Историю эту нам с мужем поведал сам Иван Ильич, с которым мы познакомились на отдыхе в Анапе. На тот момент мы с супругом ещё были довольно молоды, а вот Иван Ильич, как говорится, убелённый старческими сединами. Не знаю точно сколько ему было тогда лет, знаю только, что он уже был на заслуженной пенсии, хотя и подрабатывал дворником в одном из санаториев города. Так вот Иван Ильич был этаким болтуном и очень любил рассказывать всем одну историю о себе. Он прямо так и говорил, мол, когда-нибудь кто-нибудь напишет обо мне, это же прямо таки готовый сценарий для фильма! Не уверена, что кто-то решится такое снимать, хотя в наше время на экранах и большая чушь "проплывает", но то, что история его по-своему интересна, без сомнения. Опять же и как урок тем, кто часто прикладывается к бутылке, ломая этим и свою жизнь, и жизнь тех, кто его любит. Я расскажу историю Ивана Ильича от его лица, по возможности соблюдая его стиль повествования.
-------
Было мне тогда уже под сорок. Наш с женой единственный сын женился. Девушка его была из другого города и так уж они решили, что жить будут там. Ну мы вроде, как, мол, так, пошто ты нас с мамкой одних бросаешь? Да куда молодым до наших просьб...
Остались мы с женой, точно сиротами. Вроде бы и молоды ещё, а точно старики на пенсии. С работы - домой, поели, телевизор посмотрели и спать. Стало это нам приедаться. Я первый сорвался. То в гараже с мужиками, то с соседом по площадке, а то и с коллегами по работе, но пить начал чуть ли не каждый день, да на рогах домой приходить. Про рога-то я не просто к слову сказал. Жена моя, женщина в полном наливе ягодка, через год моих беспробудных пьянок, наставила мне рога, длиннющие и ветвистые, да ещё и с нашим общим знакомым, который на тот момент уже был в разводе.
Я конечно маленько погоревал, но у меня же всегда была палочка-выручалочка для таких случаев. В тот день, когда жена моя окончательно меня бросила и со своими вещами перебралась жить к любовнику, пообещав, что сама подаст бумаги на развод, я начал жить жизнью, которую и помню-то плохо до определённого момента. Точно бы и не я в те месяцы жил, а какая-то неведомая зверушка.
Посещали меня и зелёные человечки, которые со мной подолгу беседовали, я им плакался, они иногда посмеивались надо мной, а иногда жалели, уговаривали лететь с ними, там, якобы, и жену мне работящую найдут. Я им всегда обещал подумать до их следующего визита. А потом и люди в чёрном стали приходить. Те, конечно, ещё те! Даже пытали меня, допрашивали, бывало, ночь напролёт. Видать, им кто-то про зелёных человечков и их визиты ко мне, доложил. Душу они из меня выбивали вместе с признаниями. Я им всё и выкладывал, как на духу!
А раз они вместе наведались. Ну и люди в чёрном и зелёные с антенками. Вот, где жуть жуткая! А я в тот вечер как раз душ принял, а опосля бутылочку приговорил. Да так голышом на диване и заснул. Не подготовился, значится, к встрече "дорогих гостей". Пытаюсь заснуть, а чувствую, что стоят они и глядят на меня. Думаю, а чего же эти в чёрном этих зелёных не поймают сейчас, да и к себе в бункеры, чтобы от меня отстали главное. Так нет же! Люди в чёрном мне пятки щекочут, а зелёные по темечку антенками своими водят. Так мне страшно вдруг сделалось. В чём мать родила я в окно-то и сиганул! Ну хоть в одном тут плюс - на первом этаже я жил-то. Плюхнулся голой пятой точкой на куст какой-то колючий, а потом бежать. Только вот не могу от дома убежать, а лишь вокруг него бегаю, да и то лишь до половины. Подбегу к одному месту круга - там люди в чёрном, в другую сторону по кругу бегу - там те зелёненькие, да ещё и противно так хихикают. Добегался, что сознание потерял. А очнулся...Не, не в медвытрезвителе, их тогда уже по всей стране позакрывали. В психушке я проснулся. Доктор мне в глаза светит чем-то, медсестричке говорит какое-то лекарство мне вколоть ещё. А я, как проморгался, гляжу, доктор какой-то не такой. Красный больно, а на голове рожки, небольшие такие, не сразу в глаза бросаются. Вниз смотрю, а он в сапогах резиновых. Чего вдруг? В больнице и вдруг в сапожищах! А потом дошло до меня, это он так копыта свои маскирует! Не больно-то в туфлях и ботинках с копытами походишь. А он тут вдруг как гаркнет что-то на непонятном мне языке этим, чёрным и зелёным, те мгновенно в воздухе и растворились. Остались мы с ним в комнате один на один. Тут я чувствую, как руки-ноги немеют, пошевелить ими не могу, да и моргнуть или сказать тоже никак! Про себя думаю, что вот всё, допился до самого дна ада, раз сам его хозяин за мной в психушку пожаловал! Вдруг он смотрит на меня глазами, как у кошки, да и говорит мне:
-Ну что же вы, Иван Ильич, так жизнь свою под откос пустили. Помнится, и крестик носили и в церковь даже хаживали. А теперь у вас один Бог - горькая! И сын с вами не общается, и жена себе нормального мужика нашла, да так, что в сорок с плюсом ребёночка родить решается. А вы, милейший, под градусом уже и душу вашу мне отписали.
