Прошел год. Капа изредка встречалась с Федором на деревенских улицах, сухо здоровалась и пробегала мимо. Краем уха слышала разносимые о нем по деревне сплетни, видела, что осунулся и поблек, но круговорот собственной жизни закрутил, завертел так, что было не до Федора – объявилась Лена, мать маленькой Зиночки. Рано утром, с первым автобусом, несмело вошла во двор. Капа поначалу не признала в этом иссохшем скелетике в несуразно большом платье и пиджаке, подвязанном верёвочкой, с неровно стриженными волосами и обкусанными до мяса ногтями, Лену.
– Помотала, видать, тебя жизнь, девонька, хлебнула лихо полной ложкой, укатали сивку крутые горки, ну, что стоишь, пошли в дом, коль приехала, – Капа двинулась вперед, всхлипывающая Лена за ней. Удивленные Егор и Марьяша молчали, Капа показала им жестом – не надо слов. Лена разделась, прошла на кухню, притулилась на табуретке. Капа попросила Егора затопить баню, отправила Марьяшу к проснувшейся Зиночке, сама налила кружку горячего чая, добавила сливки, пододвинула к Лене тарелку с домашним творогом:
– Ешь, потом поговорим, – и вышла из кухни.
Лена поливала слезами творог, который не лез в горло, ей было безумно стыдно, больно и неприятно, но камень упал с плеч: она дома, здесь помогут и здесь можно больше не бояться. Страх, её постоянный спутник в последнее время, растворялся, как сливки в горячем чае.
А так красиво начиналась её новая жизнь. Уехав от Капы, она не испытывала стыда, подумаешь, оставила ребенка. Она молода, красива, ребенок будет только мешать, а Капе за радость, что ей еще делать на старости лет? Пару месяцев Лена не работала, хватило денег, что она прихватила, уходя из дома, а потом случайная знакомая, что работала на железной дороге, устроила её в сопровождение почтовых вагонов. Платили неплохо, но ездить приходилось много и в самые дальние концы страны. Зато впечатлений на всю жизнь. Лена полюбила стук колес, новые знакомства, мужчин, которых постоянно меняла, как перчатки. Однажды попала на очень опасное направление – в сторону горного Кавказа. Перед поездкой всех предупредили, чтобы на станциях и полустанках не выходили из вагонов. Опасно. Почему? Потому что молодых и здоровых мужчин и женщин воровали и увозили в неизвестном направлении. Их потом никогда не находили, и судьба их оставалась неизвестной. Лена слушала информацию вполуха, хихикала с Костей, проводником из соседнего состава, и уж тем более не собиралась выслушивать ничьи советы, она сильная и независимая, знает, что и как делать, сама. Эта уверенность её и погубила, когда она, никому не сказав, решила на минуточку выйти в город, полный горячего южного солнца и знойных кавказских мужчин. Уже возвращаясь назад, к поезду, была грубо схвачена и заброшена в машину, пыталась кричать и даже укусила руку, закрывавшую ей рот, но это ей мало помогло. Успокоенная хлесткой оплеухой, осела на сиденье безвольной куклой.
Лена хлебнула остывший чай, повела плечами, зябко. Вспоминать, тем более рассказывать о том, что произошло с ней дальше, было страшно. Ислам, так звали парня, что решился её украсть, быстро разочаровался в том, что она не девственница, избил и отправил на работы. Сначала она помогала по хозяйству в доме, а когда он женился, её увезли работать в дальний аул к родственникам.
Работала она от зари до зари, ночевала в сараюшке, нередко получала в зубы за дерзкий характер, уже смирилась с тем, что придется здесь умереть, но смогла сбежать, когда хозяева уехали на свадьбу, а доглядай, что остался за ней следить, напился и уснул. Как добиралась домой – отдельная история, но, когда оказалась в родном городе, поняла: идти ей, собственно, некуда, единственный близкий человек – Капа. Стукнула дверь, Марьяша принесла Зиночку. Розовощекая девочка скуксилась, увидев незнакомую женщину, но быстро отвлеклась на яркую игрушку, лежащую на диване. Лена не решилась взять дочь на руки, смотрела со стороны, плакала. Вернулся Егор, сказал, что баня готова, Капа принесла чистую одежду, взятую у дочери, отправила Лену в баню.
Она мыла остриженную бывшими хозяевами голову, терла мочалкой исхудавшее тело и ей не верилось, что всё закончилось, ведь совсем недавно она мылась только под дождем и в лужах. Лена плакала, слезами смывая ужас пережитого, думая о том, как много она сделала ошибок в своей короткой в общем-то жизни и о том, сколько ей предстоит исправить…
Уже несколько дней Федор слышал в деревне разговоры о том, что произошло с названной дочерью Капы. Не зная деталей , люди живо придумали свою историю, которая обросла фантастическими подробностями, и передавали её друг другу. Федор не понаслышке знал о рабстве людей, служил в Средней Азии, сталкивался. В придуманную людьми историю не верил, понимая, что досталось Лене по полной, и только время изгонит из её памяти тот ужас, что ей пришлось пережить.
Он с тоской перемешал суп: баба Клава опять пересолила, разварила картошку, не суп, а каша. Вспомнилось, как готовила Капа. Зря, конечно, он обидел её, она старалась, а он, баран, повел себя, как скотина. Как ни крути, тяжело в доме без хозяйки. Он старался, сам стирал и готовил еду, но уют и чистота ушли из дома вместе с умершей женой. Федор встал, вылил суп кошкам. Как бы он ни хорохорился , ни пытался пыжиться, а получался у него пшик – ни уму, ни делу.
Рано утром Лена встала раньше всех, заглянула в комнату, где спала дочь: девочка разметалась во сне, раскинула ручки. Лена наклонилась над кроваткой, поправила покрывало, поцеловала дочь в лоб. Дом спал. Она прошла на кухню, налила большую кружку чая. Отхлебнула, зажмурилась от удовольствия: сладкий, как она любит.
– Не спится? – Лена аж присела от испуга, так тихо зашел на кухню Егор. Он прошел к ведру, зачерпнул ковшиком воды. – Вот и я не могу спать, заказ сложный, не успеваем к сроку. А ты поспи, рано же еще.
– Хочу блинчики постряпать на завтрак, покажешь, что где лежит? – спросила Лена.
– Блинчики – это хорошо, это ты здорово придумала. А планы у тебя какие? По жизни? Останешься или уедешь опять?
– Останусь, я теперь никуда отсюда не уеду.
– Это ты правильно решила, – повеселел Егор, – жарь блины, а я поработаю чуток.
Капа уже просыпалась, нежилась последние минуты, когда почувствовала запах выпечки. Интересно, кто командует на кухне? Марьяша, Егор? «Ох, уляпают всю плиту, а мне отмывать потом, ну и пусть», – Капа натянула тонкое покрывало на лицо, пусть командуют, а ей поспать ещё немножко можно.
Проснувшуюся Капу ждали, на высоком стульчике сидела веселая Зиночка, вся в каше и с блином в руке, на столе стопкой уложены тонкие блины, булькает чайник на плите.
– Мама, выспалась? А я по хозяйству управилась, Егор и Лена помогли, – дочь пододвинула стул, – садись скорее, смотри, какие вкусные блины испекла Лена.
Капа огляделась: на кухне чисто, спокойно. Девочки начали готовить обед. Впервые за долгое время ей стало хорошо, она почувствовала себя по-настоящему счастливой, как тогда, в семейной жизни с Сергеем, до его смерти…
Продолжение следует
Я буду вам благодарна если вы останетесь со мной . Подпишитесь)