Программа расселения балков убивает людей
В свое время вождь мирового пролетариата Владимир Ленин произнес грандиозную по сути фразу: «Я знаю только одну великую цель. Это счастье людей». Она должна быть распечатана и висеть во всех кабинетах чиновников и руководителей страны. Чтобы помнили. И, может, дождемся тех времен, когда инициативы властей не будут превращать жизнь людей в страдания.
История проблемы началась в 60-ых годах прошлого века. Для освоения суровых мест с богатыми недрами (Сибирь, Дальний Восток, Арктика, Якутия), добычи нефти, газа нужно было привлечь рабочие руки. В те времена и появилось слово «балок» - постройка-вагончик. С помощью них решалась жилищная проблема прибывающей рабочей силы. Это было дешево, сердито, но удобно. Подобное жилье, по идее, считалось временным. Но, как известно, нет ничего более постоянного, чем временное. Формировались кварталы, туда тянули коммуникации: тепло, электричество, газ, воду. Люди привыкали к месту, оседали, заводили семьи, прописывались. Большинство из них вынужденно улучшали жилища, вкладывая свои средства: возводили капитальные пристройки из блоков, бруса, бетона. Люди врастали в землю, заводили детей, трудились на благо страны. Обживаться в суровых краях — удел терпеливых и выносливых. Шли десятилетия, менялась жизнь, но для многих центром их бытия по-прежнему оставалась точка на земном шаре, где стоял их балок. Считалось, что «балочная» жизньпродлится до строительства капитальных домов. Но по разным причинам в советское время не все смогли получить квартиры. Потом грянули лихие 90-е, приватизация нефтяных предприятий со всеми вытекающими последствиями. Организации, когда-то выделявшие своим работникамвагончики, канули в Лету. По разным причинам отдельные хозяева балков продавали свои обжитые строения новым владельцам. На них всегда был спрос из-за невысокой стоимости, ведь цены на квартиры в регионе зашкаливают и по сей день.
Проблемой расселения балков власти озаботились 10 лет назад. Например, в 2012 году руководство ХМАО запустило программу «Обеспечение доступным и комфортным жильем жителей ХМАО-Югры». Она стала основой для старта аналогичных подпрограмм в муниципалитетах. Ее условия соответствовали следующей схеме: если человек оформил прописку в балке до 1995 года, он имел право в 70%-ю субсидию при покупке жилья в новостройке. Если же гражданин прописался после этого срока, то мог претендовать на 50% субсидии. Если владелец жил в балке более 25 лет даже без прописки (но подтвердил это в суде) также имел право на 70% субсидию. Сумма субсидий иногда отличалась в разных муниципалитетах. Обычно, ее размер зависел от количества членов семьи. Программа продвигалась со страшным скрипом — выселять людей с насиженных мест дело неблагодарное. В программу попали не все нуждающиеся, многих не устроил размер компенсации. Но уместных чиновников не было особого желания разбираться в каждой истории конкретной семьи. Мощный импульс инициатива получила в 2017 году, когда на прямую линию Президенту дозвонилась обитательница балка и пожаловалась на тяжелые условия. Глава государства взял этот вопрос на контроль. Процесс расселения понесся с большим ускорением, и теперь уже разбираться в каждом случае тем более не было времени. Властям региона нужно было вовремя отчитаться.
Руководители нашего могучего государства конечно желали для граждан только лучшего. Региональные бюджеты выделяли на жилищную программу миллиардные средства, но в итоге она переросла в конфликт между народом и местными властями. Почему инициатива привела к трагическим последствиям? Почему программа улучшения жилья превратилась на местах в программу лишения жилья и унижения людей? Хотя по документам, отчетам местных властей все счастливы и смеются от радости. Сатирик Михаил Задорнов в свое время пошутил на эту тему: «Выдвинутая Президентом программа сноса ветхого жилья поставит под сомнение дальнейшее существование России», - попал в десятку.
