Разоблачение Чёрного Пса - сказка про мышат Тимку и Тинку из Исторического музея. Они и их бабушка неожиданно оказались в средневековом Новгороде! Благодаря увлекательному сюжету и воссозданию исторических деталей ребенок может почувствовать эпоху изнутри. Мир Древней Руси оживет, станет понятным и близким.
Исторические сказки помогают понять: то, что для нас стало историей, было для кого-то настоящим. Дети, такие же, как они, играли, дружили, учились. А вот как именно — это как раз и показывает сказка.
Чтобы лучше представить себе, как выглядят исторические сказки, предлагаем вам отрывок из книги "Разоблачение Чёрного Пса". В ней мышата отправятся в Древний Новгород.
...ЧЁРНЫЙ ПЁС УНОСИТ КУКШУ
Из дальнейшего разговора выяснилось, что мыши попали в Антониев монастырь, прямо в трапезную.
— В трапезную? — оживился Тимка. — Значит, скоро кормить будут?
— Здесь, в трапезной, только монахи кормятся, — объяснил Данила Тимке. — Вы, часом, не монахи будете?
— Не похоже, что он монах, — задумчиво сказал Онфим. — Он больше на мыша смахивает.
— Мыш и есть, — сказал Данила. — Где ты видел монаха с хвостом?
— А где ты видел говорящего мыша?
Но Тимка прервал этот учёный разговор.
— Ну, если здесь монахи кормятся, что вы-то сами тут делаете?
— А нас, отроков, тут учат. Букварь читаем, Часослов, Псалтирь.
Оказалось, что в Новгороде грамоте учились все дети — и богатых родителей, и бедных. Даже девочки — и те ходили в школу.
Но такое было только в Новгороде, в остальных русских городах было иначе. Мыши тоже представились ребятам. Видя, что мыши не кусаются и вообще ребята хорошие, мальчишки приободрились. Стали разговорчивее.
Тут Онфим заметил лежавшую на полу бересту, на которой прилетели из будущего мыши. Нагнулся, стал читать вслух по складам:
— «От Тво-ри-ми-ра кы Фо-ме. Кла-ня-юсь те-бе, брате, за-хо-ди в мой двор...»
— Это какой же Творимир? — перебил его Данила. — Не тот ли, что на Холопьей улице живёт?
— Знамо, он, — отвечал Онфим. — И брат у него имеется, Фома-каменщик. Злой как собака. Я в него как-то камнем угодил, так он меня после лозой хлестанул. Главное, камень-то небольшой был, с кулак. А он — сразу в драку.
И Онфим с обидой посмотрел на бересту, как будто это она лезла в драку.
— Ужо я ему грамотку-то поломаю, — сказал Онфим. — Не узнает, что брат его к себе зазывал!
И он было взялся за бересту. Но тут бабуля вмешалась.
— Не трогай, — сказала она Онфиму. — Эта береста нам нужна, чтобы домой возвратиться. Без неё мы навсегда здесь останемся. В этот миг дверь открылась и в трапезную, вопя, ввалилась ватага ребят. Данила быстро спрятал мышей в котомку, где у него лежали таблички для писания.
От общей кучи учеников отделился рыжий веснушчатый мальчишка, подскочил к Онфиму и выдернул у него из рук бересту.
— Чего это у тя? Дай глянуть!
Бабуля высунулась из котомки и крикнула Даниле.
— Верни бересту!
— Ага, вернёшь теперь, — пробурчал Данила. — Этот Кукша хуже змеи-ехидны...
Рыжий Кукша, увидев говорящую мышь, чуть на пол не сел.
— Это чего у вас? Мышь? Взаправду говорит? — не поверил он.
— Нет, только песни поёт под гусельки, — съязвил Онфим. — А есть у нас другой мыш, тот и счётной премудрости умеет.
— Бересту верни! — велел Данила.
— Шиш те, а не бересту! — отскочил Кукша. — Хочешь бересту, давай меняться. Ты мне — мыша говорящего, я тебе — грамотку!
— Последний раз говорю: отдай! — Данила грозно поднялся со скамьи.
— Вот тебе! — и Кукша продемонстрировал неприятелю немытый кукиш.
Даниле вид кукиша показался обидным, и он бросился на Кукшу с кулаками. Завязалась потасовка. Все, кто был в трапезной, собрались вокруг сражающихся. Мыши и Онфим, конечно, болели за Данилу и всячески его подбадривали.
— Ура, мы ломим! — вопил Тимка.
— Шайбу, шайбу! — кричала бабуля.
Бой выходил примерно равным. Мальчишки пыхтели, возили друг друга носами по полу, но одолеть никто не мог.
Онфим сам в драку не лез, зато суетился вокруг — давал полезные советы.
— Дай ему в нос! Так, хорошо… А теперь ухи откуси — он этого не любит.
— Зачем же уши откусывать? — удивился Тимка. — На них же шапка держится.
— А он шапку всё равно не носит, — отвечал Онфим. — Так что ухи ему без надобности.
— Совсем без ушей тоже неинтересно, — заметила бабушка.
— Ну, ладно, — великодушно сказал Онфим. — Все ухи откусывать не обязательно. Одно можно оставить. Для красоты.
