Михаил Делягин о Стратегии национальной безопасности, подписанной президентом 2 июля с.г.
– Я предпочту выступить как экономист-эксперт. Тем более, что я докторскую диссертацию защищал именно по экономической безопасности.
Чего нужно, на мой взгляд, добавить в эту замечательную стратегию, чтобы ее можно было читать, соотнося с реальностью? Прежде всего требование ограничения финансовых спекуляций. Требование фундаментально для всех экономик, которые находятся на нашем уровне зрелости финансовой системы.
Критерий экономического суверенитета любого рыночного общества — это эмиссия денег по потребностям своей экономики. Одно из частных проявлений этого — дешевый кредит, о котором мы все так тоскуем. Если мы в сегодняшней ситуации просто сделаем дешевый кредит, как в 1992-м году, эти деньги уйдут на валютный рынок. В лучшем случае уйдут на фондовый рынок. Устроят там разные приятные и неприятные процессы, но в реальном секторе: (а) мало что останется и (б) будет финансовая катастрофа.
Поэтому все крупные страны, которые доходили до уровня зрелости нашей финансовой системы и потом становились развитыми, становились развитыми только, благодаря ограничению финансовых спекуляций. Кто этого не делал, как Латинская Америка, как ЮАР, они так неразвитыми и остались. У них шансов не было ровно по этой причине.
Если мы этого не будем делать, то шанса у нас на развитие не будет — на комплексное развитие. Про безопасность мы будем только разговаривать.
Вторая угроза национальной безопасности — это замораживание денег в федеральном бюджете. Господа, 17,9 триллионов рублей— это, простите, годовой бюджет России по доходам. Он заморожен. Это деньги не для России. На прошлой неделе рассмотрело и одобрило бюджет на 2022-2024-й годы. Развития не предусматривается в этом бюджете. Темпы роста более, чем слабенькие. Но самое главное — главный функционал государства. Семь триллионов рублей будет заморожено еще за три года, то есть деньги России не должны служить России. Теперь, пожалуйста, кто-нибудь скажите мне, а где здесь безопасность нашей страны, когда развитие блокируется?
Дальше. У нас есть текущие проблемы очень острые. Настолько острые, что заслуживают включения в стратегию. У нас жуткая беда с глобальной логистикой. По всему миру во всех значимых портах грузы, в том числе непродовольственные, в хаотическом порядке отправляются на длительную дезинфекцию. Это дезорганизует все логистические связи сильнее, чем прошлогодний локдаун, прошлогодняя паника. Очень забавная деталь, что грузов, которые выходят из Соединенных Штатов Америки или входят в них, это касается в минимальной степени. Это касается всех остальных. Сейчас помимо того, что фрахт вырос в пять раз, но это получение груза еще и превратилось в рулетку — повезет или не повезет.
Это реальная проблема, которая стоит перед всеми и угрожает глобальной безопасности, потому что у нас сейчас — это вторая проблема — экономический рост бурный. Он касается 10% экономики. Он касается отдельных производств, отдельных отраслей, но та накачка, которая у нас шла с 2014-го года, приносит плоды. Государство вкладывает в экономику. Семь триллионов планируется заморозить, но два с половиной триллиона планируется инвестировать. Это прекрасная новость, но, простите, когда люди наращивают производство, выясняется, что у нас уничтожена, скажем, промышленность комплектующих товарищем Грефом в первую половину 2000-х годов. Люди привыкли получать комплектующие, например, какую-нибудь простую гидравлику из Германии. У немцев были склады, они поставляли все в течение недели с воплем восторга. Сейчас, когда у них просят маленькую дополнительную партию, они отвечают: «Простите, пожалуйста, но мы сможем ответить вам, когда мы сможем вам это поставить, не ранее следующего лета». Простите, как мы собираемся развивать соответствующие отрасли, как минимум машиностроения?
При этом общество наше оказывается разорванным. Бурный экономический рост в некоторых отраслях экономики 60% людей никак не касается. Люди живут в абсолютной безысходности. При советской власти у нас было относительно однородное общество, относительно однородная экономика. Мы могли пользоваться валовыми показателями, могли смотреть на ситуацию в целом. Сейчас ситуации в целом не существует. Единства общества и экономики не существует. У нас есть 10%, которые бурно развиваются. Этот рост касается, условно, 20% населения. У нас есть 60%, которые пребывают в лютой безысходности в стиле украинской. Живут чуть лучше, безысходность почти та же. Когда государство размазывает и ориентируется на среднюю температуру по больнице, то итоговая политика и итоговые планы оказываются неадекватными ситуации.
Из выступления на заседании Совета ТПП РФ по промышленному развитию и конкурентоспособности экономики на тему «Новая Стратегия национальной безопасности РФ и ее реализация в области промышленной политики».