Я говорила с людьми, перечитала лавину документов: судебные решения, переписку граждан с силовыми структурами, властями разного уровня. Я пропустила через себя боль тех людей, кто попал в мясорубку чиновничьих, судебных решений. И сделала главный вывод: ни один проект не имеет право на существование, если заставляет человека страдать, терять веру в элементарную справедливость, терять смысл жизни. И если б вы услышали хотя бы десятую часть раздирающих душу людских историй, о которых мне довелось узнать, вы не смогли бы спокойно спать. Это истории инвалида-колясочницы Тамары Колодкиной, многодетной семьи Людмилы и Александра Майер, инвалида Ольги Артамоновой, Кристины Сомовой, Аллы Мастерских, Игоря Царикова, Екатерины Абрамовой и многих других из поселения Пойковский Нефтеюганского района Ханты-мансийского автономного округа (ХМАО) - Югра. Судьбы этих семей похожи на сотни других в ХМАО. Их примеры обнажают просчеты балочной программы, ярко проявляют всю суть происходящего, которая скрыта, завуалирована тоннами лживых местных чиновничьих отчетов наверх. Я разговаривала с людьми и понимала — такого не должно быть. И если бы власть заботились о народе, то обязана была предвидеть ситуацию. О трагедии людей, попавших под пресс инициативы расселения, в нашем материале.
Выжили, детей вырастили, а теперь нас - на помойку?!
- Программа по расселению предусматривала те случаи, когда людям было опасно проживать в строениях, у них не было нормальных жилищных условий. Но в балочных массивах очень много крепких, капитальных домов. Там люди проживали десятилетиями. Зачем их трогать?! Власть обязана была помочь узаконить такие строения, - говорит юрист Наталья Зайнулина. - Это как раз тот случай, когда человек не может быть произвольно лишен жилища (ч. 3 ст. 56 Конституции РФ). Владелец не просит субсидии или новое жилье. Он хочет остаться в своем доме, и все условия для этого есть.
Многодетная семья Александра и Людмилы Маер с пятью детьми приехала в поселок Пойковский в 1993 году из Томской области.
- Муж устроился на работу в Пойковскую дорожную ремонтно-строительную организацию (ПДРСУ), и нам дали вагончик-общежитие в 27 кв м. Наш район сейчас так и называется ПДРСУ, хотя организация давно нет. Постоянную прописались - в 1998 году. За те 28 лет, что здесь живем, в районной администрации сменилось 6 глав. Мы обивали пороги, обращались к каждому, просили разрешить улучшить, узаконить наше жилье, и нам всякий раз отвечали: «Зачем?! Стройтесь, живите, никто вас не тронет. Только коммуналку платите», - говорит Людмила Маер. - В итоге мы заключили бессрочный договор на аренду земли, в БТИ получили техпаспорт, а в 2004 году выкупили у организации свой вагончик по остаточной стоимости. Мы устали стоять в очереди и ждать получения квартиры, а всемером на 27м2 существовать тяжело. Муж у меня мастеровой — за несколько лет обустроил жилище, и получился полноценный дом почти 60 м2 на фундаменте с железной крышей. А в 2017-ом году по инициативе Пойковской администрации постройку приговорили к сносу. Нам предложили компенсацию — чуть больше 5млн. рублей, но в нашем районе однокомнатная квартира почти так стоит. Цены на жилье, и без того высокие, после запуска программы расселения взлетели до небес. Если программа называется «улучшение жилья», так улучшайте! Я - ветеран труда, награждена орденом Материнства 1-ой степени. Мы прошли тяжелые времена, но выжили, всех вырастили, а теперь на помойку нас? Нам с мужем седьмой десяток. Куда мы пойдем? В бетонную клетку?! Да я умру там. Всю жизнь прожили на земле, и что сейчас в нашем возрасте построить можно? На что?! Брать кредиты и вешать их на детей, внуков? Строительная экспертиза признала наш дом жилым. Пусть нас оставят в покое. Когда началась вся эта нервотрепка, почувствовала себя плохо. Врачи выявили в голове опухоль.