Все были так увлечены дракой, что никто не заметил, как в классе появился монах-учитель отец Матфей. Высоченный, как журавль, худой, длинноволосый, в чёрном подряснике, он навис над бойцами. Секунду наблюдал, как бы ожидая, кому присудить победу. Так и не склонившись ни на чью сторону, цепкими пальцами впился каждому в ухо и поднял с пола. Оба стояли теперь на цыпочках. Отец Матфей держал ребят за уши, а они на этих ушах почти висели.
— Ы-ы-ы! — жалобно завывали и Кукша, и Данила. — Пусти, отче!
Мыши испуганно спрятались в котомку. Онфим заслонил котомку собой.
— Кто драку затеял? — елейным голосом осведомился отец Матфей.
— Он! — в один голос сказали Кукша и Данила, показывая друга на друга.
— Из-за чего пря разгорелась? — продолжал допрос учитель.
— Он мыша принёс говорящего! — заголосил Кукша.
Монах нахмурился.
— Пошто врёшь?
— Я не вру, — заныл Кукша. — Он мышу вопросы задаёт, а мыш ему отвечает. Человеческим языком.
Через минуту наказанный Кукша уже стоял в углу на коленях и озабоченно потирал распухшую филейную часть. Учитель всыпал ему розог — за враньё. Однако победа была неполной. Хитрый Кукша успел всё-таки схватить бересту и спрятать себе за пазуху. Теперь он время от времени поворачивался и быстро, чтоб не заметил монах, показывал Онфиму и Даниле язык.
Урок шёл своим чередом. Ученики по очереди читали вслух Псалтирь, потом упражнялись в писании слогов и слов. Писали они на вощёных табличках железными и костяными палочками. Такая палочка так и называлась — писало. С одной стороны, она была острая, с другой — круглая. Написав, затирали написанное круглой частью, и дощечку можно было использовать снова.
Мыши тем временем тихо сидели в котомке. Бабуля объясняла им, что с ними случилось и почему она в этот раз вместе с ними попала в прошлое.
— А что, — спрашивала Тинка, — все мыши могут во времени путешествовать?
— Не все, — отвечала бабуля. — Но мы можем. У нас всё семейство такое. Потому что мы — не простые мыши. Мы — Хранители времени.
— А что делают эти Хранители? — поинтересовался Тимка.
— Приглядывают за временем, — отвечала бабуля. — Чтобы времена не перепутались. А если что не так, наведут порядок.
— Вот это да! — ахнула Тинка. — А я-то думала, откуда мы человеческий язык знаем?
— Выходит, мы не обычные мыши, а волшебные! — возликовал Тимка. — А чего мы ещё можем?
— Мы много, чего можем, — сказала бабуля. — Только до поры до времени вам этого знать не надо.
— Бабуля, я все-таки одного не понимаю, — сказала Тинка. — Как это у нас получается путешествовать во времени?
Бабуля посмотрела на неё внимательно.
— Чтобы попасть, например, сюда, в XII век, нужно было взяться за какой-нибудь предмет из этого времени...
— ...Например, за берестяное письмо, — догадался Тимка...
— ... Потом щёлкнуть хвостом и крикнуть: «Вперёд!» И мы в XII веке.
Мышата посмотрели друг на друга. Физиономии у них стали довольно кислыми.
— А мы раньше без всякого щёлканья перебирались, — робко сказал Тимка. — Это неправильно, да?
— Мы, наверное, неправильные хранители, — с грустью кивнула Тинка.
Но бабушка объяснила, что раньше мышата были маленькими, и многие вещи у них получались сами собой. Но теперь они повзрослели и должны соблюдать магический ритуал, а иначе толку не будет.
— А почему же здесь лето, если у нас была зима? — спросил Тимка.
— Наверное, береста была летом написана. Вот мы в лето и переместились, — отвечала бабуля.
— Ну, хорошо, — сказала Тинка. — Сюда мы переместились. А обратно как?
— Чтобы попасть обратно, надо взяться за бересту, щёлкнуть хвостом и крикнуть «Домой!» — объяснила бабуля.
— Так давайте скорее обратно! — обрадовалась Тинка.
Тимка скорчил рожу:
— Ага, мы — обратно, а нас там кошка ждёт! Добро пожаловать, уважаемый обед!
— Нет, я обедом быть не хочу, — сказала Тинка.
Бабуля тоже не хотела быть обедом.
— Стара я уже обедом быть, — сказала бабуля решительно. — Не те мои годы... Так что обед из мышей отменяется. Но для начала надо бересту вернуть. Потому что без неё мы назад не перенесёмся. А береста наша — у Кукиша этого.
— У Кукши, — поправила Тинка.
— Не вопрос, — сказал Тимка. — Сейчас урок закончится, и мы у Кукиша бересту отнимем...
— У Кукши, — снова поправила Тинка.
— Тем более отнимем! — сказал Тимка.
В этот момент снаружи раздалось странное рычание. Мыши высунули головы из котомки — и замерли от ужаса.
В углу трапезной стоял огромный чёрный пёс. Зубы его были оскалены, глаза сверкали мрачным огнём. Рядом с ним на коленях трясся маленький рыжий Кукша. Весь класс, оцепенев, смотрел на пса. Белый как мел учитель-монах поднял дрожащую руку:
— Изыди, Сатана...
Пёс оскалился, обнажив громадные клыки, и так рявкнул на монаха, что тот без чувств грохнулся на пол. Пёс обвёл окаменевших детей жутким взглядом, взял сжавшегося Кукшу зубами за ворот и поволок вон из трапезной...