Южнокорейский сериал "Игра в кальмара" стал настоящей сенсацией сезона, установил ряд рекордов стриминга Netflix и вызвал ожесточенные споры в сети. При том, что в самой концепции шоу нет ничего нового, как и в обличении социального неравенства. В центре сюжета группа изгоев, которых таинственная организация заманивает играть в кажущуюся детской игру со смертельно высокими ставками. Издание The Hollywood Reporter пообщалось с создателем шоу Хван Дон-хеком, который поведал о болезненных для него лично истоках концепции проекта, мыслями о глубоком значении истории и о том, как он хотел бы продолжить ее.
С чего началось создание "Игры в кальмара"? Как вы придумали эту концепцию?
В 2008 году у меня был другой написанный мною сценарий, с которым я бегал по студиям, пытаясь получить инвестиции, но из этого ничего не вышло, и он не был реализован в полнометражном фильме. Это поставило меня в действительно трудное финансовое положение, я был буквально на мели. При этом я проводил много времени, читая комиксы. В том числе многие из них, посвященные играм на выживание, такие как "Игра лжецов", "Кайдзи" и "Королевская битва". Я прочитал несколько историй о задолжавших людях, вступающих в эти игры не на жизнь, а на смерть, и это оказалось для меня действительно захватывающим, потому что я сам испытывал финансовые трудности. Я даже подумал, что с удовольствием присоединился бы к подобной игре, если бы она существовала, чтобы заработать кучу денег и выбраться из этой ужасной ситуации. И тогда это заставило меня подумать: "Предположим, я режиссер. Почему бы мне просто не снять фильм с такой сюжетной линией?” Вот как все это началось. Я решил, что хочу создать корейскую игру на выживание по-своему.
Вопрос, который все, должно быть, задают вам: как вы думаете, почему "Игра в кальмара" стала такой популярной во всем мире?
Лично я хотел создать историю, которая была бы в первую очередь занимательной, что-то действительно интересное для просмотра. Может быть, это звучит несколько странно, потому что в этой истории происходят ужасные зверства, но я действительно хотел создать шоу, которое будет захватывающим. И я хотел, чтобы зрители, которые смотрят его, начали задавать себе вопросы. Кто я среди этих персонажей и в каком мире я живу? Я хотел, чтобы эти вопросы были заданы. Когда вы начнете смотреть, вы, вероятно, подумаете: “Что это за история? Все это слишком сюрреалистично". Но затем, когда вы будете смотреть дальше, вы привяжетесь к персонажам и начнете болеть за некоторых из них и ненавидеть других.
У первого сезона "Игры в кальмара", похоже, оказался открытый финал, с большим потенциалом для дальнейшего развития. Если будет второй сезон, к каким темам вы хотели бы вернуться и изучить их глубже?
Это правда, что первого сезона открытый финал, но я действительно подумал, что это тоже может быть хорошим завершением для всей истории. Первый сезон заканчивается тем, что Ги-хун не садится в самолет в Штаты. И это был, по сути, мой способ донести до вас мысль о том, что вы не должны быть втянуты в конкурентную среду, предложенную обществом, что вы должны начать думать о том, кто создал всю систему, и есть ли у вас какой-то потенциал, чтобы столкнуться с ней. Так что не обязательно, чтобы Ги-хун вернулся, стараясь отомстить. На самом деле это можно было бы интерпретировать как то, что он очень прямо смотрит в глаза тому, что происходит в более широком смысле слова. Поэтому я подумал, что это может быть хорошим, но двусмысленным способом закончить историю для Ги-хуна. Но в серии есть и другие истории, которые не были столь детально исследованы.