Самая знаменитая сказка Пушкина, «Сказка о рыбаке и рыбке», была написана всего за один день — 14 октября (2 — по старому стилю) 1833 года.
Сюжет сказки известен каждому, кто учился в школе:
Жил старик со своею старухой
У самого синего моря;
Они жили в ветхой землянке
Ровно тридцать лет и три года.
Старик ловил неводом рыбу,
Старуха пряла свою пряжу (…).
Старый рыбак изловил волшебную рыбку, а она попросила отпустить ее на волю. Будучи человеком добрым, он исполнил ее просьбу. Узнав об этом, старуха люто рассердилась, потребовала отыскать рыбку снова и попросить хотя бы другое корыто.
Воротился старик ко старухе,
Рассказал ей великое чудо.
«Я сегодня поймал было рыбку,
Золотую рыбку, не простую;
По-нашему говорила рыбка,
Домой в море синее просилась,
Дорогою ценою откупалась:
Откупалась чем только пожелаю.
Не посмел я взять с нее выкуп;
Так пустил ее в синее море».
Старика старуха забранила:
«Дурачина ты, простофиля!
Не умел ты взять выкупа с рыбки!
Хоть бы взял ты с нее корыто,
Наше-то совсем раскололось».
Старик попросил новое корыто, но потом старухе понадобилась изба, потом она пожелала барствовать, затем стать правительницей, а вскоре и владычицей морей. Когда старик рассказал рыбке о последней просьбе, она молча ушла в море, а старик вернулся и увидел старуху перед жалкой избенкой и с разбитым корытом.
«Смилуйся, государыня рыбка!
Что мне делать с проклятою бабой?
Уж не хочет быть она царицей,
Хочет быть владычицей морскою;
Чтобы жить ей в Окияне-море,
Чтобы ты сама ей служила
И была бы у ней на посылках».
Ничего не сказала рыбка,
Лишь хвостом по воде плеснула
И ушла в глубокое море.
Долго у моря ждал он ответа,
Не дождался, к старухе воротился —
Глядь: опять перед ним землянка;
На пороге сидит его старуха,
А пред нею разбитое корыто»
Происхождение сказки
Есть несколько версий происхождения сказки. По одной, это слегка измененная русская народная сказка «Жадная старуха». Желание в ней исполняет не рыбка, а волшебное дерево, а жадные старуха и старик в конце превращаются в медведей.
«Пушкин пленился ясностью и нравственною чистотою этого народного рассказа, — писал Вс. Миллер, — и из своей художественной мастерской возвратил народу алмаз в форме бриллианта чистейшей воды» (цитату приводит Т.В. Котлярова, «Тайны источников пушкинских сказок». Канский педагогический колледж). Друг поэта Баратынский считал их дословным переложением популярных лубочных сюжетов. Однако Белинский ставил под сомнение «народность» этой сказки. Таким образом, вопрос об источниках «Сказок» Пушкина имеет несколько ответов, степень истинности которых можно оценивать по-разному.
Т.В. Котлярова: «Основываясь на известном автографе Пушкина Далю, сделанного на рукописи «Сказки о рыбаке и рыбке», «Твоя от твоих приношаху. Сказочнику казаку Луганскому сказочник Александр Пушкин», принято думать, что именно Даль сообщил Пушкину содержание сказки о золотой рыбке; сам же Даль мог ее слышать непосредственно из уст народа или взять сюжет из сборника Афанасьева — составителя знаменитого сборника сказок. Однако среди известных русских сказок не найдено сказки, вполне соответствующей пушкинскому тексту и ее названию».
Более распространена версия, что за основу сказки взята история «О рыбаке и его жене» братьев Гримм. Притом придумали ее не братья, а художник-мистик Филипп Отто Рунге, который рисовал и писал полунаучные-полумистические труды о символике света, связи цветовой и музыкальной гармонии. В немецком оригинале с каждым новым приходом старика к морю оно меняет цвет: сначала зеленое и желтое, потом темно-синее, темно-серое, и наконец в финале оборачивается настоящей бурей. «Пушкинское» море также меняется — изначально синее (причем «самое синее», что символизирует спокойствие и безмятежность до появления рыбки), сперва «слегка поменялось», потом «помутилося», забурлило, почернело, и в финале также обернулось черной бурей. По словам Котляровой, культурологи приводят это как дополнительный аргумент связи немецкого и русского вариантов.
