Последнюю неделю Кира маялась. Напряжение перед экзаменами и зачетами прошло, и теперь ей было все не так: сидеть – спина болит, лежать – дышать тяжело. По ночам приходилось мужа несколько раз будить, чтобы перевернул ее на другой бок, самой никак. Голод зверский, а сядет есть – не может! Яблоко – не вкусно, апельсин – кисло, мясо – противное, суп – еще хуже… и при этом есть хочется! И Пузик в живот стучит: давай, мол! А она не может!
Уже родить бы скорее, но – страшно, просто до ужаса!
Весь день, назначенный врачом, места не находила, прислушивалась к себе: вот живот заболел, кажется? Нет… К вечеру успокоилась: ну, значит, не сегодня. А мужу, чтобы не приставал со срочным вызовом скорой, сказала, что врач ошибся с датой, и теперь еще целую неделю ждать.
Наутро проснулась и малодушно решила: сегодня еще побудет дома, а завтра с утра пойдет на прием в консультацию. Позвонила, записалась на середину дня. Потом позавтракала. На удивление, Пузик снисходительно решил, что чашка молока ему не помешает, и сосиска с булкой тоже.
После завтрака даже удалось довольно удобно устроиться с книгой в кресле.
Но почитать спокойно не пришлось: вдруг Кира почувствовала, что ей как-то… мокровато, что ли? «А вдруг это уже воды?» - испугалась она. Решила сходить к соседке Свете, спросить – Светка знает, у нее ребенку уже три месяца. Раньше, когда обе с животиками были, они даже подружились, часто гуляли вместе, «дышали». Потом Светка родила, и теперь с малышом гуляет счастливая бабушка. А Светку почти не видно.
Но муж давно уже с ней договорился о помощи, в случае чего. Он-то сейчас на работе с утра до ночи – сдача объекта.
Кира прихватила яркую погремушку для Светкиного Пашуни – недавно увидела в магазине и купила сразу две – Пашуне и Пузику.
Светка сказала, что похоже на воды, велела идти домой собираться и взялась за телефон – вызывать «скорую».
Пока ждали, пока приехали, пока Кира сидела в приемном покое – ничего у нее не болело. Она уже серьезно раздумывала, не удрать ли потихоньку домой.
Вдруг всхлипывающая рядом деваха совершенно простецкого вида, как с плакатов о счастливой деревенской жизни, схватила проходящего мимо врача за рукав:
- Доктор! А можно, я домой пойду? Я не хочу рожать!
- Как это «не хочу»? – опешил тот. – Куда ж ты денешься?
- Ну, может, как-нибудь само рассосется? – деваха с детской надеждой смотрела на доктора.
- Я тебе покажу – «рассосется», - погрозил пальцем доктор. – Родишь сегодня же, как миленькая!
Кира посмотрела на деваху и невольно рассмеялась, уж больно забавно выглядело ее разочарование.
И как будто этот смех что-то прорвал: Киру тут же скрутила такая боль, что вот это-то ни с чем было не перепутать - схватка!
Следующие часы… ну, что о них рассказывать! Кто рожал, тот знает.
В одну из передышек нянечка, мывшая пол в палате, посмотрела на Кирин живот:
- Кого ждешь-то?
- Мальчика, - Кира нашла в себе силы даже слегка улыбнуться.
- Не, девка у тебя будет. Я тут уж тридцать лет работаю, ни разу еще не ошибалась! – возразила та. И, увидев недоверчивый Кирин взгляд, продолжала: - Вон, видишь, в родзале три кресла. У нас всегда так: шесть девок, шесть парней. Сейчас уже три парня было, кресла пока свободны. Успеешь – родишь парня, а нет – тогда уж девок очередь.
Нянечка домыла палату и ушла, а Кира невольно подумала: «Успею! Тут еще только две рожать ждут. Нас трое, и кресел три! Успею!».
Через несколько минут пришедший врач увел на кресло одну из соседок. «Ничего», - думала Кира. «Еще два свободны».
Из приемного покоя привели еще одну роженицу – совсем молоденькую девочку с копной мелких кудряшек. Она улеглась на кровать и с удивлением и страхом смотрела на бродящую между кроватями Киру, на ее стонущую соседку. Видно было, что у нее ничего нигде не болит. Вдруг у нее сильно покраснело лицо. В это время опять пришел врач. Посмотрел на кудрявую, позвал сестру:
- Так, эту срочно! Здесь у нас двойня!
- Вот тебе и на! – мельком подумала Кира. – Вот тебе и успела! Так нечестно – только ведь пришла – и пожалуйста! Да еще и сразу двух! А может, все-таки не считается? Кресло-то все равно одно осталось свободное!
Вот на это самое кресло Кира и попала.
… И вот, наконец, она услышала сердитый крик своего ребенка. Акушерка подняла маленького перед Кирой и весело спросила:
- Ну, кто у Вас, мамочка?
Сквозь мутную пелену перед глазами Кира глянула на кричащего малыша и удивилась: вот, говорят, что ребенок, когда родится, плачет. Да как же ему не плакать, когда они прямо на писун зажим повесили! Вон, вытянулся как! Конечно, ему больно, вот и кричит!
И, счастливо улыбаясь, протянула:
- Мальчик…
- Как мальчик??? – Лицо акушерки озадаченно вытянулось. Она повыше подняла ребенка и глянула тому под животик.
- Ну, где же мальчик?! Самая что ни на есть девочка!
- А это что висит? – Кира показала глазами на «писун» с зажимом.
- Это? – удивилась акушерка. А потом рассмеялась: - Да это же пуповина!
Все еще смеясь, она унесла Кирину – да, дочку, дочку! – на мытье и пеленание.
Потом, когда Кира с дочкой уже были дома, они с мужем рассмотрели клееночки с рук доченьки. Там явно было сначала написано «мальчик», а потом переправлено на «девочка». Муж серьезно уверял Киру поначалу, что у них и был мальчик, просто ребенка подменили. Но через очень малое время эта версия отпала сама собой: малышка просто до смешного была похожа на папеньку. До такой степени, что Светка хихикала:
- Рождена без участия матери!
***
Про начало Кириной беременности: На огурчики потянуло? и Как Пузик экзамен сдавал.
Про роддом - здесь
#рассказыизжизни#жизньвссср