Как так, думаю, когда я успел? Не помню я, чтобы что-то подписывал. Но этот с рожками мне на палец мой указывает, где дырочка маленькая с красным пятнышком.
Но ответить я ему так ничего и не могу, даже и мычать не получается. Смотрит он мне в глаза и продолжает:
-Да вот спор у нас с ангелом-хранителем твоим вышел. Он хочет воспользоваться своим правом - перекупить у меня твою душу. Сам понимаешь, не так просто это всё. Хоть у меня таких, как твоя, душ полно, но за так мы вами не разбрасываемся.
Тут он своим пальцем с огромным ногтем касается моих губ и позволяет мне ответить на вопрос:
-Ну так как? Хочется ли тебе, любезнейший Иван Ильич, душу свою назад? Только ведь придётся тебе, не щадя себя, чужую жизнь спасти. А пить всякую гадость ты больше не сможешь, я тебе гарантирую это.
Я как закричу на всю палату:
-Хочу-хочу! Верни мне мою душу!
Оглядываюсь, а в палате я и ещё таких горемык четверо. Все они на меня испуганно смотрят. Один с головой под одеяло залез, второй под кровать, а третий в стену вжался, точно бы она и не стена вовсе.
Через несколько дней меня выписали. Жена с новым мужем мне кой-какую одёжку принесли, я же голым в больничку-то загремел.
В тот же день ко мне сосед стучится, зовёт к себе, ноль пять раздавить. Согласился я, дай, думаю, заодно и проверю, что там у меня за галлюцинации были. Рюмку-то к губам поднёс, чувствую запах странный какой-то, вроде бы и серой и землёй сырой одновременно, тошнотворный, я вам скажу, запах. Нос зажал, пытаюсь рюмку в рот опрокинуть. А не тут-то было! Не выливается из рюмки ничего в рот. Словно крышка какая на рюмке! Схватился за бутылку, переворачиваю и только потом замечаю, что она совершенно пустая. Ставлю её на стол - полная! Чудеса да и только! Как же я жить-то буду?
Через несколько дней меня один знакомый на речную рыбалку позвал. Поехал я, опять же с мыслью, что на рыбалку не только за рыбой ездят. Ещё попытать счастья хочу.
Я на берегу остался, а знакомый мой на лодке уплыл. Сеточку, значится, поставить чтоб. Решили, что потом и отметим это дело. У меня слюнки на тот момент уже ручьём текли в предвкушении. А надо сказать, что течение здесь необычное. На том берегу, где мы расположились, как вроде заводь, а у противоположного шустро река бежит, да ещё и по камням-валунам. Жду я своего знакомого, смотрю, а напротив мешок какой-то по камням бьёт, да волны не хватает его через камни перекинуть. И вроде бы как кто плачет, как ребёночек малый! Но я же...Вспомнил и про чёрных и про зелёных. Глазам и ушам своим не верю. Но не исчезает плач, а и мешок на месте. Снял я с себя одежду, хочу на тот берег переплыть. Вода холодная, течение быстрое. Кое-как половину пути преодолел, чувствую, что силы на исходе. То ли разум помутился, то ли с ума схожу, но вижу, как на одном из больших валунов белый голубь сидит, большой такой, крылья огромные, гулит громко, как зовёт меня вроде. Не знаю откуда, но сил у меня немного появилось. Вот я уже и к мешку руку протянул, и схватился за узел его. Тут меня волной как бросило на камни. Голову разбил, больно, но мешок не отпустил. С трудом доплыл обратно. Мешок на берег вытащил. А и не тяжёлый он вовсе. Развязал узел, а там. Какой же не человек до такого додумался! Четверо щенков в мешке. Трое-то уже того. А четвёртый ещё дышит, лапками хватается, воздух носом всасывает. Слепой же ещё совсем.
