«Блаженные чистые сердцем, ибо они Бога узрят» (Мф. 5.8) – это высказывание Иисуса Христа в Нагорной проповеди навсегда закрепило понимание, что Бога можно увидеть только сердцем.
Но сердце это должно быть чистым. Тогда оно, как чистое духовно-нравственное зеркало, отразит Бога безвидным чувством.
Но как понять, насколько чистое у тебя сердце?
Об этом буквально одной фразой говорит выдающийся святитель 19 века Игнатий Брянчанинов.
Собирая высказывания святых отцов за все века христианства в своем «Отечнике», он приводит следующее высказывание:
Чистота сердца доказывается нерассеянною молитвою.
Все на самом деле очень просто.
Христианин должен молиться – это аксиома. Молитва – это его средство общения с Богом. Она исходит из сердца и связывает человека с Богом.
По этому средству и следует судить о степени чистоты сердца. Если сердце чистое, то и молитва будет чистой. Если нет – то…
Из взбаламученного источника не может вытекать чистая вода.
Под чистотою молитвы имеется в виду ее нерассеянность.
То, что она полностью сосредоточена на Боге, и молящийся человек не позволяет себе ничем отвлекаться.
Да, как далеко это нашего обычного молитвенного состояния!
Только начинаем молиться – и сознание уже улетело куда-то вдаль… Язык только механически воспроизводит читаемое или произносимое по памяти.
Но почему все это свидетельствует о нечистоте сердца?
Нечистое сердце – это сердце полное разного рода страстей и привязок. Это и есть та самая «грязь», которая, наполняя сердце, закрывает от человека Бога.
Когда мы начинаем молиться, то эти самые страсти и начинают себя проявлять. Они ассоциативно начинают цепляться за слова молитвы или образы, которые она вызывает. И, как говорится – пошло-поехало…
Человек, к примеру, упомянул в молитве небо (Отец Небесный, Царство Небесное...), раз – и его сознание уже уплыло по услужливо навязанной ассоциации.
Кто-то недавно летал на самолете в отпуск, кто-то рассматривал там красивые облака, кто-то читал о строении атмосферы…
И все – сознание уже не в молитве, оно уже перекинулось по ассоциативному мостику в совершенно другую область.
Язык произносит слова молитвы, но мы не молимся, мы переживаем вновь приятные нам воспоминания – то есть испытываем вновь «последействие» наших страстей и страстных привязок.
Вспоминается случай с Василием Блаженным и Иоанном Грозным. Когда Грозный упрекнул святого, что его не было в Церкви, тот ему ответил, что и его тоже там не было. Что телом-то он там стоял, но ум его шастал по Воробьевым горам, где тот надумал построить новый дворец.
Теперь понятно, почему подобная молитва на просто не молитва. Она еще может быть и оскорбительной для Бога.
Все равно что мы, придя на прием к президенту, стали бы во время разговора с ним постоянно звонить и разговаривать с другими лицами.
Ведь такое наше состояние свидетельствует только об одном – мы не любим Бога так, как должны Его любить – «всем сердцем, душою, разумением» (Мф. 22.37).
Вспомните то время, когда мы были в кого-то влюблены. Мы ни о ком другом не могли думать. Наше сознание было просто приковано к объекту нашего вожделения, и никак не могло отвлечься на сторону.
Увы – к Богу мы так себя не ведем, а значит, не любим так, как должны любить.
Нам дороже наши страсти и привязки. Поэтому наше сознание так легко на них и отвлекается.
Поистине, разного рода грязь этого мира нам дороже Бога.
Что тут говорить? Все это не может не быть оскорбительным для Бога, которого мы якобы любим и почитаем.
Осталось ответить на два сакраментальных вопроса: «кто виноват?» и «что делать?»
На первый, думаю, ответ искать не надо.
Понятно, что мы сами виноваты в грязи, которая наполняет наши сердца. Мы сами ее туда напихали. Мы сами в нее вляпались так густо, что наше сердце перестало отражать Бога и во время молитвы сознание быстро убегает от Него по грязным, но таким милым сердцу, «дорожкам».
А вот с вопросом «что делать?» - сложнее.
У буддистов в некоторых монастырях во время медитаций есть специальный надсмотрщик с палкой, который тут же немилосердно бьет всех засыпающихся или отвлекающихся на иные предметы, кроме заданных медитацией.
Что ж – интересный опыт, нам не грех бы его перенять.
На первых порах нам тоже не обойтись без «надсмотрщика» над самим собой.
Следить за самим собой во время молитвы, и как только сознание уплыло – тут же возвращать его обратно.
А по следам этой борьбы с собственным сознанием – разбираться с разного рода «грязью», которая и отвлекала нас от молитвы.
Ведь все наши «бегства» от молитвы – свидетельствуют о разного рода страстях, живущих в наших сердцах. Поэтому – познай самого себя.
Вот и надо познавать по ассоциативным связям, что за грязь тебя и на этот раз отвлекала от молитвы.
А поняв и узнав – предпринять дополнительные усилия по ее искоренению. Где удалением себя от предметов страсти, где специальными мерами – тем же постом и дополнительной молитвой.
Чтобы хотя бы приблизиться к идеалу, заданному св. Игнатием, когда молитва будет вытекать из наших сердец, не замутненная никакой грязью.
В общем – это уже борьба на всю жизнь.