Людмила Маер выдержала несколько операций, потеряла зрения — видит только один глаз на 40%. У нее нарушена координация, передвигаться может только в сопровождении.
Объединились и стоим насмерть!
- У большинства тех людей, которые не захотели участвовать в программе - добротные дома. Они прекрасно понимают, что на предложенные субсидии ничего лучшего не получишь. На таких администрация подавала судебные иски, утверждая, что их дома — самострой и землю они заняли незаконно. Но люди начинали проживание в балках с согласия и разрешения исполнительных органов власти. Договор аренды земельного участка у многих носит бессрочный характер и по настоящее время никем не расторгнут. Более того, большая часть жителей, на плечах которых и возрождался поселок, добросовестно, открыто и непрерывно владеют спорными строениями. Они не вселялись самовольно, и проживают в домах на законных основаниях. Некоторые из них из-за юридической неграмотности либо по другим причинам не смогли вовремя оформить прописку. У кого-то - это единственное жилье, а им предлагают - с вещами на выход, - говорит юрист Замира Федорова. - Какие-то семьи в балок загнали обстоятельства, у них не было возможности купить жилье дороже. Они добросовестно проживали больше 10-ти лет, обустраивали строение, но не попали в программу. Среди них есть и те, у кого дома соответствуют всем строительным нормативам. Им не предлагают ничего, кроме сноса. Людям жить в палатках?
Аллы Мастерских переехала в поселок из Алтайского края в 1983 году.
- После неудачного замужества я осталась одна с 3-мя детьми. Соседи помогли собрать деньги, и я купила за 4.200 рублей балок. Оформила регистрацию, бессрочную аренду на землю. Троим было тесно, получили в администрации устное «добро» на пристройку. С божьей помощью она получилась капитальная: из блоков на фундаменте, - рассказывает Алла Мастерских. - Мы с детьми и голодное время вытерпели: одно яйцо на троих делили. Как-то в доме потекла крыша, и я поставила цель - довести жилище до ума. Хорошая работа нашлась в 30 км от дома. Появилась возможность не голодать, благоустраивать дом. Я ни разу не ездила на отдых: на отпускные то крышей занималась, то отоплением, утепляла пол, окна. Все досталось своими потом и кровью. В итоге добилась результата: наш дом - крепкий, комфортный. Детей подняла. Сейчас бы пожить, к морю съездить, только вот новая беда пришла.Наше жилище — в списке на снос. Мне 59 лет, я жизнь на него положила, воюю 5-ый год. Нас завалили судами, вся пенсия уходит на адвокатов.От всего этого со мной случился инсульт, но - выжила! И даже сейчас вынуждена работать. Когда я суд один выиграла, местная администрация, не дожидаясь выхода решения, пошла в атаку: подала на апелляцию. Ко мне пришел новый иск. Мы с дочкой вдвоем живем, если бы нам по программе предложили равноценное жилье, я бы согласилась. Но в администрации озвучили сумму субсидии в пределах 2,5 млн. На эти деньги здесь купить нечего, а добавить - возможности нет. Это не жизнь — бесконечное выживание. На нашей улице действительно было 16 трухлявых балков. И хорошо, что их расселили, снесли. Но добротных, капитальных строений, построенных по правилам, много больше. Зачем их трогать?
Семья Кристины Сомовой живет в поселке с 90-го года.