Самому мне два шва на голову наложили. Но это всё так. Чего уж тут обо мне-то. А с щенком намучился я. Болезный он оказался шибко. Даже пищевод не работал. Вся еда сначала наружу лезла. Но, не знаю, по чьей там воле и при чьей помощи свыше, но поднял я пса. Чуть подрос он, я гулять с ним во дворе и парке стал. Смышлёный он рос. Команды с первого раза понимать начал. А потом ещё одна способность у него проявилась. Гуляем мы вечером в парке. Вдруг Артамоша (так я его назвал) срывается и бежит от меня. Я ему строго, мол, к ноге. А он, что на разрыв, и ко мне и от меня. Зовёт меня что ли куда? Поспешил я за ним. Он конечно же быстрей меня бегает. Ну так вот, когда я подбежал к тому месту, то увидел такую картину: Артамоша всем телом лежит на каком-то мужике и пасть раскрытая с языком прямо у того над лицом. А рядом женщина плачет, да порванной одеждой прикрыться пытается. А на улице уже дело к осени. Снял я свою куртку и женщине отдал. Полицию тут же вызвал. Как они приехали, так Артамоша только и отпустил насильника. Да не успел гад этот своё чёрное дело сделать, вовремя мой пёс подоспел. Полицейские его ох и нахваливали. Предлагали даже его к себе забрать. Но как же я лучшего друга-то отдам! С женщиной этой мы телефонами обменялись. Я же ей кое-что из вещей жены дал, что та не забрала до конца, чтобы одеть и домой отправить. Валей её звали. Потом встречаться начали, ну и так закрутилось всё как-то. Дочь её от первого брака нас внучками наградила. Двойней зараз! Эту радость и описывать-не описать!
А вон и Артамоша! Иди ко мне, дружище!
------
Тут Иван Ильич раскинул руки и мы увидели, как на нас на большой скорости несётся огромный чёрный пёс! Я за спину мужа сразу спряталась. Не то чтобы я собак боюсь, но это...Не собака, а почти что лось! А Артамоша подбежал к хозяину и лапы ему на плечи!
-Да вы не пугайтесь, он хороших людей за версту чует, если только залижет до потери пульса!
А я прикидываю, как же такое может быть. Псы же столько не живут! Иван Ильич говорил, что спас его, когда ему за сорок было, а сейчас он уже на пенсии. Да и пёс полон сил, как молодой. Решилась и спросила Ивана Ильича про это. А он и отвечает:
-Так это же Артамоша-младший! Мы старшего на вязку водили, вот нам и обломился за это "куш" в виде одного щенка из помёта в шесть щенков. А мы с Валюшей и рады были. Где один пёс, там и второй поместится! Через несколько лет после этого Артамоша-старший заболел. Клеща подцепил, осложнение на лапы дало. Мучился он сильно целый год. Посоветовались с ветеринаром мы и решились усыпить старого пса. Как с человеком прощались. Да и не всякий человек так дорог бывает. А Артамоша- младший нас успокаивал, слёзы с щёк слизывал. О, а вот и Валюша моя, чайку нам с пирожками несёт!
Мы оглянулись. К нам приближалась красивая улыбающаяся женщина с корзинкой. Пёс при виде её завилял хвостом и радостно затявкал, как будто он ручная маленькая собачка.
Поняли мы, что сейчас тут лишние, попрощались с Иваном Ильичом, кивнули приветственно женщине и отправились в свой корпус. Услышали только, как женщина говорит Ивану Ильичу:
-Опять ты, Ванюша, со своей сказкой к людям пристаёшь. А что если кто и поверит в неё!
-А что плохого, если поверят? Или я где что приукрасил? Что там? Дочке звонила? У внучек всё хорошо?
------
Тут уж, дорогие мои читатели, самим вам разбираться придётся, сказка это или история из жизни, потому как я лично ответ на этот вопрос не знаю. Но очень уж люблю я всё такое послушать, а потом и записать, чтобы кому-нибудь почитать!
Будьте здоровы и счастливы, берегите тех, кого вы любите!
С уважением, Ещё одна непройденная миля!
© Copyright: Ольга Мильгунова, 2021
Свидетельство о публикации №221102601456
Ещё одна непройденная миля
#история из жизни
#авторское
#необъяснимое
#юмор
#интересное