Писатель, публицист, богослов С.Л.Худиев рассуждает о том, как с помощью новых слов манипулируют нашим отношением к знакомым вещам.
Читайте полный текст публикации в газете Радонеж.ру на сайте. Слушайте другие передачи с участием нашего постоянного автора и ведущего Сергея Худиева в мобильном приложении. Бесплатное приложение "Радио "Радонеж" к смартфонам и планшетам можно скачать через Apple Store и Google Play
Новые слова приходят к нам постоянно, вместе с новыми предметами, явлениями и понятиями. Сначала они режут слух, потом к ним привыкают и начинают употреблять повсеместно. Когда мы говорим “ноутбук” или “смартфон”, ничего страшного не происходит. Сложнее с теми словами, которые обозначают отвлечённые понятия.
В последнее время часто можно встретить слово “абьюз” (abuse), которое пришло из английского языка и переводится как “злоупотребление”. Злоупотреблять можно много чем – алкоголем, служебным положением, доверием, зависимостью одного человека от другого. Ещё оно означает “плохое обращение”, и тоже в самом широком смысле. Например, матерщинник подвергает окружающих словесному abuse, вынуждая слушать грубую брань. Школьники, которые рассказывают анекдоты про тархистанцев в присутствии мальчика-тархистанца, совершают расовый abuse.
Понятие abuse объединяет поступки разной, скажем так, степени тяжести. Сексуальный abuse – это и принуждение женщины к проституции, и подколки коллег-мужчин на тему “женской логики”. Abuse в семье, семейное насилие может включать избиение супруги/супруга и регулярные упрёки в его/её адрес. Child abuse, который обычно переводят как жестокое обращение с детьми – широкий диапазон от побоев до принуждения доедать весь суп из тарелки.
Дорогие братья и сестры, православное братство “Радонеж” просит вас о поддержке, так как существует на добровольные пожертвования. Вы можете оказать нам посильную помощь любым удобным удобным вам способом
Так что же плохого в употреблении этого слова? Смотрите, для каждого из описанных действий в русском языке есть своё обозначение. «У них был тяжелый вечер: она его абьюзила нищебродом и алкашом, а он ее абьюзил толстой дурой, а потом они помирились» – это называется «поругались», и услышав такую историю, мы пожмём плечами “милые бранятся – только тешатся”. А вот “он абьюзил её табуреткой” это уже тяжкие телесные повреждения, и мы забьём тревогу.
Но если женщина просто скажет “у меня начальник абьюзер”, или мы услышим, что в какой-то семье ребёнок подвергается абьюзу – в нашем воображении возникнет самый худший вариант. То есть мы автоматически запишем в злодеи человека, который, может быть, всего лишь в сердцах назвал сотрудницу “блондинкой” или запретил ребёнку играть в компьютерную игру, которой увлечены его одноклассники. Так очень легко записать в “абьюзеры” какую-то категорию людей или объявить традиционную семью “территорией абьюза”.
Конечно, большинство людей, повторяя занесённые к нам из другого языка слова, не имеют таких коварных планов. Но говоря на определённом идеологически окрашенном сленге, вы незаметно усваиваете связанный с ним взгляд на общественные явления.
Так же работает термин “гомофоб”: в одну категорию попадают неонацисты и хулиганы, а также все, кто противостоит пропаганде ЛГБТ в школах. Пример из совсем другой области – “экстремистами” могут назвать террористов и старушек-сектанток, которые собираются в квартире одной из них для совместных молений.
Как видим, употребление слова таким образом, что оно объединяет жестоких злодеев и людей, совершивших мелкие проступки – опасно для общества и разрушительно для языка. Нам лучше не заимствовать и не употреблять такие слова.
А как вы относитесь к новым словам в языке? Знаете их значение, употребляете сами или категорически отказываетесь принимать?