Нам, живущим сегодня, дорого все, что связано с поколением победителей. На страницах нашей газеты мы часто рассказываем о ветеранах Великой Отечественной войны, о тех, кто не дожил до Победы, кто восстанавливал и строил разрушенную страну в мирное время. В центре внимания районной газеты и люди, без самоотверженного труда которых одержать победу над врагом было бы просто невозможно.
Ксения Ивановна Трошнева одна из них, она труженица тыла, ветеран труда. Скоро ей исполнится 90 лет. Соседи про нее говорят: «Бабушка всегда при деле». В ее небольшом доме чистота и порядок, в огороде нет сорняков, и даже когда привозят дрова, она сама складывает их в ровную поленницу.
Невысокого роста, сухонькая, с аккуратной стрижкой и открытой улыбкой на лице. Про таких часто говорят, что время над ними не властно. Но если посмотреть на изработанные руки этой женщины, понимаешь, сколько ей пришлось вынести. Ксения Ивановна в девичестве Крымова, коренная сибирячка, родилась и выросла в д. Глебовка Нагибинского сельского поселения. К сожалению, этой деревни уже нет, осталось небольшое деревенское кладбище.
Семья у Крымовых была большая - 8 человек. В 1941 году Ксении было 9 лет, ее ровесники уже перешли во второй класс, а ей родители сказали: «Пойдешь на следующий год, работы дома много, картошка народилась, кто копать будет?». Отца Ивана Романовича, сразу на фронт не взяли, он заболел цингой и был призван в конце 42-го. В тот год мама Ксении проводила на фронт сразу двоих – мужа и старшего сына Михаила.
-Война никого не жаловала, - рассказывает Ксения Ивановна. – Мама работала на ферме, старшая сестренка пасла быков, а я помогала маме, поила телят, пока она чистила клетки, младшенькие трое управлялись по дому. У нас был очень большой огород, копали его вручную, а потом с сестрами сажали картошку.
Осенью 41-го я все-таки пошла в первый класс. После школы бежала сразу на ферму. Изысков на столе, как сейчас, у нас не было, не знали мы ни шоколадных конфет, ни фруктов. Побитые морозом ранетки да лесная клубника - это были самые лучшие и вкусные лакомства.
В семье держали двух коров, но порядка трехсот литров молока ежемесячно нужно было сдавать государству в счет налога, их можно было заменть маслом или сметаной. Мария Александровна била масло, а пахта оставалась ребятишкам. За годы войны, несмотря на голод, ни один ребенок в семье не умер.
Два класса Ксения закончила на «отлично» и ее сразу перевели в четвертый. Несмотря на нехватку учебников, тетрадей и чернил, училась с большим интересом. Она и другие дети в колхозе выполняли самую разную работу, кто на ферме, кто в поле.
Ксения Ивановна вспоминает, как в холодные ноябрьские дни 1943 года они 11-12-летние девчонки и мальчишки собирали на полях овес и пшеницу. Именно тот год был неурожайным. Удивительно, но рассказывая про свое детство, Ксения Ивановна не жаловалась на трудности. Самым тяжелым воспоминаем военного времени, по ее словам, был голод. Их семью выручал лес, где росли ягоды, грузди.
В 1943 году на отца пришла похоронка, погиб в боях под Старой Руссой (тогда Ленинградская область). Иван Романович был неграмотным и не мог написать родным ни одного письма с фронта. Ксения Ивановна вспоминает, что когда приходила в деревню похоронка, плакали все: и женщины, и дети, и старики. Оправившись от горя, вновь принимались за работу.
В 1944 году Ксения окончила 4 класса, очень хотела учиться дальше, но средняя школа была в Нагибино, а это 15 километров в один конец. Так и закончилась учеба для девочки. В 13 лет она пошла работать на ферму, зарабатывать трудодни. Летом работала поварихой. Варила и кормила трактористов, комбайнеров. Ермаковская грива, где был расположен стан, была в нескольких километрах от деревни. Утром она ехала на лошади с водовозом, а поздним вечером возвращалась пешком. Рассказывая это, Ксения Ивановна смеется, вспоминая, как с кузовком алюминиевых ложек и кружек бежала мимо кладбища.
После Победы в деревню стали возвращаться фронтовики, а в августе 1945-го на пороге их дома остановился солдат. С криком «Папка вернулся» Ксения с сестрами кинулась к отцу на шею. Вся деревня сбежалась, из дома в дом передавалась весть: «Крым из мертвых воскрес». Как оказалось, Иван Романович попал в плен, потом был освобожден и продолжил свой боевой путь, дошел до Берлина.
Несмотря на то, что Ксения Ивановна окончила только четыре класса, она постоянно что-то читала, все книги, какие в деревне были, знала чуть ли не наизусть. Ей хотелось продолжить обучение. В 16 лет без паспорта она пешком пошла в Омск к своему дяде. Год просидела в няньках, затем, получив паспорт, устроилась на завод сборщиком и пошла в вечернюю школу, окончила еще три класса.
Проработав семь лет на заводе, вернулась домой. Затем уехала в Тюкалинск, вышла замуж, устроилась на работу телеграфисткой. Ее производственный стаж насчитывает 43 года, вместе с колхозным - 47 лет. С мужем Георгием Абрамовичем они вырастили троих детей. Мужа и сына уже нет в живых. Дочери-близняшки живут в Омске. У Ксении Ивановны два внука и внучка.
Много было горя в жизни этой женщины, но она не пала духом, продолжает жить и радоваться каждому дню, является примером всепобеждающего жизнелюбия. Читает книги, газеты, пишет стихи, кстати, она давняя подписчица нашей газеты.
О работе в годы войны и мирное время Ксения Ивановна рассказывала мне охотно и много, а вот про то, как они отдыхали - нет.
После разговора с Ксенией Ивановной я все время задавала себе вопрос: «Откуда в людях берется эта трудовая жилка?». Кто-то скажет, жизнь заставит, но как показывает практика, не все пытаются протовостоять трудностям, как люди старшего поколения, вынесшие на своих плечах войну.
К. Трошнева (Крымова)
Моя деревня
Распустились деревья и птицы запели,
На пригорке трава расцвела.
Как мне жаль те поля, те тропинки,
Где моя деревенька была.
Там повсюду мычали коровы,
Слышно было блеянье овец.
Церковь тоже там близко стояла,
Туда девушки шли под венец.
Солнце ярко всегда нам светило,
На траве серебрилась роса.
Посидишь вечерком у калитки,
Всюду слышно девчат голоса.
Деревеньку ту Глебовкой звали,
А какая ж там роща была!
Никому теперь лес стал не нужен,
Изрубили его на дрова.
И разъехались люди повсюду,
Иногда я встречаю сельчан.
Вспоминаем – нет нашей деревни,
Только вьюги поют по ночам.