Родившийся в конце XVII столетия английский живописец и график Джон Мартин, еще до того, как стать любимцем многих современных ему особ голубых кровей, зарабатывал на жизнь росписью фарфора. Но, упорная и щепетильная работа принесли Мартину мировую известность. А потом и забвение.
Академические круги никогда не оценивали его работы по достоинству, подвергая их критике и постоянно конфликтуя с художником, который в 1807 году переехал в Лондон, а в 1811 уже выставлялся в Королевской Академии.
Существенное влияние на работы Джона оказали как переезд в Лондон, так и открывшиеся художнику с верхушки собора Святого Павла красоты — бурлящий жизнью «новый Вавилон».
Прославившие Джона Мартина полотна неизменно несут на себе отпечаток мифических и библейских сюжетов, в которых хватает больших катастроф. Но фантасмагоричные архитектурные образы картин Мартина имели и другие источники вдохновения: современные ему инженерные сооружения, такие как шлюзы Каледонийского канала или знаменитый туннель Марка Изамбара Брюнеля, и наполеоновские войны, начало которых существенно изменило географию путешествий британцев того времени, открывших для себя страны Востока и почерпнув различные знания из индийской, персидской, эллинистической, египетской и даже китайской культур.
Мартин, как художник и живописец не был одинок в своих поисках — его творчество ассоциируют с романтизмом, потому как оно пришлось на годы расцвета романтизма и представляло собой его квинтэссенцию. Джон, будучи первооткрывателем в общеевропейской истории искусства, попытался реконструировать визуально погребенные города.
Художественная одаренность, визуализация оригинальных исторических и библейских композиций, изобретение новой техники гравирования на стали для производства книжных иллюстраций (именно Матрин стал первооткрывателем в данной области); поиски, и рассуждения о поисках собственного места в череде стремительно сменяющих друг друга мгновений, поэтика композиции, ощущение природной изменчивости и многообразия, тонкость восприятия реальности и наличие столь полезных качеств, как трудолюбие, помноженное на безудержность фантазии — именно они вознесли Мартина к вершине современной ему художественной жизни.
Апокалипсис на работах Джона Матрина выглядит устрашающе и масштабно. Полотна, на которых изображены сотни квадратных километров бездны, разверзшейся на месте мирных еще день назад городов. Они буквально заряжены тем напряжением, которое в себе несут. Мартин изображал настроения, царившие в обществе того времени.
В XIX веке вы могли увидеть отпечатки с его гравюр в совершенно разных домах: и в скромном деревенском коттедже, и в роскошном аристократическом особняке.
Живописец прославился грандиозными полотнами, изображающими различные сюжеты Апокалипсиса, несущие в себе массу фигур и деталей, которые располагаются в разработанной самым тщательным образом фантастической архитектуре или бурных динамичных пейзажах.
Работы художника были удостоены внимания различных монархов и нашли самые лестные отзывы о себе. Дань уважения и признание таланта Джона Мартина, своеобразный респект того времени, выражали художнику Николай I (Россия), Луи-Филипп (Франция), Фредерик Уильям (Пруссия), Леопольд I (Бельгия). Они же дарили художнику различные ценные подарки.
Кульминационной точкой творческого пути Мартина явилась трилогия 1853 года, состоящая из трех здоровенных холстов: «Великий День Его гнева», «Страшный Суд» и «Небесные равнины». Художник закончил их незадолго до смерти. Гравированные версии картин продавались хорошо, но вот сами картины покупать никто не хотел. Они были куплены лишь в 1935 году за несколько фунтов.
«Страшный Суд»
Имя Джона Мартина было буквально забыто на несколько десятилетий. Художественные словари конца XIX – начала XX вв. содержат лишь несколько строчек информации о живописце.
В России творческое наследие Мартина остается темным пятном в исторических экскурсах, посвященных искусству эпохи романтизма, процветавшему в Англии в XIX веке.
Никто, собственно, и не старался определить то влияние, которое оказали работы Джона Мартина на деятелей отечественной романтической школы, впрочем, подобная связь вполне вероятно, что присутствует.
«Великий День Его гнева»