Любопытно, что в немецкой версии в роли «золотой рыбки» выступает камбала — в древности эта рыба воплощала в мифологии морское божество. В отличие от нашей рыбки, которая промолчала да уплыла, она ехидно отвечает старику: «Ступай домой, вновь она сидит в лачуге».
Волшебная рыба встречается в фольклоре разных народов — в качестве волшебного помощника, исполняющего желание или выручающего в беде в благодарность за то, что поймавший дарит ей свободу. Но если благодетель оказывается жадным, рыбка непременно проучит его. Сюжет о Золотой рыбе есть в китайской, индийской, армянской литературах.
Интересны армянские акценты. Вместо старика здесь наемный работник, вместо злой старухи — начальник:
«Однажды рыбак поймал красивую рыбку, велел работнику её беречь, а сам опять полез в воду. Сидит работник на берегу, смотрит на красивую рыбку и думает: Господи боже, ведь рыба — тоже живое существо! Ведь есть же у неё, как и у нас, родители, друзья, смекает же она что-нибудь, чувствует и радость и горе... — Плыви, красавица-рыбка! Пускай не плачут больше твои родители. Пускай не печалятся твои подружки. Плавай, живи, радуйся вместе с ними! Изгнанный хозяином, бывший работник встречается с чудовищем, которое дарит ему корову. Каждый день она будет давать столько молока, что ты и твоя жена по горло будете сыты. Но как только минет три года, я в эту самую ночь приду к вам и буду задавать вопросы. Ответите — оставлю корову вам, не сумеете ответить — обоих возьму, уведу и сделаю с вами что захочу». В конце сказки рыба, обернувшись прекрасным юношей, выручает рыбака и его жену, отвечая на вопросы чудовища.
Пушкин приписал происхождение сказки древним жителям Померании — славянам–«поморянам». При этом он заменил западноевропейский колорит народным русским. Скорее всего, именно это послужило причиной удаления из окончательной версии «Сказки о рыбаке и рыбке» эпизода о старухе, которая пожелала стать Папой Римским. Этот эпизод присутствовал в немецком варианте сказки, но противоречил русскому колориту, на котором сделал акцент Пушкин:
Говорит старику старуха:
«Не хочу я быть вольною царицей,
Я хочу быть римскою папой!»
Старик не осмелился перечить,
Не дерзнул поперек слова молвить.
Пошел он к синему морю,
Видит: бурно черное море,
Так и ходят сердитые волны,
Так и воют воем зловещим.
Стал он кликать золотую рыбку.
Добро, будет она римскою папой.
Воротился старик к старухе,
Перед ним монастырь латынский,
На стенах латынские монахи
Поют латынскую обедню.
Перед ним вавилонская башня.
На самой на верхней на макушке
Сидит его старая старуха.
На старухе сарачинская шапка,
На шапке венец латынский,
На венце тонкая спица,
На спице Строфилус птица.
В рукописи сказка помечена как «18 песнь сербская». Это означает, что автор собирался включить ее в состав «Песен западных славян» — цикл, в которы16 стихотворений Александра Пушкина. 11 из них — переделки прозаического текста песен в книге Проспера Мериме «Гузла, или Сборник иллирийских песен, записанных в Далмации, Боснии, Хорватии и Герцеговине».
«Неизвестный издатель говорил в своем предисловии, что, собирая некогда безыскусственные песни полудикого племени, он не думал их обнародовать, но что потом, заметив распространяющийся вкус к произведениям иностранным, особенно к тем, которые в своих формах удаляются от классических образцов, вспомнил он о собрании своем и, по совету друзей, перевел некоторые из сих поэм, и проч. Сей неизвестный собиратель был не кто иной, как Мериме», — пишет Пушкин в предисловии к «Песням».