- Вначале мы 6 лет обитали в бараках. Мой папа — нефтяник, а мама — учитель. Через 15 лет бараки снесли, и маме, как очереднику, дали двушку в деревянных домах. Акустика там сумасшедшая: кашель, плач, чих слышат все соседи. Но мы как-то жили, пока не родился первый ребенок. У меня пошатнулось здоровье, и малыш часто болел. Причина недугов выяснилась. В 2001 году дом признали фенольными. По сей день, в числе других 38 строений, наше жилище числится в реестре непригодного для проживания жилья. Мы сами начали искать альтернативу и, наконец, нашли: купили по договору купли-продажи в 2010 году полноценный дом. Прежний хозяин рассказал, что переоборудовал балок в капитальное строение, но узаконить не успел. Предприятие, выдавшее жилье, развалилось. Дом имел статус — жилой, и мы купили его в полной уверенности, что сможем оформить. Этот процесс вокруг шел активно. Половина жителей подобное жилье регистрировало без проблем через людей, вхожих в администрацию. Остается догадываться — как. Мы же поступили по-честному: обратились к местным властям, но получили отказ. За те 10 лет, что жили в доме, все наши попытки его оформить были тщетны. И сегодня это капитальное строение, где живет наша семья с двумя малолетними детьми, собираются сносить без компенсации. И куда нам идти: в фенольную квартиру? Местные власти давят нас со всех сторон, а мы не сдаемся. Проблема ушла в суды, а последние встали на сторону администрации. Полтора десятка семей на нашей улице с похожими судьбами объединились, пригласили в помощь юристов и узнали страшную правду: - большую часть домов снесли незаконно. Но теперь у тех, кто остался, есть основа для борьбы.
А зоны здесь - «дикие».
История вопроса о нарушении законодательства при сноса большинства домов в Пойковском по программе «улучшения» жилья уходит корнями в 2017 год. Именно в это время весной власти утвердили Генплан поселения. Но при разработке карты зонирования в районах ПДРСУ, СУ-11, СУ-905, Коржавино территории были нанесены с грубыми ошибками.
- Разработчик генплана Ольга Матис рассказала мне, что данные вносились по той информации, которую им передавала глава поселка Алла Бочко, - рассказывает Кристина Сомова. - На местность никто не выезжал, но власти просто обязаны были это сделать. Например, рядом с нашим районом ПДРСУ находятся нефтяные скважины — кустовые площадки №65а и №110. Они поставлены на кадастровый учет без утверждения санитарно-защитных зон, более того, большая часть скважин - законсервированы или не действуют. Но администрация Нефтеюганского района и Пойковского поселения определили под снос строения в их окрестностях. Причина: как находящиеся в санитарной зоне. Только вот в ЕГРН этих зон до сих пор нет! Администрация отказывала людям в регистрации домов, ссылаясь на несуществующие ограничения! Сколько семей местные власти вытряхнули на улицу и разорили их дома росчерком нескольких линий в генплане, не разобравшись, не поднимая зада от кресла!
А вот в районе СУ-905 расположены действующие скважины. В радиусе 300м от них находиться опасно.
- Однако по инициативе органов местного самоуправления в 50м от скважины 2 года назад открыли детский картинг-клуб. А в 25 м от опасного объекта расположены три жилые улицы - Геологов, Лесная и Салымская. Земельные участки под ними имеют статус ИЖС. Что за дикость?! - говорить житель района Екатерина Абрамова. - Власти плевать хотели на безопасность детей, жителей района СУ-905 ?! Если так, то почему их беспокоят постройки у законсервированных скважин?! Чтобы быстрее отчитаться о выполнении программы и заполучить еще один кусок земли?!
- В 2018 году я была на приеме у губернатора ХМАО-Югры Натальи Комаровой и доказала, что существующий генплан нашего поселка с зонами ограничений разработан без подтверждающих документов. У нефтяников вообще не было сведений о наличии санитарной зоны в ЕГРН. Губернатор дала поручения. За бюджетные деньги в Пойковском районе провели исследования, чтобы на их основе внести изменения Генплан. В техотчете указано: для сохранения наших строений есть основания отнести территорию района ПДРСУ к зоне ИЖС. Но недропользователи отказались это согласовывать. Тогда подключилась прокуратура, заставила Администрацию Нефтеюганского района обратиться в суд с основанием заставить нефтяников навести порядок с зонами, - говорит Кристина Сомова. - Люди участвовали в заседаниях в качестве третьих лиц.
