Как я отношусь к своему ребенку — так я отношусь к самой себе.
Если я не принимаю себя — могу ли я принимать его?
Я не признаю свой гнев, не разрешаю себе злиться, значит и он — не будет. Я ему не позволю.
Я презираю себя за лень, не разрешаю себе расслабляться, значит и он — не будет. Я ему не позволю.
Я боюсь показаться глупой, не разрешаю себе дурачится, значит и он — не будет. Я ему не позволю.
Я не умею защищать свои границы, не разрешаю себе поставить обидчика на место, значит и он — не будет. Я ему не позволю.
Я не умею отказывать, не разрешаю себе сказать «нет» на неудобную мне ситуацию, значит и он — не будет. Я ему не позволю.
Я не умею говорить о своих нуждах прямо, без манипуляций, я не разрешаю себе честно выражать свои просьбы, значит и он не будет — я ему не позволю.
Я не умею быть естественной, спонтанной, не разрешаю себе проявлять свою индивидуальность, значит и он — не будет. Я ему не позволю.
Я не умею отвлечься от своих забот и драм, не разрешаю себе радоваться простым вещам, значит и он — не будет. Я ему не позволю.
Я живу в постоянном напряжении от страха быть кем-то осужденной, значит и он — будет. Я его заставлю.
Я извожу себя самоедством и самокритикой, значит и он — будет. Я его заставлю.
Я умею формировать только созависимые отношения, значит и он — будет. Я его заставлю.
Я трачу всю жизненную энергию на поддержание образа, который кажется мне правильным, значит и он — будет. Я его заставлю.
Я изнываю под гнетом неиссякаемого чувства вины, значит и он — будет. Я его заставлю.
Я прячусь от реальности под панцирем пустых убеждений, значит и он — будет. Я его заставлю.
Я смотрю на него и вижу свое отражение, и оно меня бесконечно пугает. Я не хочу его знать, я спрячу его. Самыми яркими красками рисую на зеркале идеальный образ, как когда-то много лет назад в страхе также нарисовали мой. Но там в глубине за прекрасным, но лживым рисунком все равно проступает ужасная правда… И нужно все больше сил, чтобы продолжать прятать эту мерзкую правду о нем, а вместе с ним и о себе тоже. Так и живем во вселенной обессиленных замалеванных зеркальных образов..
Но иногда так случается, что кому-то везет и запас его энергии доходит до критического уровня. И в этой точке есть два пути: погибнуть от истощения или взять тряпку и смыть многолетние художества сначала со своего зеркала, а потом с его, глубоко вздохнуть и мужественно посмотреть устрашающей правде в глаза.. и тут вдруг оказывается, что эта правда совсем даже не такая ужасная, а вполне себе приемлемая, а, если всмотреться в нее еще глубже, то даже очаровательная в своей естественности. И теперь можно искренне сказать своему сыну или дочери: «я люблю тебя».