Культурологов и литературоведов, и пушкинистов до сих пор будоражит «Сказка о рыбаке и рыбке». На сегодняшний день им удалось даже установить место, где происходило действие. Писатель и историк Виктор Тороп пишет:
«Сам Александр Сергеевич считал, что рыбак жил на берегу Синего моря. Синим морем в Древней Руси называли Азовское. Выпущенная на волю рыбка скользнула в азовские воды, и мы можем определить, где это примерно произошло. Среди русских народных сказок, изданных замечательным собирателем Афанасьевым, одна называется «Золотая рыбка». Она близка той, что некогда была рассказана поэту Ариной Родионовной. В афанасьевской сказке сохранились важные детали. Оказывается, старик со старухой жили «на море на океане, на острове Буяне». Остров Буян — легендарная страна русских преданий. Где располагался Буян пушкинских сказок, известно - в районе кубанской дельты, включавшей Таманский полуостров.»
Первоначально черновик поэта заострял и подчеркивал черты национального колорита, пишет Т.Котлярова (Канский педагогический колледж): «Например, Пушкин хотел перенести действие на русское древнее былинное озеро Ильмень (с которым связанны приключения известного былинного героя Садко). Первый стих черновой редакции имел первоначально такую форму: На Ильмене на славном озере. Это иллюстрирует и такие строки первой редакции пушкинской сказки как: «А рыбка-то говорила по-русски», «Я дворянка, а ты мой оброчный крестьянин». В окончательной редакции Пушкин отказался от этих подчеркиваний национально-русских черт, но вся сказка настолько выдержана в стиле подлинно-русской сказки, что нескольким поколениям исследователей не приходила в голову мысль о возможности прямого и непосредственного воздействия какого-либо иностранного источника».
Тороп возводит вокруг сюжета сказки целую философскую концепцию с оттенками конспирологии, замешанную на древних мифах:
«Золотая рыбка приносит людям богатство. Вроде бы перед нами распространенный сюжет о человеке и чудесной помощнице. Но остановиться на таком простом решении мешает пресловутое разбитое корыто. Почему деревянная колода играет столь важную роль? С ее упоминания начинается сказка, и этот же образ завершает повествование. Оказывается, перед нами след древнего мифа. Основное содержание сказки о золотой рыбке смена домов. По мере возрастания аппетитов старухи она становится хозяйской новой избы, потом дворца, царских палат. При этом старик почему-то остается в старенькой избушке... След рыбки, нырнувшей близ Керченского пролива, находит продолжение на другом краю земли. В Индии существует сказание о Ману - прародителе современного человечества. В этом сказании также присутствует чудесная рыба, одно жилище сменяется другим, более крупным. А дело было так. Первопредок Ману поймал крошечную рыбку. Она взмолилась: «Вырасти меня, и я тебя спасу». Ману перелил воду с рыбкой из ладоней в кувшин и стал заботиться о гостье. Когда она подросла, он устроил ей бассейн, а когда стал тесен и бассейн, ее выпустили в море. Позднее рыба вернулась и исполнила свое обещание. От какой же напасти был спасен Ману? Вспомним последнюю встречу сказочного рыбака и золотой рыбки - бушующее море гигантскими волнами заливает землю. Так же обстояло дело и в мифе. В предсказанный год случился всемирный потоп. Предупрежденный об опасности первопредок сел в загодя построенный корабль, привязал веревку к рогу рыбы, и та доставила судно к северной горе. Здесь Ману дождался окончания бедствия и сошел на землю. На Руси с течением веков миф о потопе упростился. Первочеловек из «старых времен» превратился в простого старика, а спасительный ковчег в прозаическое корыто».
Отголоски сказки в культуре последующих лет
Начиная с середины 19 века безвестные художники выпускают много дешёвых лубочных картинок с цитатами из сказки Пушкина: сохранились чёрно-белые литографии из коллекции А.В. Морозова (1869) и цветные П.И. Орехова (1878). Занимались иллюстрациями к сказке и признанные мастера –Билибин, Кокорин, Ращектаев, Дехтярёв.