В 2019 году Арбитражный суд ХМАО-Югры (решениями по делам№А75-146/2019, №А7519297/2019) обязал ООО «РН-Юганскнефтегаз» в течение года установить размеры и внести сведения о границах санитарно-защитных зон кустовых площадок №65а, 110, 45 Правдинского месторождения. Это решение было поддержано судами всех уровней. Прошло 2 года, оно не исполнено, никто не наказан, и сколько сломано домов и судеб! Кто ответит за этот шабаш?! Обращу внимание на любопытный момент. В районе Коржавино были снесены капитальные дома, якобы попадающие в водоохранную зону. Но не прошло и года, как в тот же самом месте выделили землю многодетным под застройку. Водоем высох? Или под шумок проекта расселения власти района проворачивают свои делишки?
- Людей настолько измотали, унизили, что многие соглашались на любые условия лишь бы не остаться на улице. Строптивых лишали мер социальной поддержки. Они переходили в разряд «самозахватчиков» земли. И те люди, которых в буквальном смысле, выбросили на улицу, до сих пор ютятся по родственникам либо обречены снимать жилье. Налицо дикое нарушение жилищного кодекса, в том числе,ч. 6 ст. 32 ЖК РФ . Принудительное изъятие жилого помещения на основании решения суда возможно только при условии предварительного и равноценного возмещения, - говорит юрист Инна Дмитриева. - Подчеркиваю, что речь идет о добропорядочных собственниках.
«Проблема — в вашей власти»
- В прошлом году я попала на прием к сенатору от ХМАО-Югры Юрию Важенину, ответственному за контроль ситуации. Он принял меня, посмотрел документы, внимательно выслушал, и сказал «золотые» слова: «Задача сегодня - минимизировать потери бюджета и потери людей! Чтобы ее решить, в каждом случае нужно разбираться индивидуально. У вас есть проблема в вашей власти. Мы вам поможем», - рассказывает Кристина Сомова. - А еще раньше губернатору ХМАО-Югры Наталье Комаровой досталось от Президента. Народ закидал жалобами его Администрацию. И после разговора с главой страны Комарова взяла курс на помощь людям в узаконивании жилья. Но сегодня дела и обещания сошли на нет.
А вот еще одна темная сторона программы. По регламенту на снос каждого балка выделялись деньги. Сюда входили, в том числе, операции демонтажа и перевозки на полигон.
- Так вот, мы не раз были свидетелями, как техника ломала строение, тут же рядом копали яму, куда сваливались остатки. А по документам- все вывезено, якобы на полигон. В поселке периодически орудуют мародеры. Подъезжают крепкие ребята на бульдозерах, выкапывают весь металл, что остался от прежних хозяев: коммуникации, кабели, бочки, даже старые газовые трубы, - рассказывает Алла Мастерских. - Мы подходили, снимали все это на видео. Спрашиваем: «Кто вам разрешил?», а они в ответ:«Администрация». Мы пошли на прием, чиновники отмахнулись: посоветовали вызывать милицию. Кто-то из них врет.
Индульгенция на убийство
Историю Тамары Колодкиной не рассказать нельзя. Писать об этой мужественной женщине тяжело, и, дочитав до конца, вы поймете — почему.
- Я полжизни трудилась в школе: учителем начальных классов, завучем, методистом. А ведь почти в 40 лет у меня диагностировали рассеянный склероз. Коварная эта болезнь. Тяжело физически: слабость мышц, отказывают тазобедренные суставы, но все это не исковеркало мой дух. Я привыкла в жизни бесконечно что-то преодолевать. Врачи советовали много двигаться, а в городе с этим тяжело. Однажды настал момент, когда и на 3-ий этаж в квартиру подняться не смогла. Сын помог купить нам с мужем участок с постройкой. Сказал: «Мама, будешь на земле жить — силы появятся». Так и вышло. Началась совсем другая жизнь, - рассказывает Тамара Николаевна. - Постройку мы довели до ума - получился прекрасный 2-х этажный дом 125 кв.м. Комиссия, проверяющая строения, назвала его лучшим в ПДРСУ. В доме, на улице муж организовал тренажеры. Я впервые за все время расцвела: в саду научилась работать. Даже себя не узнавала: цветы сажала, зелень, овощи, с мужем ухаживала за кустарниками. Десять лет мы бились над тем, чтобы узаконить строение. Но главы района менялись, как перчатки, и каждый что-то обещал.
