"Я — москвич! Сколь счастлив тот, кто может произнести это слово, вкладывая в него всего себя. Я — москвич!" В.А. Гиляровский
Владимир Алексеевич Гиляровский (1855–1935) - русский и советский писатель, поэт, артист цирка, журналист прославился среди современников как знаток и краевед Москвы.
«Дядя Гиляй», как любовно окрестил Гиляровского его друга Антон Павлович Чехов, знал родной город наизусть, исходил и изъездил его вдоль и поперек. Знали и любили Гиляровского москвичи, да и не только, его статьями зачитывались и разбирали на цитаты, с его мнением считались. Владимир Алексеевич обладал недюжинной физической силой, которую, скорее всего, унаследовал от матери - потомственной запорожской казаки. Сила и выносливость помогала выживать Гиляровскому в самых трудных ситуациях: и когда он в шестнадцать лет, не сдав экзамен в гимназии, без денег сбежал из дома, и когда с ярославскими бурлаками сплавлял вниз по Волге баржи, и когда работал в цирке акробатом, и когда приехал практически без средств к существованию в незнакомую ему тогда Москву. Кроме статей в газетах и журналах, Гиляровский написал несколько книг, в том числе, и "Москва и москвичи". Интересно было бы посмотреть на Москву глазами Владимира Алексеевича, что мы сейчас и сделаем.
Хитровка, Хитров рынок - криминальная Мекка Москвы того времени. Но Гиляровский умудрялся водить сюда экскурсии: показывал Хитровку знакомым писателям, журналистам, просто тем, кто погряз в повседневности и скуке столичной жизни.
Достаточно сказать, что пьеса А.М. Горького "На дне" была написана им после посещения Хитровки, а все персонажи имели своих реальных прототипов. В этой клоаке Гиляровский чувствовал себя, как рыба в воде: "Я много лет изучал трущобы и часто посещал Хитров рынок, завел там знакомства, меня не стеснялись и звали «газетчиком»." Вот как он описывает Хитровку: "Хитров рынок почему-то в моем воображении рисовался Лондоном, которого я никогда не видел. Лондон мне всегда представлялся самым туманным местом в Европе, а Хитров рынок, несомненно, самым туманным местом в Москве. Большая площадь в центре столицы, близ реки Яузы, окруженная облупленными каменными домами, лежит в низине, в которую спускаются, как ручьи в болото, несколько переулков. Она всегда курится. Особенно к вечеру. А чуть-чуть туманно или после дождя поглядишь сверху, с высоты переулка — жуть берет свежего человека: облако село! Спускаешься по переулку в шевелящуюся гнилую яму."
Хитровка была наполнена кабаками и ночлежками. Одно из зданий "ночного притона" сохранилось до наших дней - это дом дворянского рода Свиньиных на углу Петропавловского и Певческого переулков.
"Дом-утюг", как его называли современники, был построен в 1802 году, и потом неоднократно перестраивался, дополнялся новыми формами. Гиляровский о жизни ночлежек Хитровки: "Иногда бывали обходы, но это была только видимость обыска: окружат дом, где поспокойнее, наберут «шпаны», а «крупные» никогда не попадались. А в «Кулаковку» полиция и не совалась. «Кулаковкой» назывался не один дом, а ряд домов в огромном владении Кулакова между Хитровской площадью и Свиньинским переулком. Лицевой дом, выходивший узким концом на площадь, звали «Утюгом». Мрачнейший за ним ряд трехэтажных зловонных корпусов звался «Сухой овраг», а все вместе — «Свиной дом». Он принадлежал известному коллекционеру Свиньину. По нему и переулок назвали. Отсюда и кличка обитателей: «утюги» и «волки Сухого оврага». Забирают обходом мелкоту, беспаспортных, нищих и административно высланных. На другой же день их рассортируют: беспаспортных и административных через пересыльную тюрьму отправят в места приписки, в ближайшие уезды, а они через неделю опять в Москве. Придут этапом в какой-нибудь Зарайск, отметятся в полиции и в ту же ночь обратно. Нищие и барышники все окажутся москвичами или из подгородных слобод, и на другой день они опять на Хитровке, за своим обычным делом впредь до нового обхода."