В 1937 году Александр Птушко снял снял на «Мосфильме» кукольный мультфильм по сказке, а в 1950 году уже на “Союзмультфильме” Михаил Цехановский создал цветной рисованный мультфильм. В 1986 году мультфильм “O rybari a rybce” сняли в Чехословакии. Золотая рыбка «путешествует» и по другим советским мультфильмам — «Вовка в тридевятом царстве», «Кот Леопольд и Золотая Рыбка», «Мама, папа и золотая рыбка». По сказке поставлено два балета – в 19 и 20 веке. Скульптуры и малые архитектурные формы в виде Золотой Рыбки есть в Санкт-Петербурге, Калуге, Астрахани, Новосибирске, Кемерово, Донецке, парке «Лукоморье» в Севастополе. Сразу в двух регионах России она раскручивается как туристический бренд: «Белоозеро — Царство Золотой Рыбки» в Вологодской области, где проходит ежегодный «День Рождения Золотой Рыбки», а также Большое Болдино Нижегородской области, где Пушкин, по мнению координаторов данного проекта, и написал знаменитую сказку.
Неудивительно, что с моралью о жадности и возмездии за нее пушкинская сказка нашла преломление в русской шансон-культуре. «Песня о рыбаке и рыбке» исполнителя Евгения Клячина погружается в воровскую тематику.
Как все эти лица похожи на лица,
как ловко пристала печать на замке.
Им если не слиться — хотя бы пролиться
Но ключик у рыбки, а рыбка в реке.
И плавают люди — такие как люди,
и шпильки в затылке, и шпильки в виске.
И лица, как в рамку, поставлены в будни...
И с удочкой кто-то сидит на песке.
… Вот я-то и есть этот самый рыбак.
В песне Анатолия Полотно старый рыбак отправляет дочь (свою «рыбку») учиться в Москву. Заканчивается история вполне в духе жанра:
Не поступила, какой позор...
«На следующий поступлю.
Как без меня там будет он?
Я ж его так люблю».
…
Но вот получает письмо она.
Ах, что он поведал ей:
«Здесь, рыбка моя, почти война.
Разбойничат Соловей!
Горыныч-то Змей приходил с ружжом.
Чувствую — быть беде.
Сказал басурман, что отымет дом.
Может быть, я к тебе?»
Курский вокзал, принимай гостей.
У выхода на перрон
Четыре часа прогадал, что с ней,
В толпе одинокий он.
Надо б спросить, да вот у кого?
«Дедуля, не знаем мы...»
А рыбка его в Склифосовского
С травмами головы.
Ищет старик всюду рыбку свою,
Пообносился, сник.
Ищет везде ненаглядную,
В подвалах, подъездах спит.
В нашей столице есть чем гордиться,
Славим тебя, Москва!
Радостны лица, счастье струится
В твой юбилей, Москва!
В эстрадном жанре ироничный оттенок приобретает сказка в исполнении Валерия Меладзе:
Сказала рыба по-русски,
Что ей положено было.
Златые горы сулила,
Обещала дать миллион,
Но было так аппетитно
Ее упругое тело,
Что рыбаку захотелось
Ей украсить свой рацион.
…
Не доверял он удаче
Она ж такая кокетка
Того гляди, одурачит
Рыбаку она ни к чему.
Ему гораздо приятней
Обычный лещ молчаливый,
Бокал хорошего пива
Еще приятней ему.
Но и в рок-музыке история рыбака и рыбки изредка встречается, правда, как это теперь водится, на новый лад:
Маша и Медведи, «Рыбак и рыбка»:
Рыбак и рыбка, рыбак и рыбка, судьбы улыбка
Перевернулась и не вернулась — какая пытка.
Бывает если с желаньем вместе живу не здесь я,
А где-то в прошлом или мечтаю о чем-то большем.
…
Старик и море, старик и море, так много соли
Так где, куда ты ушел когда-то по доброй воле
А эта рыба такая глыба сорвалась в бездну
И с той минуты тебе как будто уже известно,
Что в эту секунду всё так хорошо,
Так просто, понятно и ясно,
И именно это мгновенье одно
Прекрасно, прекрасно, прекрасно.
Язык и мораль сказки
Зачем читают сказку и по сей день? Конечно, из-за пушкинского языка — чистейшего, живого, доставляющего наслаждение всем любителям подлинной литературы.