Жуткое испытание выпало на долю Колодкиных в 2016 году .
- Может помните, в этот год «ходил» по стране свиной грипп — по нынешнему «свиной ковид» назывался. Вот им-то я и заболела. Страшно было. В больнице Сургута неделю лежала в коме, а потом целый месяц боролась за жизнь. Я поступила в стационар весом под 80 кг, а при выписке весы показали около 50-ти. Курс антибиотиков разрушил всю микрофлору. Во мне ничего не задерживалась, чай выпью, и все назад. Скакала температура. Фактически через месяц меня выписали домой умирать. Врачи обреченно смотрели на мужа, опускали глаза, - говорит Тамара Николаевна. - В больницу я пришла сама, а оттуда - меня вынесли. С тех пор я на ноги так и не встала. И даже то, что я сейчас сижу — настоящее чудо. Его сотворил мой любимый муж Павел! Через 3 месяца испытаний, которые он со мной прошел, я заново родилась. Ни один человек не верил, что я выживу, только он! Павел считает — победила моя воля к жизни. А я уверена — его любовь, забота обо мне вытянули меня с того света. Все было так: после больницы я лежала как мумия, даже повернуться с боку на бок не могла. Отключилось все, кроме рук и головы. Муж вечером на один бок меня положит, а я потом бужу его ночью и говорю: бок устал — переверни на другой. Вот он, как куклу меня и крутил. Потом просила его посадить меня. Паша меня подушками обложит, как ребенка маленького, чтобы не заваливалась, кормить начнет. Вот так я и жила.
Постепенно муж меня восстановил. К прежней жизни я, конечно, еще не вернулась. Передвигаюсь теперь в коляске. Получила инвалидность 1-ой группы. Зато научилась сидеть. Муж придумал хороший способ. Привязал повыше веревку и сделал на ней много узлов, чтобы я держалась за каждый и сама руками приводила верхнюю часть туловища в вертикальное положение. И я старалась, сжимала, как могла, первый узел, второй, тянулась за следующим, и однажды …смогла сесть. Потом аппетит появился, а с ним и силы. Иногда сижу вот, возьму узел, мужем завязанный, в руку и жить хочется! Всю думаю: я нужна, меня любят, справлюсь, буду побеждать! Муж уже и резинки для моих ног сделал, чтобы я их разрабатывала, показал упражнения. Примерно в это же время начался у нас в поселке беспредел с домами по программе расселения. Нам предложили покинуть дом в обмен на субсидию 1млн 800 рублей. А ведь по закону на человека, который за мной ухаживает, нужны дополнительные квадратные метры. Я подала заявление, как нуждающийся в уходе инвалид. Мне его вернули со словами: у вас уже есть жилье. Но ведь ту квартиру на 3-м этаже я получала очень давно на семью по очереди, сейчас там сын с женой и детьми живет. Вот так я боролась за свою реабилитацию, за право жить в доме на земле. Нас выбрасывали, а мы, объединившись, сопротивлялись. Прожили в этом ужасном состоянии 4 года, даже телевидение к нам приезжало. Только вот не смогла я больше морально все это выдерживать, сдалась. Мне уже 62 года. Извинилась перед людьми, что не могу больше идти с ними на баррикады, сил нет. Нас дожали, и мы согласились на субсидию. Ее не хватило даже на маленькую квартиру в бетонной коробке. Муж взял кредит, чтобы доплатить. До нас нет никому дела, двери закрыты, не достучаться. Мы ищем защиты, а ее нет,….я очень устала.
