Летом мы отправились в Казахстан на магниторазведку. Там ночью мы не спали, потому что работали, а днем не спали, потому что жарко. Об этом и других приключениях, ночных полетах вслепую, войне с тарантулами и вкуснейшем плове наш коллега расскажет в двух статьях. В этой статье читайте про ночь, а про день – вот здесь.
Рабочий день… то есть рабочая ночь в казахстанских степях начиналась до заката. В пять мы начинали собирать оборудование и включали вариационную станцию*. В шесть наш уазик трогался в сторону стартовой точки. В семь-восемь начиналась работа.
______
*Вариационная станция используется для записи наземных наблюдений, чтобы ввести поправку за изменение магнитного поля, связанного с солнечной и лунной активностью.
Ветер утихает, просыпаются тарантулы
Почему мы работали ночью? Потому что, во-первых, днем было примерно +37 в тени, а во-вторых, с утра до вечера в степях держится сильный ветер. С жарой и мы, и коптеры в целом справлялись бы (в Африке наши коллеги так и работали), но с ветром справиться гораздо сложнее. Ночью же почти всегда был штиль, ничто не мешало летать. Ну, кроме тарантулов, скорпионов, жуков-навозников, черных вдов, муравьев, кузнечиков, богомолов и мотыльков, которые активизировались именно по ночам – но они мешали в основном нам, а не беспилотникам.
Чтобы сражаться с насекомыми, приходилось идти на хитрости. Они ведь всегда летят на свет – то есть на монитор рабочего ноутбука, экраны телефонов, налобные фонарики... Отвлекает от работы, знаете – жмуриться и махать руками перед экранами, прогоняя полчища мотыльков. В первую же ночь мы придумали способ спасения: ставили яркий прожектор недалеко от точки старта. Изначально он был призван только подсвечивать оператору небо, чтобы тот видел взлет и посадку коптера. Но выяснилось, что он отлично спасает от членистоногих – большинство жаждущих света перекидывались на него, а мы со своими фонариками могли спокойно (почти) работать.
Проверяй и доверяй
Геоскан 401 Геофизика летал на высоте 50 метров. Подвес с магнитометром находится на 20 метров ниже (чтобы исключить влияние БПЛА на чувствительный геофизический прибор), поэтому высота, с которой проводилось обследование, в итоге составляла около 30 метров. Коптер четко огибал рельеф, поэтому магнитометр ничего не задевал. Полетные задания строились, естественно, заранее, еще до поездки в поля, на основе предварительной аэрофотосъемки. Правда, в этом проекте была особенность.
Обычно перед магниторазведкой аэрофотосъемку проводим мы: обследуем местность с помощью БПЛА самолетного типа, составляем ортофотоплан и карту высот и потом уже летаем с магнитометром. В этот раз заказчик сам нам предоставил точную модель рельефа. Мы на всякий случай облетали небольшую площадь, проверили, что наши данные совпадают с данными заказчика – и в остальном полностью доверились ему. Это ускорило процесс, ведь мы пропустили довольно долгий этап подготовки. Однако, повторюсь, сложностей хватало: мы были вынуждены летать ночью.
100 кг электричества
За смену коптер совершал больше 20 полетов примерно по 30 минут. Протяженность каждого составляла 13–16 км. Иногда поднимался ветер, и мы ждали пару часов в машине, когда он утихнет и мы сможем продолжить.
Спустя полтора месяца у нас сломался легкий и мобильный трехкиловаттный генератор. На замену ему в местном магазине мы нашли только пятикиловаттный. Правда, заправленный бензином, он весит около 100 кг, поэтому мы старались особо его из багажника не доставать, не перемещать и вообще относиться к нему как к недвижимости.
Возвращение
Ближе к утру недвижимостью становилось все вокруг – степь замирала перед рассветом. Тарантулы прятались, мотыльки ложились спать, коптеры возвращались в уазик.
Часам к пяти солнце заметно поднималось, ветер снова начинал дуть сильнее. Мы возвращались обратно в лагерь, снимали данные с вариационной станции и проверяли их. Затем заползали в палатки, где спали до одиннадцати утра, пока не становилось совсем жарко. И начинался день, но об этом – другая история…