Кстати, Пушкин внимательно относился к бытовым подробностям и использовал в сказке слова, которые не будут понятны нашим современникам: душегрейка — жилетка; столбовая дворянка — женщина из старинного знатного рода; парчовая кичка — праздничный головной убор из шёлка с золотыми и серебряными нитями, который носили на маковке (на макушке).
Во-вторых, сказка имеет ярко выраженный назидательный и воспитательный эффект, поэтому ее читают детям в раннем возрасте. Благодаря пушкинской сказке появилась поговорка «остаться у разбитого корыта», то есть, из-за большой жадности остаться ни с чем. Мораль сказки на первый взгляд очевидна: человеческая жадность не знает предела. Жадность — черта, не имеющая национальности или государственной принадлежности. Однако, как водится, именно у нас в России она принимает гротескные формы, такие, как у Пушкина или Гоголя, или Салтыкова-Щедрина.
В сказке часто отмечают христианские мотивы. Сам старик смиренен и нестяжателен, не ропщет на судьбу — у него есть некий «крест» в виде старухи, да и собственной жизни. По отношению к рыбке он демонстрирует по-настоящему христианское милосердие. Тем не менее вряд ли эту фигуру можно считать олицетворением добра — безвольный, он не может ничего противостоять жадности старухи, потакает ей, понимая, что это потакание идет во вред и ему, и ей.
Кроме того, в сказке отлично просматривается и разрушительная сила случайности. Старик и старуха живут бедной, обыкновенной, но довольно понятной однообразной жизнью, в которой изо дня в день происходит одно и то же. Но они дожили до старости («тридцать лет и три года») и к моменту появления рыбки спокойно сосуществуют друг с другом. Явление чуда, предоставляющего возможность изменить жизнь, тем не менее, оказывается для них неподъемной, сверх того — разрушительной силой.
Есть у этой сказки и другая, не самая очевидная мораль: не стоит желать того, чему не сможешь соответствовать. С новым корытом и даже домом еще может повезти, но для претензий на титул морской владычицы необходимо обладать куда большим набором качеств, чем жадность и ворчливость. Нельзя достичь высот, ничего для этого не делая, просто захотев, причем не осознавая цели, соблазнившись лишь высотой статуса. Не исключено, что в том числе и за подобные претензии старуха в конце концов и была наказана.
Впрочем, «уже со второго поручения (стать столбовой дворянкой) было ясно, что старуха дура и жадина, и можно оставлять ее перед разбитым корытом», считает писатель и публицист Дмитрий Быков (книга «Календарь. Разговоры о главном».
Нередко встречаются социальные и политические трактовки сказки. Берта Дыханова, доктор филологических наук, профессор Воронежского ГПУ:
«Чудесные события выявляют сущностные стороны народного характера, сочетающего наряду с покорностью и терпением стихийную тягу к безграничной воле. Чем обернутся даром доставшиеся свобода и власть для низов, не имеющих исторического опыта участия в управлении государством, в подавляющем большинстве неграмотных, привыкших полагаться на житейскую практику и здравый смысл? В образной модели сказочного условного мира воплотились гипотетические последствия политической доктрины декабристов, убежденных, что отмена крепостного права снизу и установление равенства сословий приведут к народному благоденствию» У Пушкина самодурство старухи («еще пуще старуха вздурилась»), прежде не помышлявшей о богатстве и власти — оборотная сторона бесправия и бедности «черной крестьянки», а питательной средой для ничем не ограниченной тирании становится безропотная покорность тех, кто привык уступать любой силе. Старик, покорный чужой воле, снова и снова возвращается на границу «своего» и «чужого» пространства, не внемля грозным предупреждениям «синего моря». Личное бескорыстие уступает назойливости, доброта оборачивается бесхарактерностью, а терпимость — тупой покорностью чужой воле».
