Конаково, город на Волге. Давным-давно приятель приглашал меня туда на рыбалку. У него моторная лодка, и вообще, он знает всё о рыбалке на Волге. Поэтому при слове Конаково я сразу вспоминаю того приятеля, и мне представляется Волга, моторная лодка и рыбалка. Точнее, так мне представлялось до недавнего времени. Оказалось, что Конаково - это фаянс, Кузнецовский фаянс. Да-да, тот самый. Фарфоровых и фаянсовых заводов у Кузнецовых было несколько, и в Конаково находилась одна из фабрик, с интересной историей.
Сейчас небольшое частное предприятие пытается возродить производство на этой земле. В одном относительно небольшом помещении существует фабрика, где выпускают изделия из фаянса, и магазин, где этими изделиями торгуют.
В недалёком прошлом местный завод назывался Конаковский ордена Трудового Красного Знамени фаянсовый завод имени Михаила Ивановича Калинина. При всём моём уважительном отношении к советской эпохе, название – неудобная громоздкая конструкция. Этот завод был основан в 1809-м году. Основал завод фабрикант из Богемии Бриннер. Богемия это ведь в нынешней Чехии? Чех, значит, основал завод. Вот ведь, можно же нормально, по-человечески, заводы строить, а то бело-чехи, понимаешь. Да ладно, те из плена ехали, не по своей воле здесь оказались, а вот, допустим, богемский король, славянин, отвоевавший у славянских племён Пруссию для немцев, это как? Однако это очень давно было. Останавливаю поток лирических отступлений, продолжаю о заводе.
Бриннер взял землю в аренду на 20 лет. Земля находилась между современными Конаково и Дубной у деревни Домкино. Не Дом Кино, а Домкино. Тогда ещё никакого кино не было. Промышленник резво взялся за организацию производства, но быстро понял, что вести бизнес в России у него не получается и продал завод Андрею Яковлевичу Ауэрбаху.
Новый владелец продолжил дело предшественника. Единственная проблема, хозяин земли отказывался её продавать, а развивать бизнес «на птичьих правах» не было смысла. Ауэрбах нашёл и купил землю недалеко от Домкино в деревне Кузнецово. Уверяют, что нет никакой связи между именем и судьбой её владельца, хотя авторитетный эксперт капитан Врунгель говорил: «Как вы яхту назовёте, так она и поплывёт». Кузнецово, просто запомним это название, и проследим дальше за развитием фаянсового дела в этой местности. Перевозили производство из Домкино постепенно, за несколько лет, не прекращая выпускать продукцию.
Ауэрбах взялся за дело энергично. Через год после покупки завод выпускает продукции на 10 тысяч рублей, а через четыре года его доход составил 81 тысячу рублей. Если Бриннер начал выпускать продукцию для аптек, пузырьки да колбочки, то Ауэрбах расширил ассортимент. Продукция для аптек осталась, но появилась и посуда для очень богатых, и для людей со скромным достатком. Андрей Яковлевич привозил из-за границы новые станки, вводил новые технологии производства. Сервизы фабрики Ауэрбаха есть в музеях и коллекциях.
На производстве Ауэрбаха выпускалась не только посуда, но и скульптуры. Фаянсовые и фарфоровые скульптуры бывают двух видов: обычные, которые украшают помещение, и есть функциональные, которые предназначены не только для украшения. И вот такие скульптуры, пресс-папье, подсвечники, пепельницы были в ассортименте у местной фабрики.
Деятельность Ауэрбаха была замечена и отмечена. Ему было пожаловано дворянство. Он был награждён орденами Св. Станислава третьей степени и Св. Анны третьей степени. В 1833-м году ему было даровано право использовать в качестве клейма своей продукции государственный герб. Не все промышленники имели такое право.
Сначала в товарном знаке были буквы на латинице. Затем, после выхода царского указа об использовании в товарных знаках только русского алфавита, знак был переделан. В нём появились две русские буквы А и К, что означало Ауэрбах Корчева. Корчева, это уездный город, который находился неподалёку, и был затоплен во время строительства канала имени Москвы. Снова лирическое отступление: очень люблю творчество Салтыкова-Щедрина, но, когда в одном из его романов идёт подтрунивание над городом Корчева, вот абсолютно не смешно, а горько.
Во второй половине девятнадцатого века, дети, управляющие делом отца, продали завод самому известному фарфоровых и фаянсовых дел фабриканту Матвею Сидоровичу Кузнецову. Если имя Ауэрбаха мало кому известно, только щепетильным искусствоведам да коллекционерам, то имя Кузнецова очень известно. Кузнецовский фарфор и Кузнецовский фаянс долго был предметом гордости российской промышленности и, да-да, искусства. Теперь вспомним название деревни Кузнецово и не существующую связь между именем и судьбой. Конечно это ложная наука метафизика, но вот так получилось.
Матвей Сидорович родился недалеко от села Дулёво. Он был «фарфористом» в четвёртом поколении, (впервые услышал такое слово «фарфорист» здесь, в Конаково). Начинал дело прадед Яков, продолжал дед Терентий, дальше продолжил отец Сидор, и затем за дело взялся Матвей. У отца было две фабрики, в Дулёво и в Риге. Матвея в двенадцатилетнем возрасте отправили в Ригу изучать производство и обучаться торговому делу. Ему не было и восемнадцати лет, когда, после смерти отца, он возглавил семейное дело. В двадцать четыре года, на заработанные за эти семь лет деньги, он начинает покупать фабрики. Одной из первых и была фабрика Ауэрбаха.
Итог аккумулирования жизненных сил, энергии и денег Матвея Кузнецова – 8 фабрик. Две – по наследству, две – построил, и четыре – купил. Он был монополистом. Две трети фарфорового и фаянсового производства России были в его руках. Он жил в Москве на Мещанской улице дом 41, сейчас это Проспект Мира дом 41.
