У меня зазвонил телефон…
Эта история начиналась именно так. У меня зазвонил телефон и звонок был по работе. А дело происходило на курорте, на пляже, где отдыхающие, как тюлени, переваливаются со спины на живот, с бока на бок, в зоне в зоне видимости, слышимости , а временами и случайного тактильного контакта.
- Любите свою работу? - оторвался от наблюдения за морской вечностью мужчина на соседнем лежаке. - Вы так увлеченно дела обсуждали...
– Люблю.
- А я — ненавижу.
- Скучная работа?
– Тоска и хворь!.. Я — врач. И это при том, что с детства ненавидел больницы, - начал свой монолог мой случайный сосед по пляжу. – Дело в том, что у меня родители — врачи. Вечно заняты, вечно на работе, вечно меня за собой таскали. К нам гости придут — разговоры о болезнях, мы к кому-то идем – опять о болезнях. И друзья у них — врачи, и дети друзей, и друзья друзей. А я мечтал стать журналистом. Чтобы каждый день новые темы, новые люди, новые сюжеты. Чтобы жизнь вокруг не хворала и умирала, а кипела и бурлила. Но вы не представляете, что началось в семье, когда я объявил, что буду поступать на журфак. Это была просто битва! Они уговаривали, стыдили, угрожали, шантажировали. И все — с заботой обо мне. Мол, сломаешь себе жизнь: конкурс на журфак большой, связей у нас в этой сфере нет, не поступишь, потеряешь год, все забудешь, будешь дворником. Вот медицина — другое дело: есть кому и помочь, и подсказать, и подтолкнуть, и прикрыть, и пригреть. Убеждали, что врач – это профессия с гарантией, без работы и зарплаты никогда не останешься. А журналистика --.пустое, конъюнктурное, вкусовое, рисковое. Говорили: сопьешься, как многие творческие люди. А то и прибьют за смелость. В итоге я – врач. Больных, больницу, разговоры о болезнях ненавижу. Родители горды, что в свое время уберегли меня от поспешного выбора профессии. Но чем дальше, тем больше я понимаю, что если бы не они, у меня могла быть совсем другая жизнь.
– Но все-таки стать врачом это было ваше решение, да и начать писать, уйти в журналистику никогда не поздно, – попыталась возразить я.
– Поздно, – мой сосед надел темные солнцезащитные очки, заканчивая разговор.
Тоскливо так сказал. Обреченно. А я еще долго думала о том, что благими намерениями действительно может быть вымощена дорога в ад. Личный, субъективный и даже комфортный. Но … ад.