Тамара Николаевна умерла этим летом. Соседи рассказывали: когда она переехала, как-то поникла вся, согнулась. Потом что-то случилось...задыхаться начала. До сих пор помню наш последний разговор, ее приглушенный голос в телефоне и слова: «Нас назвали «захватчиками» земли. Нас надо истребить? Никому мы не нужны...»
- Соседи видели, как первое время Павел еще приезжал на участок, сидел на ступеньках, глядел на все пустыми глазами. Дом пытался разбирать, упал с крыши, повредил ногу. Два огромных кедра на участке и кусок резного лестничного марша— это все, что осталось от дома Колодкиных. Причудливая лестница еще долго лежала на земле, пока не забрали и ее. В один из дней Павел Колодкин приехал вместе с бульдозером и сказал: — ровняйте все! А там столько добра было: большая площадка, вымощенная красивой плиткой, поделки добротные. Люди ему говорили: ты чего, забери вещи. А он смотрит вокруг непонимающим взглядом, будто не в себе. Сказал только: зачем все это, дожить бы как-нибудь..., - рассказывает житель поселка Игорь Цариков. - Говорили, бульдозер еще работал, ворошил землю, а он согнулся, пошел прочь, будто жизнь прежнюю в этом месте похоронил. Всем жутко стало.
***
Когда ты становишься свидетелем ухода сильного человека, которого сломали обстоятельства, сжимаются кулаки. Ты понимаешь, как он хватался «за свои узелки», держался, пока последний не развязался. Тамару Николаевну убило бесчеловечное отношение к ее трагедии власть имущих, получивших индульгенцию на это убийство. Кто следующий? Может быть 74-летняя Ольга Артамонова?! Инвалид 1-ой группы, она проживает в поселке с 1984 года. Неделю назад Нефтеюганский районный суд по иску Пойковской администрации (дело №2-89/2021), ссылаясь на несуществующие зоны, вынес определение выселить ее без предоставления жилплощади. Капитальный дом - снести. Другого жилья у Ольги Артамоновой нет. Судью Заремба И.Н. не смутило, что два предыдущих судебных решения были в пользу Артамоновой. Предприятие предоставило Ольге Николаевне балок 37 лет назад. Решением исполкома она была здесь прописана, и жила все эти годы.
***
Человек не может существовать без ощущения своей нужности. Опасность таких масштабных проектов, как Программа «улучшения» жилья, даже не в том, что человек теряет веру в справедливость государства. Люди утрачивают смысл жизни, - а это самое страшное явление, которое вызывают подобные инициативы. Человек перестает ощущать опору, то нечто большее, чем он сам, которое и держит его на этой земле. Этот процесс начинается с пренебрежения властных чиновников, их поступков, распоряжений, цинизма судебных решений от имени государства. Они убивают людей тихо, медленно, без промахов. За эти преступления против Человека кто-то должен ответить!!!
- В первую очередь мы просим провести проверку законности того, что происходило и происходит сейчас здесь, в Пойковском районе и его окрестностях. Почему больше 2-х лет со дня вынесения судебного решения о постановке зон от скважин на кадастр оно не исполнено?! Почему многим из тех, кто еще остался и держится, приходят угрозы от приставов: «Вас снесут, когда вы будете на работе». Это ненормально, когда большинство из нас вскакивает по ночам от случайных шорохов и звуков, а дети плачут», - в один голос заявляют жители - Людей довели до края. Это верх свинства и хамства, когда на фоне происходящего отдельные представители местной власти выкладывают в соцсетях «отчеты» о покупках шикарных иномарок, поездках в Грецию, на Мальдивы. А люди в это время влезают в долги, чтобы снять хоть какую-то крышу над головой. Такого не должно быть! Мы живы и существуем, а в реестре на сайте администрации наших домов уже нет! Там - пустое место! Нас "закопали заживо". Местные царьки, ломая законы, вынесли нам приговор?!»
Светлана ПЕТРУШОВА
#снос балков #программы расселения #балки #хмао-югра #пойковский район #правдинское нефтяное месторождение