О делах на фабриках докладывали управляющие. Для рабочих строили казармы, по-нынешнему, общежития. Для семейных были свои общежития, с отдельным входом, и за проживание денег не брали. Если рабочий смог заработать денег на дом, а сруб стоил 70 рублей, то ему бесплатно давали участок земли, где он мог построиться. Естественно, построиться могла семья, в которой несколько человек работали на фабрике. Были открыты фельдшерские пункты, и начальные школы, где дети до 12 лет учились читать, писать и считать. После этого они отправлялись работать на фабрику.
Всё это хорошо звучит, бесплатный участок, общежития, школы, возможность заработать на дом. Рабочий день начинался в пять часов утра и заканчивался для детей в пять вечера, а для взрослых – в восемь вечера. Были три часовых перерыва на завтрак, обед и ужин у взрослых. У детей было два таких перерыва. Работа была вредная. Заболевания лёгких были нормой. И всё же, при всех недостатках, жизнь у рабочих кузнецовских производств была лучше, чем жизнь других рабочих. Платил Кузнецов неплохо. Ребёнок зарабатывал три рубля в месяц. Мешок картошки стоил один рубль. На многих производствах детям не платили вовсе, считалось, что они проходят обучение. Взрослые работники получали от 16 до 70 рублей, в зависимости от должности и специальности. Существовала система штрафов, за пьянство, за прогулы, за порчу товара или оборудования.
Матвей Кузнецов был старообрядцем, и в первую очередь старался брать на работу старообрядцев. После революции 1905 года, когда старообрядцам разрешили строить храмы, в 1911-м году Кузнецов строит красивый храм. Там был установлен фаянсовый иконостас. Храм взорван, иконостас тоже.
В Кузнецово была общественная библиотека, с 1908-го года кинотеатр. При кино-театре зародился народный театр, который действует по сей день!
Изделия кузнецовских фабрик находятся во многих лучших музеях и коллекциях мира. Было изготовлено 35 иконостасов, один из которых был удостоен премии на всемирной выставке в Париже. На кузнецовских заводах выпускались изразцы для облицовки печей, раковины для рукомойников и ванны, изоляционные материалы, и даже кирпичи. С 1902-го года Кузнецов – поставщик двора его императорского величества.
В 1918-м фабрика была национализирована. Было решено на тарелках изображать новые рисунки, а старые забыть за ненадобностью, выкинуть на свалку истории, так сказать. Задачи на новых предприятиях ставили грандиозные. При Кузнецове его предприятия выпускали 17 миллионов изделий в год, а задача ставилась к сороковым годам наладить выпуск 40 миллионов изделий в год. И, конечно, сначала было не до художеств.
В тридцатые годы Кузнецово было переименовано в Конаково. Доподлинно не известно, кто такой Конаков или Конакова, есть разные версии. Зато известно, что было мнение, негоже селу называться Кузнецовым и уезду Кузнецовским, дабы не было воспоминаний о могущественном промышленнике, хотя похожесть названия деревни и фамилии фабриканта случайна.
В 19021-м году в Петербурге было придумано изображать на тарелках новую советскую символику, и рисунки советской жизни, агит-фаянс и агит-фарфор. То же начали делать и на заводе в Кузнецово. В 1934-м году была создана художественная лаборатория при фабрике, которая начала создавать новые рисунки для посуды. Работы местных художников продолжили славную традицию кузнецовцев, и заработали множество международный высоких премий и медалей. Скульптура Глухарь стала символом Конаковского завода. В лаборатории работали талантливые художники. Расскажу об одном, потому что с ним связана интересная история.
Сергей Владимирович Александрович создавал интересные ироничные скульптурки, радовавшие глаз. Одну из них, под названием «Жирафёнок», советская делегация подарила английской королеве Елизавете второй во время делового визита. Елизавета поставила жирафика на журнальный столик, и как-то на вопрос журналиста, как она восстанавливается после не всегда приятных государственных обязанностей, королева сказала, глядя на жирафика она приходит в бодрое расположение духа. И, конечно, после этого интервью в Англии многие люди захотели иметь таких «Жирафёнков». До перестройки завод успешно поставлял эти скульптурки в Англию.
В 2006-м году предприятие было признано банкротом и было закрыто. Не дожил завод до своего двухсотлетия всего три года. Очень жаль. Это было мощное предприятие. В шестидесятые годы двадцатого века предприятие выпускало 65 миллионов изделий в год. В семидесятые годы выпускали 85 миллионов изделий, и получили награду орден Трудового Красного Знамени. К началу перестройки выпускали 110 миллионов в год. И товар не залёживался на складах. Конаковский фаянс покупали в СССР, покупали и во всём мире. В том числе Европа, Китай, Япония, все признанные лидеры производства фарфора и фаянса. Ценили местный фаянс за белизну черепка, крепость черепка, экологичность, и цена покупателей устраивала. И вот это предприятие, на котором работали шесть тысяч человек было признано банкротом.
В 2009-м, в год двухсотлетия фабрики, была организована компания «Конаковский фаянс». Я с туристической группой приехал в магазин этой компании. В витринах работы мастеров старого Конаковского завода. Они не продаются, выставлены как музейные экспонаты. Есть новые работы молодой компании, и новодел, копии старых работ, сделанные недавно современными мастерами. Вы спросите, есть ли жирафики? На витрине не было, а в производстве есть. Значит, пользуются спросом. Желаем всей продукции предприятия такого же хорошего спроса, самому предприятию - процветания, а сотрудникам - хорошей зарплаты.
Продолжение следует. Зайдём в производственную мастерскую.