В 1880-1882 годах «Дом-утюг» был перестроен архитектором В. Д. Померанцева, а в 1923 году все ночлежки были закрыты. В 1925 году было создано жилищное товарищество, "Дом-утюг" был вновь реконструирован, ему добавили еще два этажа. С той поры это жилой дом.
В Москве сохранился еще один ночлежный дом - Дом Е.П.Ярошенко,здание в Подколокольном переулке.
В 1868 — 1872 годах дом принадлежал действительному статскому советнику, архангельскому губернатору Платону Викторовичу Степанову, от которого перешел в 1872 году его дочери - Елизавете Платоновне Степановой (во 2-м браке Ярошенко), супруге талантливого химика, инженера Василия Александровича Ярошенко. Дом во владении Е. П. Ярошенко посетили в 1902 году К. С. Станиславский, В. И. Немирович-Данченко и художник В. А. Симов, чтобы понять быт «низов» перед постановкой пьесы Горького «На дне». Гиляровский пишет: "Дома, где помещались ночлежки, назывались по фамилии владельцев: Бунина, Румянцева, Степанова (потом Ярошенко) и Ромейко (потом Кулакова). В доме Румянцева были два трактира — «Пересыльный» и «Сибирь», а в доме Ярошенко — «Каторга». Названия, конечно, негласные, но у хитрованцев они были приняты. В «Пересыльном» собирались бездомники, нищие и барышники, в «Сибири» — степенью выше — воры, карманники и крупные скупщики краденого, а выше всех была «Каторга» — притон буйного и пьяного разврата, биржа воров и беглых. «Обратник», вернувшийся из Сибири или тюрьмы, не миновал этого места. Прибывший, если он действительно «деловой», встречался здесь с почетом. Его тотчас же «ставили на работу»." Также описал Гиляровский описал нравы, царившие в ночлежках: "Зашел я как-то в летний день, часа в три, в «Каторгу». Разгул уже был в полном разгаре. Сижу с переписчиком ролей Кириным. Кругом, конечно, «коты» с «марухами». Вдруг в дверь влетает «кот» и орет:
-Эй, вы, зеленые ноги! Двадцать шесть!
Все насторожились и навострили лыжи, но ждут объяснения.
-В «Утюге» кого-то пришили. За полицией побежали…
— Гляди, сюда прихондорят!
Первым выбежал здоровенный брюнет. Из-под нахлобученной шапки виднелся затылок, правая половина которого обросла волосами много короче, чем левая. В те времена каторжным еще брили головы, и я понял, что ему надо торопиться. Выбежало еще человек с пяток, оставив «марух» расплачиваться за угощение.
Я заинтересовался и бросился в дом Ромейко, в дверь с площади. В квартире второго этажа, среди толпы, в луже крови лежал человек лицом вниз, в одной рубахе, обутый в лакированные сапоги с голенищами гармоникой. Из спины, под левой лопаткой, торчал нож, всаженный вплотную. Я никогда таких ножей не видал: из тела торчала большая, причудливой формы, медная блестящая рукоятка.
Убитый был «кот». Убийца — мститель за женщину. Его так и не нашли — знали, да не сказали, говорили: «хороший человек».
Пока я собирал нужные для газеты сведения, явилась полиция, пристав и местный доктор, общий любимец Д.П. Кувшинников.
- Ловкий удар! Прямо в сердце, — определил он. Стали писать протокол. Я подошел к столу, разговариваю с Д.П. Кувшинниковым, с которым меня познакомил Антон Павлович Чехов.
- Где нож? Нож где? Полиция засуетилась.
- Я его сам сию минуту видел. Сам видел! — кричал пристав.
После немалых поисков нож был найден: его во время суматохи кто-то из присутствовавших вытащил и заложил за полбутылки в соседнем кабаке."
Дом Е.П. Ярошенко также неоднократно перестраивался. В настоящее время в "Каторге", кроме жилых квартир находятся: Приходской совет церкви Трёх Святителей, Московские Православные регентские курсы Евгения Кустовского, иконописная и реставрационная мастерская при церкви Трёх Святителей.
Продолжение следует...
#гиляровский
#москва
#москвичи
#хитровка
#на дне