Дмитрий Быков же в свойственной ему и его аудитории манере преподносит историю рыбака и старухи как взаимоотношения писателя (поэта) и власти, уточняя, что в год написания сказки Пушкина интересовал от вопрос применительно к самому себе. Он видит в сказке отношения власти, поэта и музы. Гостья из чуждой стихии (золотая рыбка) попадается так же редко, как и настоящее вдохновение. Что можно сделать с вдохновением? Не наживаться же на нем, утверждает Быков:
«Старик тем и ограничивается, что говорит рыбке «ласковое слово»: творчество, в конце концов, само по себе награда. Интересней всего здесь то, что первые требования старухи мгновенно удовлетворяются — обычная жадность не встречает у рыбки никакого осуждения; это нормальный человеческий порок, и почему не пойти ему навстречу, чтобы облегчить жизнь старика? Его же запилят совсем! Власти свойственно требовать у поэта прежде всего возвеличивания, непрестанного накачивания ее имиджа: вот уж она не просто владелица превосходной избы (понимай: крепкая хозяйственница), не просто столбовая дворянка (понимай: преемница великих дел), не просто царица, ссылающая поэта служить на конюшню, — нет, ей желательно быть распорядительницей дел духовных, то есть мутить то самое синее море, где обитают бесы и золотые рыбки, таинственные иррациональные сущности. Таким образом, здесь старуха — она же начальство — посягает не только на мирскую власть, но и на духовную; именно этого и не прощает рыбка. Кстати, то же происходит и в гримовской сказке: В гриммовской сказке старуха выражает в конце концов свое желание быть богом: она не может перенести, что солнце и луна заходят и поднимаются без ее разрешения». Вывод таков: непростительно желание управлять той самой стихией, где обитают рыбки.
Однако нельзя отрицать, что появление «столбовой дворянки» продиктовано элементарными законами драматургии, по которой, разрывая развитие сюжета, «владычица» не могла появиться в реестре старухиных требований сразу после бытового благоустройства.
Если вдуматься в название, то старуха и вовсе является второстепенным персонажем. Свидетельство тому — черновые варианты будущего заголовка («О золотой рыбке», «Сказка о рыбаке», «Рыбак и рыбка»), которые говорят об авторском поиске. В окончательной редакции автор максимально сближает их и уравнивает «в правах» сочинительным союзом, утверждает Берта Дыханова.
Таким образом, главное в сказке — взаимодействие старика и рыбки (чуда), вопрос его выбора. Старуха — это обстоятельства, только влияющие на их взаимоотношения. «Жил старик со своею старухой», — так начинается сказка, и здесь акцент также делается на старике, что лишь укрепляет ранжирование персонажей как основного и второстепенного.
Старик предстает как человек, не способный увидеть и понять чудо. Литературовед Дмитрий Медриш объяснил это так: «В пушкинской сказке не состоялась сказка». (Медриш Д.Н. Путь в Лукоморье / Д.Н. Медриш. — М., 1995). Чудо оказалось бессильно изменить не готовую к переменам реальность и персонажей, ею сформированных.
Рыбак — человек замордованный, тянущий лямку. Типичный персонаж русской жизни и литературы, и наконец, просто недалекий, не способный понять, что ему в руки 4 (!) раза приплывает удача, шанс, возможность. И совершенно не обязательно транслировать пожелания старухи дословно, в конце концов, можно было загадать, чтобы она стала умнее, счастливее, чтобы к ним вернулась молодость. Безропотное следование ее требованиям выдает в нем особое удивительное понимание любви, распространенное в нашем укладе, как потакания во избежание конфликтов. Старик мог не допустить катастрофы, но он не сделал этого, а значит, опосредованно причастен к ней. Испытание рыбкой не проходят ни старик, ни старуха.
Великие произведения, и в первую очередь, конечно, произведения Пушкина, отличает глубина смыслов, множество уровней понимания, возможность разных трактовок (не ставящих под сомнение основную мораль) и возможность каждому извлечь собственный вывод из рассказанной истории. Для поэта создание сказки было легкой задачей, разминкой, делом одного дня. Дело было 186 лет назад. С тех пор в русской поэзии вряд ли появлялись авторы, способные столь же мастерски и легко решать подобные творческие задачи.
#Пушкин #А.С. Пушкин #Александр Сергеевич Пушкин #сказки Пушкина #Панкратов #классика #классика русской литературы